Элато. Тропой дерзких

– Так это тебе всё снилось?
– спросила Элама, ёрзая от нетерпения.

– Не перебивай его, пусть расскажет, - оборвал её Ворон.
– Может, узнаем что-нибудь интересное о мире даен.

– Точно, не перебивай! И так рассказывать непросто! Значит, как начал впадать в дрёму, шаги стали приближаться снова. Открываю глаза, они затихают. Самому интересно стало. Закрыл глаза - лежу... Шаги ближе, подходит к стене, проходит сквозь неё и останавливается у изголовья!

– А ты что?
– выдохнула Элама.

– Я лежу, ни жив, ни мёртв. Думаю: что дальше будет? Глаза открыть боюсь, понимаю, что если сейчас увижу какую-нибудь рогатую рожу страшную, то буду ходить по этому селу завтра и всем улыбаться - рассудок не выдержит. А пока глаза закрыты, вроде как бы всё это видение. И тут подушка начинает проминаться, как будто тот, кто стоит надо мной, давит её руками или копытами, что там у него...

– Я бы такой визг подняла! А это не сон, случайно был?

– Какой там сон! По моей коже бегали стада мурашек! Вот это, думаю, попал! Посмотрел мир даен! Значит, проминается подушка, а я думаю лихорадочно, что мне делать. И осеняет меня мысль сделать отгоняющее нечисть заклинание. Произношу: "бойся и трепещи вида даен" и провожу пальцами правой руки по лбу, затем касаюсь большим и средним ключиц. Подушка замирает, а я думаю: а той ли я рукой жест сделал? Не левой надо ли было? И на всякий случай делаю тот же жест левой. И как я проделал то же левой рукой, сразу меня дёрнули за нос, вернее коснулись какими-то мягкими, нереальными пальцами! А так как я уже был сжатой пружиной, то хотел заорать во всё горло, а вместо этого лишь гыкнул и подскочил на кровати, хотя лежал ровно. На пару локтей подскочил! Потом пробовал, не получилось. В общем, я вылетел на улицу. Так и просидел до восхода солнца, не сомкнув глаз. А потом месяца два, перед тем как заснуть, читал заклинание отгоняющее нечисть. Потому что боялся заснуть и опять столкнуться с этим... постельером.

– И что, не верит никто?
– тихо спросила Элама.

– Хозяева сказали, что надо меньше пить, а потом два дня, по очереди к ним тоже постельер этот приходил.

– Нечего смеяться было, - тихо сказал кашит.

– Да... представляю, как это страшно, потусторонние силы лично для меня - жуть, - Элама смотрела на алые угли, приоткрыв рот.

– Я спать, - Ворон сидел с опущенной головой, затем прилёг.
– Мегед, ты подежурь с Матэсом, а потом мы с Эламой, хорошо?

– Да спите...
– я сам валился с ног, тяжёлые веки всё ползли вниз. Но нужно дежурить, лёл и скелеты - тут опасностей хватает.

Матэс через время тоже понурил голову, но Элама не спала. Она поглядывала то на огонь, то на меня.

– Мегед, - шепнула она.
– Я боюсь спать!

– Это нормально, - я тоже говорил тихо.
– Мёртвые не боятся. А мы должны испытывать страх.

– Ты не понимаешь! Я видящая! Тут везде опасно! И если вы ещё не слышите зовущих, то я их давно слышу!

– А ты поболтай с ними. Видишь, мы сидим у костра, живые. А ты их слышишь давно...

– Это ненормально, - она встала, подкинула дров в костёр.
– Ещё не стемнело, а нас всех клонит в сон!

– Элама, - я решил этот разговор заканчивать.
– Мы на камнях, нам ничего не угрожает.

– Мара в воздухе, - она смотрела на огонь.
– Но нам деваться некуда, вот. Я не буду спать...

Мы молчали. Я поглядывал на варанисов, они уже улеглись, опустив головы на камни.

Глава третья

Хруст костей

Когда долину накрыла темнота, Элама так и сидела, вперив взгляд на тлеющие угли. Я боролся с тяжёлыми веками, они время от времени побеждали, заставляя медленно моргать, очень медленно.

Такого лица я никогда не видел... Женское лицо, не из нашего мира, я смотрел на него с любопытством. Большие, непропорциональные веки закрывали серые бессмысленные глаза. Губы пухлые, нос вытянут, а в рыжих волосах заплетены белые цветы. Лицо стало отдаляться, женщина оказала голой и с крылышками за спиной.

– Иди к нам, - тихо позвала, - у нас хорошо.

– Куда к вам?

– К нам, к нам. Сюда!

Я встал, присмотрелся. Впереди очертания лиц, ветки, корни и плоды. Похожи на яблоки, но какие-то чуждые, что ли. В этих очертаниях вдруг проступило ухмыляющееся лицо с длинным носом. Был виден меж ветвей лишь один глаз, но он смотрел на меня лукаво, как кот на масло.

– Я не пойду, - рука сжала воздух - меча при мне не было, кинжала тоже. Но я умею и так бить неплохо, кулаками. Сжав их, я стоял, но злобы не было. Лишь безотчётный слабый страх, вернее тревога в душе.

– Иди, иди сюда, у нас хорошо! Ты сможешь делать то, о чём мечтал при жизни!

При жизни? А я что, уже неживой, что ли? Вот это да! Я не помню, чтобы умирал! Что-то влекло меня вперёд, и я пошёл. Было интересно поглядеть, что же там хорошего в месте, куда увлечённо зовут. Голая женщина меня не увлекла, конечно. С такими веками и носом... Взгляд отсутствующий, а зовёт увлечённо. И хочется попробовать эти плоды необычные, аж слюна пошла!

Я шёл, а ветки всё также оставались недосягаемы вместе с плодами. Быстро устал, упал на колени, ударившись больно правым о камень. Боль вышвырнула сознание из наваждения. Я стоял на коленях недалеко от камней, а передо мной лежал мёртвый варанис, обвитый корнями. То, что в возчике уже нет жизни, догадаться было несложно - он наполовину был высушен, как мумия. Обе луны освещали бледным светом долину, а яркие звёзды холодно поблёскивали.

Вскочив как ошпаренный, я побежал к камням. Варанисов на месте не было. Костёр потух, Ворон и Матэс спали у кострища, а вот Эламы не было.

– Ворон! Матэс!
– Я пнул их по очереди.
– Вставайте! Элама!

Они не просыпались. Матэс что-то пробормотал, а Ворон даже не шевельнулся, словно труп.

– Подъём!
– заорал я, попинав обоих посильнее. С трудом оба продрали глаза, поднялись.

– Что? Где?
– Матэс глядел непонимающе, тёр глаза.

– Элама! Пропала!

– Сейчас найду...
– Ворон встал, потянул носом воздух, принюхиваясь.
– Пошли!

Он шёл уверенно вперёд, мы за ним, выхватив оружие. Элама лежала шагах в пятнадцати от камней, корни выбрались из земли, обвили её.

– Ещё жива!
– Ворон ножом срезал корни-щупальца, поднял Эламу на руки. Когда принёс к кострищу, она дышала ровно.

После длительного и усердного похлопывания по щекам, она заморгала, затем села, закрываясь руками.

– Ворон!
– Элама обхватила любимого, прижалась.
– Нужно уходить отсюда! Тут всё мёртвое! Нужно идти к замку, иначе мы не переживём эту ночь!

– Ты видящая, - Ворон обнимал, успокаивал.
– Расскажи, расскажи всё!

– Это я варанисов отвязала, а потом сама пошла... Звали, звали меня с обеда, но я молчала. Трудно противиться. А тут... тут скопление корней!

– Куда уйти, куда?

– К замку, я же сказала!
– Элама кинулась к своей походной сумке, достала небольшой кувшинчик. Когда опрокинула, сделала несколько жадных глотков.

– Пейте! Это бодрит! Два-три глотка, не больше!

Мы по очереди приложились к кувшинчику, пока пили, Элама достала жёлтый цветок, который сразу осветил всё вокруг на двадцать шагов. Его называют дыхание дракона, я несколько раз видел такой.

– Я проведу вас! Выбрасывайте всё кроме оружия и воды! Она сняла нагрудник.
– Доспехи кидайте, ведь пешком потопаем.