Экзорцист Ватикана. Более 160 000 сеансов изгнания дьявола

– До того, как тебя поместили в это тело, где ты был?

– В кошельке.

Экстравагантный ответ, пусть в Средние века и существовала очень живая традиция, известная как «дьявол в кошельке» [54] .

– Где ты был до того, как залез в кошелек?

– В пустыне.

– Что ты там делал?

– Мы пошли за лошадьми.

– За лошадьми?

– Да, в пустыне, у четвертого омнибуса.

Дело становилось все более и более запутанным. Действительно, сторонние наблюдатели не обязаны были верить всему, что говорил нечистый дух, но верно было и то, что эта запутанная история кошелька, пустыни и лошадей, пусть ее и трудно было понять, вызвала у присутствующих очень живой отклик. Поэтому падре Пьер Паоло хотел, насколько это возможно, установить реальность упомянутой вещи. Он вновь остановил диалог и в коротком промежутке времени, когда одержимая вернулась в полное сознание, спросил ее:

54

Речь, по всей видимости, идет о выражении «дьявол входит через кошелек», означающее, что все начинается с любви к деньгам и жажды обладания, а заканчивается тщеславием и гордыней.

– Вы когда-нибудь носили на шее кошелек?

Женщина заколебалась, а потом ответила:

– Да, однажды.

– От кого вы его получили?

– От Н. Н. [55]

– Но знаете ли вы Н. Н.?

– Да, я была с ним много раз.

– Простите, для чего?

Женщина заметно покраснела.

– Он лечил меня.

– Н. Н. – доктор?

– Говорят, он святой, многих больных исцелил.

– И вас исцелил тоже?

– Нет. Но он заверил меня, что, нося кошелек, я в скором времени перестану болеть. Вместо этого мне становилось все хуже и хуже.

55

Первый колдун. (Прим, авт.)

– Как долго вы носили кошелек на шее?

– Недолго. От деревни Н. Н. до моего дома, потому что, где бы кошелек ни касался моей кожи, он вызывал сильное жжение и онемение. Мой муж очень хотел, чтобы я оставила кошелек, попыталась сопротивляться, но в какой-то момент, не в силах больше терпеть, я взяла его и выбросила.

– Прежде чем выбросить, вы посмотрели, что внутри?

– Да ничего там не было. Я думала, что найду какие-то священные образы, реликвии святых, но вместо этого, кажется, там была только бумага.

Когда обряд возобновился, одержимая была относительно спокойна, но, когда пришло время молитвы Sanctus, она вдруг невероятно высоко подпрыгнула со стула и, грозно крича, начала угрожать экзорцисту.

Падре Джустино оставил работу стенографиста для того, чтобы попытаться связать женщине руки, но не смог. Глаза одержимой светились – то был свет черной ненависти.

При следующем сеансе экзорцизма, третьего июня, нечистый дух был таким же энергичным в своих проклятиях, как и в прошлый раз. Чем больше уходила земля из-под его ног, тем больше он мстил, оскорбляя священника.

– Исторгай, – призывал его падре Пьер Паоло.

– Я не могу, – отвечал дух.

– Во имя Бога.

– Я не могу, идиот.

– Во имя Бога, – настаивал экзорцист.

Тогда демон подчинился.

– Что ты исторг?

– Слюну и множество нитей…

Подняв глаза на священника, одержимая посмотрела на него очень печально.

– Я скоро все исторгну.

– Исторгай!

Одержимая вновь склонилась над тазом.

– Что ты исторг?

– Вы заставили меня отказаться от большей части залога.

– Тогда ты не исторг его полностью, почему?

– Потому что не могу.

– Это правда?

– Да.

– Обманщик! Почему же на днях ты сказал мне, что ты исторгнешь все? Ты мошенник, выдаешь одно за другое.

Услышав такое оскорбление, женщина прыгнула было на падре Пьера Паоло, но его подручные, уже привыкшие к таким сценам, были начеку и удержали ее. Началась потасовка. Падре Джустино бросился на помощь. Проходя мимо своего брата, он посоветовал сказать что-нибудь. Тогда одержимая, несмотря на то что подручные буквально давили ее своим весом, резко вскочила и закричала:

– Отпустите меня! Я хочу ударить его.

Женщина страшно разозлилась – пена шла из ее рта. Падре Джустино и подручным трудно было держать ее – она почти выскользнула у них из рук. Тогда на помощь пришли наблюдающие за обрядом женщины. Несколько человек сразу навалилось на одержимую, но ей еще удавалось бороться и пытаться освободиться. В этот момент падре Пьер Паоло прервал обряд, чтобы не лишить бедную женщину сил.

Дело затянулось еще и потому, что, как сказал дьявол, еще семь нечистых душ сражалось за то, чтобы не допустить оставления им этого тела. Действительно, указал он, один из колдунов закопал четыре яйца в землю и сверху положил на них камень с загадочными словами:

– Ты не будешь свободна, пока не придешь ко мне.

Проходили дни. Проводились все новые и новые сеансы экзорцизма.

Женщина еще не была освобождена, но ей стало заметно лучше. Экзорцист понял, что помимо Изабо было еще два нечистых духа в теле одержимой, которых нужно было победить: Маристафа и Эрцелаида. Но уже начали действовать и другие силы, пришедшие на помощь Изабо.

Это будет долгая, очень долгая борьба.

За те семь лет, что, как предполагала женщина, она была одержима, в своих превращениях она часто слышала мужественный, но при этом ласковый, дружелюбный и даже нежный голос. Голос, утверждавший, что он исходит от святой души ее деда, голос, дающий полезные советы, способные сразу принести успокоение, по крайней мере во время приступа ярости бедной больной женщины. Вся семья очень почитала дедушку, и его голос, несмотря на странность ситуации, был символом защиты и спокойствия.

«Так сказал дедушка!» – этого становилось достаточно, чтобы все поверили и успокоились.

«Горе, – сказала однажды падре Пьеру Паоло мать одержимой, – если среди стольких нечистых духов не найдется святой души дедушки, которая всегда советовала лучшее».

Падре Пьер Паоло хотел найти ответ на этот вопрос. Во время одного из сеансов экзорцизма он сказал духу:

– Ты говорил, что ты не один, что у тебя есть спутники. Среди них должна быть красивая святая душа дедушки этой женщины. Он придает ей мужества, убеждает ее терпеть зло и уповать на Бога, вверять себя Ему.

Женщина выслушала его с лукавым выражением лица.

– Ты знаешь эту душу?

Одержимая продолжала хранить молчание. Тогда падре Пьер Паоло потерял терпение:

– Самозванец! Ты ее дедушка, ты, дух грязного обмана, ты, переодетый, загримированный.

Женщина посмотрела на священника в изумлении – на миг колебание отразилось в ее глазах, прежде чем вырваться наружу громким, бессвязным, пьяным смехом, что заставил всех поежиться. Падре Пьер Паоло понял, что это последний ответ от «святой души дедушки». Его голос был не чем иным, как голосом дьявола.

Сеансы экзорцизма следовали один за другим. Дух сохранял свою надменность, пусть уже не был так самоуверен, как в первый раз. В самые критические моменты экзорцист размахивал реликварием с крестом из освященного дерева. Едва бой между ним и дьяволом достигал своего пика, происходило страшное. Когда ярость духа была особенно сильна, тело женщины обвисало, точно пустой мешок, а потом вдруг начинало биться в судорогах – как если бы в него вдруг входило другое живое тело. Но ненависть дьявола всегда находила непреодолимую преграду.