Элемент Водоворота

– О, нет. Просто сегодня Вы снова не притронулись ни к еде, ни к напиткам… Гай-сан разработал для Вас новый график лечебного голодания? Или Вы по-прежнему стесняетесь снимать маску? – Харука обернулась к нему, серые глаза прищурились.

– Это больше не проблема, – титаническими усилиями скрывая торжество в голосе, ответил Какаши. – Нет ничего невозможного для человека с интеллектом.

– Ну, в Вашем интеллекте я не сомневаюсь, – ухмыльнулась она. – Тогда, может быть, кофе? – Тонкая рука протянула ему небольшую чашку с ароматным напитком. – Черный, два сахара.

– Вновь интуиция? – хмыкнул Копирующий, принимая из ее рук чашку, украдкой кончиком мизинца касаясь ее пальцев.

– Хорошая память, – парировала она.

– Мне не хватало твоих колкостей, – не выдержав, выдавил Какаши, жадно всматриваясь в удивленно распахнувшиеся от его неожиданной откровенности льдистые омуты. Казалось, она хотела что-то съязвить в ответ в своей обычной манере, но острые черты лица смягчились, а глаза спрятались под опущенными светлыми ресницами.

– Я тоже скучала по нашему соревнованию, Какаши-сан. Жаль, что теперь некому вести счет, – Харука вновь подняла на него взгляд. – Как здоровье Джирайи-сама?

– Он в коме. Но его жизни ничто не угрожает, – ответил Хатаке. – Прогноз положительный, но когда он придет в себя, пока неизвестно. – Повисла минутная пауза. – А счет можно вести самостоятельно. Пока что четыре-три в твою пользу.

– Жду не дождусь, когда Вы его сравняете, – прищурилась мечница, указывая взглядом на чашку кофе.

Какаши легким движением стянул с лица верхнюю маску и как ни в чем не бывало сделал глоток кофе. В темно-сером глазе Копирующего мелькнули предательские искорки торжества.

– Забавненько, – Харука ухмыльнулась, повторяя его интонации и скептически изучая неровный стежок, которым была обметана прорезь для рта. – По крайней мере, можно с уверенностью утверждать, что кроличьих зубов там нет. Представляю, как огорчится Наруто.

– Четыре-четыре, – победно возвестил Какаши.

– Соглашусь. Вот только, скажу Вам по секрету, Какаши-сан, – девушка подалась чуть вперед, заговорщически оглядевшись по сторонам, – всех Ваших поклонниц в Конохе беспокоит, не помешает ли маска всему остальному.

– Остальному? – удивленно приподнял бровь Какаши.

– От ярого поклонника творчества Джирайи-сама можно было ожидать более богатой фантазии, Какаши-сан. – Харука иронично улыбнулась, сделав несколько глотков кофе.

Копирующий почувствовал, как краснеет и горит кончик правого уха, как сбивается дыхание, как спина покрывается жаркой испариной, как позвоночник будто бы пронзает разряд Райкири, скручивая низ живота в тугой, жаркий, тянущий узел. Снова. Что же она с ним творит, черт возьми!

– Это вызов? – хрипло произнес он и прокашлялся. – Хочешь еще одно пари?

– Нет, что Вы. Если мне не изменяет память, наш предыдущий спор закончился для Вас мучительно больно, – напомнила мечница. – Это просто информация к размышлению.

Гаара медленно направлялся к расположившемуся у окна Тсучикагэ. Миниатюрный старичок усиленно хмурил брови и что-то ворчал себе под нос, наблюдая за приближавшимся коллегой исподлобья. За спиной невысокого властителя Ивы возвышались его зять и внук-великан, а рядом, со скучающим видом выслушивая ворчание деда, переминалась с ноги на ногу Куротсучи.

– Мой блистательный, – как всегда не вовремя высунулся Шукаку, – а мы уверены, что хотим дружиться с этими ребятами? Они не внушают нам доверия.

– Если тебе больше нравятся качки, то могу начать с Райкагэ, – мысленно отозвался Джинчуурики, чуть замедлив шаг.

– Господь с тобой, мой блистательный! С осьминогами у нас не может быть ничего общего! – возмутился тануки и обиженно замолчал. – Нет, кроме шуток, – завел он снова, как только Гаара прошел мимо делегации из Кумо, – этот Тсучикагэ совершенно из ума выжил! Лично мы считаем, что стариков вообще нельзя брать в Альянсы, – со знанием дела вещал Биджу. – Сам посуди, мой блистательный, толку от него никакого, а пенсию заломит такую, что казна по швам треснет. У нас еще своя грибная полянка на шее, которую приходится тянуть. Вот если бы ты согласился всех поубивать…

– Раньше тебя так сильно не волновали проблемы пенсионной реформы, – съязвил Гаара. – Неужели собрался на покой? Ты бы смотрелся очаровательно в кресле-качалке…

– Не смешно, – обиделся Однохвостый.

– Добрый день, Тсучикагэ-доно! – Гаара слегка склонил голову в знак приветствия, затем кивнул его сопровождающим.

– Напоминаю, что тебе следовало бы называть меня Тсучикагэ-сама. – Старичок вздернул подбородок и демонстративно отвернулся.

– Хам! – возмутился изнутри Шукаку.

– Деда, а Хаюми-сан мне говорила, что обращение “доно” как раз принято между Кагэ, – слегка оживилась Куротсучи и бросила на Гаару любопытный взгляд. – А уж моя гувернантка знает толк в этикете, разве нет?

– Знает, – хмыкнул Тсучикагэ, медленно краснея.

– Откровенно говоря, кроме как при встрече Кагэ, этот пережиток вообще не используется. – Гаара едва заметно вздохнул. Похоже, это будет куда труднее, чем он предполагал, а он вовсе не был оптимистом. – Как Вы чувствуете себя после долгой дороги?

– Да уж, спину не надорвал, старый хрыч? – вставил Однохвостый.

– Не надейся, что необходимость проделать путешествие до Страны Горячих Источников может сказаться негативно на моем здоровье или возможности трезво мыслить, – буркнул Ооноки.

– За утреннюю сессию Вы почти не сказали ни слова, и я начал беспокоиться, что заседание назначено слишком рано, лишив всех возможности отдохнуть после дороги. Однако теперь я вижу, что Вы прекрасно себя чувствуете. – Кадзекагэ скользнул бирюзовым взглядом по сосредоточенному лицу Китсучи, затем на долю секунды прикрыл глаза, набираясь терпения и готовясь ко второму заходу. – Что Вы думаете про Джинчуурики и Акацки?

– Все, что я думаю по этому поводу, я уже сказал в прошлый раз, да и сегодня тоже. – Маленькие руки были сиюминутно сложены на груди, густые седые брови – сердито нахмурены.

– Но, деда, ты и правда почти все утро молчал, – Куротсучи, недоумевая, уставилась на Ооноки, – а ведь ты нам всю дорогу так интересно рассказывал про Хана и Роши…

– Ку… – негромко произнес Китсучи и покачал головой, заметив, как окрашивается пунцовым лысина тестя.

– Папуль, ну а чего я такого сказала? – удивилась девчонка. – Все и так были в курсе и про них, и про Дейдару-нии… – Карие глаза азартно сверкнули в сторону Кадзекагэ, который жадно прислушивался к разговору, боясь своим вмешательством спугнуть порыв откровенности.