Экзамен первокурсницы
Шрифт:
– Я хочу, чтобы вы поговорили с ним, – повторил магистр, забирая у меня бумагу. – С Альбертом.
– О чем? – не поняла я. – О чем мне с ним говорить?
– О том, что произошло в Льеже. О коросте, о «золотом дожде» о том, что, Разлом возьми, это значит? – в раздражении прорычал он.
– Но разве…
– Разве мы все не выяснили? – Он откинулся на стуле. – Да, мы так считали. Я считал. Пока не начал думать и задавать вопросы, на которые ни у кого не было ответов. Массовое заражение, мнимые виновники, народные волнения, которые будет сложно подавить. Очень трудно стрелять по безоружной толпе, не важно магией или свинцом. – Он потер переносицу. – Но в этой истории столько белых пятен. Иногда у меня создается впечатление, что мы увидели ровно столько, сколько нам позволили увидеть. Кроме этого железнорукого мы больше
– Но это значит…
– Это ничего не значит, – перебил меня милорд, в раздражении взмахнул рукой. Одна из стоящих на столе рамок упала. Это оказалась вовсе не новомодная фотография, а масляная миниатюра, на которой изображены мужчина и женщина. Уверена, если бы я могла рассмотреть поближе, то назвала бы имя художника. Магистр поставил рамку обратно. – Два года назад на западное кладбище Эрнесталя затопило, почву размыло и… – Он покачал головой. – Столько гробов вымыло, и они всплыли. Крику было, на Проклятых островах наверняка слышали. В общем, судя по реестрам, там половины усопших не хватает, а другая половина лежит теперь под чужими именами. А поскольку слуга быть чести погребенным в склепе не удостоился… Не вскрывать же теперь все захоронения? Да и как отличить одни кости от других, десять лет прошло? – учитель сцепил пальцы и положил руки на стол. – Поговорите с пленником, Астер, если он расскажет…
– Но разве жрицы еще не…
– Нет, – покачал головой Йен Виттерн. – Прямой запрет князя на чтение жрицами разума и даже на пытки. Сегодня вечером пленника отправят на допрос к князю, а потом им займутся серые. До заката его должны успеть переправить в Чирийский острог, если будет на то воля государя, а вот если не будет, если Альберта оставят в Запретном городе на ночь… Тот станет домом и ему. – Милорд криво улыбнулся, хотя здоровый глаз оставался настороженным. – Он знает об этом и совершенно не беспокоится. Единственное, что вызвало хоть какие-то эмоции, это предложение ампутировать железную руку. Правда целитель констатировал, что с вероятностью в девяносто процентов это приведет к смерти пленника, так плотно сращены нервные окончания и так глубоко вросло в плоть железо. Итог, мы до сих пор топчемся на месте. Все что нам стало известно, он болел коростой.
– Коростой? – я даже приподнялась.
– Да, он тоже был отравлен и в свое время получил противоядие. И еще его имя – Альберт. Но он назвал его не нам, а вам.
Учитель продолжал смотреть на меня, чем порядком нервировал.
– Если бы мы не стали перебирать все мало-мальски известных Альбертов в вашем окружении, до сих пор не знали бы его настоящего имени. Поговорите с ним, убедите сотрудничать, обещайте…
– Что? – Я все-таки встала. – Что я могу пообещать обвиняемому в измене? Смягчение приговора? Я ученица Академикума, а не член совета.
– У Альберта есть причина опасаться вашего отца? – вдруг спросил учитель. – Граф Астер желает смерти бастарда?
– Желать этого нужно было раньше. Сейчас уже поздно, и даже явись Альберт к отцу…
– Что? Получил бы свое имя и состояние?
– Мой отец увеличил состояние Астеров в пять раз, а может, и больше. Думаю, Альберт получил бы содержание и букву «Б» к фамилии. Официально стал бы Б'Астером [10] . Но мне сложно говорить за отца.
– И тем не менее, вы говорите. – Магистр задумался. – Тогда скажите вашему брату… Не морщите нос, Астер, он ваш брат, и даже Девы не могут этого изменить. Скажите, что приговор может быть разным. В лучшем случае, ему грозит рабский ошейник и рудники, но это могут быть и рудники Астеров. А в провинции Ильяс один правитель – ваш отец, и вряд ли кто-то будет возражать, если одного из каторжников заберут из шахты.
10
Б'Астером – по законам Аэры бука «Б» в фамилии означает «бастард», но признанный бастард.
– А если он… Альберт, как раз этого и опасается?
– Тогда скажите, что я устрою так, что он попадет на любые другие
рудники кроме ваших. Ивидель, нужно, чтобы он заговорил.– Он что совсем ничего не сказал? Вообще? – пробормотала я.
– Почему? Он не отвечает на вопросы и не реагирует на угрозы. А, например, поболтать о погоде только рад. Как-то раз пожаловался на скуку, просил принести книгу. Мы принесли житие святой Гвиневер Муньер, тягомотина жуткая, но кажется, ему понравилось, тюремщики слышали смех. Леди Астер, сделайте одолжение, просто попробуйте, никто не будет вас винить, если ничего не выйдет.
– Хорошо, – согласилась я. – Готова сделать вам одолжение, милорд Виттерн. Но и вы окажете мне ответное.
– Серьезно? – Кажется, он удивился. – Даже интересно о чем вы попросите.
– Я хочу знать, кто виновен в том, что произошло с нами и рыцарями в Запретном городе.
– Хм… – Йен Виттерн задумался. – Думал, вы попросите зачет по фехтованию поставить.
– А вы бы поставили?
– Не знаю, Фехтуете вы из рук вон плохо.
– Я стараюсь.
– Только это и утешает. Что вы хотите знать, Астер? Кто изменил расписание? Или кто натравил на нас тех зверей?
– Все.
– Ну, леди Астер, всего не знаю даже я. Да, сядьте вы, – учитель с минуту молчал, глядя, как я присаживаюсь обратно, как ерзаю, как разглаживаю юбку. – Да, уж, вы не продешевили. Что вы будете делать с этим знанием? Отпишитесь отцу, чтобы он подал жалобу в совет?
– Нет, то есть если он спросит, врать не буду, но специально просить его подать жалобу… – Я вспомнила страх и неизвестность там внизу, и вдруг поняла, что слова учителя не лишены смысла. Виновный должен быть наказан, хотя бы за ранение Хоторна. Хотя бы для того, чтобы подобное не повторилось.
– И чего я раздумываю? – спросил он вроде как у самого себя. – Жалобой больше, жалобой меньше, герцог Трид уже нелицеприятно высказался об учителях в общем, и обо мне в частности. Отчасти он прав. Я вел эту группу. – Магистр вздохнул и стал рассказывать: – Кто-то подменил расписание, но вы это уже поняли.
– То есть это не ошибка?
– Ни в коей мере. Злой умысел. После утверждения расписания и очередности спуска, данные были занесены в бланк секретарем совета Академикума миссис Вилмер. Ее, кстати, едва к целителям не отправили, когда вы пропали. Еле успокоили, да и то только после того, как пришла весть, что вы в Первом форте. Кто-то запасся типографическим бланком, кто-то скрупулезно скопировал почерк секретаря, проник в приемную совета и подменил бланки.
– Кто?
– А вот этого я тебе не скажу.
– Но…
– Мы не знаем. Пока. Все точка. Подозревают пятерых человек, один из подозреваемых я.
– И наверняка миссис Вилмер. А кто еще? Это все что вы знаете? – разочарованно спросила я.
– Это все что я скажу. Как вы минуту назад верно заметили, мисс Астер – студентка Академикума, а не член совета.
– А те железные твари, что напали нас, вместо мороков, о них, что-нибудь известно? И куда подевались мороки?
– Мороки, а вернее маги, что должны были их создавать, сидели здесь, ибо были уверены, что «развлечение» запланировано на следующий день. Им расписание подменить не удосужились. А звери… – Он встал из-за стола. – Судя по всему, звери сбежали с торжища у северных ворот. Все разом: козы, куры, лошади, бараны, из леса вышли рысь, волки, вараны. Помните, я рассказывал о селе, что торгует с Запретным городом, вот они в тот день как раз привезли товар, а тот возьми, да и взбесись. Теперь, месяц к городу не приблизятся. Осталось всего ничего – понять, отчего живность вдруг потянуло на запретную территорию и найти мага, которому подчиняются металлы настолько сильного, что он смог «одеть» всю эту свору…
Я подняла голову и посмотрела на магистра. Он ответил мне таким же мрачным взглядом. Есть род, который папенька всегда назвал кузнецами и ковалями, к вящему беспокойству маменьки. Род, изменяющий такое тяжелое вещество, как металл. Самый могущественный род Аэры.
– Не вздумайте сказать это вслух, Астер. – Магистр снова стал перебирать бумаги на столе, – Потому что причины, по которой князь мог натравить на вас железную стаю… Хотя, понятия не имею, как бы ему это удалось. Он умеет управлять металлами, а не домашней и не очень живностью. Так вот, причины сперва загонять вас в угол, а потом спасать, я решительно не вижу. Вот возьмите, – он протянул мне очередной листок. – Вам это о чем-нибудь говорит?