Элемента.L

– Когда ее можно будет забрать? – спросил он, успокоившись.

– Я узнаю, - спокойно ответил отец.

– И, если он еще хоть пальцем к ней прикоснется, я сам лично вколю ему этот яд, чтобы он забыл даже думать о ней, - пригрозил он отцу, словно, следить за ним входило в его обязанности. Впрочем, именно этим и собирался заниматься его отец. Именно этим он и занимался до этого - всю жизнь, с самого дня её рождения, он следил за Евой.

Глава 29. Вера Павловна

"Кормить старушек" было для Дэна обычным занятием, но сегодня, работавшая до этого точно как швейцарские часы, кухня первый раз дала сбой. Привыкшие как собаки Павлова есть строго по расписанию, старушки, заждавшиеся завтрака, были голодны и злы. В первую очередь завтрак принесли в столовую и бедная Катя, и без того расстроенная, под недовольное ворчание постоялиц раскладывала кашу по тарелкам то и дело смахивая слезы. Каша подогрела. Совсем немного, но запах чувствовался. Это вызвало новую волну возмущения. Но Катя вытерпела и это. Дэн, помогавший ей с тяжелыми кастрюлями, знал, что Елизавета Петровна сегодня не вышла, на звонки не отвечала, и Кате самой пришлось готовить завтрак. Первый раз. Не все у нее получилось и, конечно, она из-за этого расстроилась. Если в ближайшие часы Лизавета не выйдет, готовку обеда с ужином ей одной не потянуть. Лидия Михайловна, вторая повариха, как назло уехала, вернется только вечером. И главврач, на скорую руку перекусив, кинулась искать старого или нового, любого повара. Раскладывая кашу по тарелкам для лежачих постоялиц, Дэн обратил внимание, что его Купчиха в столовую не пришла. Поэтому разносить завтрак по комнатам начал с нее.

– Доброе утро!
– сказал он бодро, внося поднос с едой.

Старушка, лежа на кровати, встретила его одними глазами.

– Здравствуйте, Евдокия Николаевна!
– повторил свое приветствие Дэн, ставя поднос на стол.

– И тебе не хворать, - ответила она недружелюбно.

Но сегодня все были в таком настроении, поэтому Дэн ее тон проигнорировал.

– Елизавета Петровна сегодня не вышла. Кате пришлось завтрак самой готовить. Вот немного и задержались, - пояснил он.

– А я-то уж подумала, решили старуху голодом заморить, - сказала она потеплевшим голосом, спуская ноги с кровати, - Сам накладывал? С общего бачка?

– Сам, сам!
– успокоил ее Дэн, не понимая, с чем связан ее вопрос.

– А чай сам?
– не унималась подозрительная бабка.

– Сам. И масла кусок сам выбирал и сыр. Все с общей тарелки. В столовой сначала накрывали. Чего туда сегодня не пошли?
– сказал он, составляя посуду с едой на стол, зная, что старушка есть с подноса не любит.

– Не хочу я Верку эту видеть. До чего баба противная! Раздражает она меня, - ответила бабка, пересаживать к столу.

– Верку это которую? Веру Палну?
– уточнил Дэн.

– Ну, а кого ж еще!
– подтвердила Купчиха, - Вечно все она знает, везде лезет, да ходит все вынюхивает про всех. Ко мне тоже все лезла, да только с меня ей толку мало. А как выставила ее однажды за дверь, так и все, как бабка отшептала, и перестала ходить.

Старушка с удовольствием понюхала кусочек белого хлеба, а затем только его откусила и принялась за кашу.

– А каша то пригорела, - заметила она, - Но да ничего, терпимо.

– Ну, приятного Вам аппетита!
– сказал Дэн, подходя к двери, - Пошел я остальных кормить. С Вас сегодня начал.

– Иди, милай, иди, - кивнула старушка ему вслед.

И разнося завтрак по другим комнатам, Дэн вспомнил, что Вера эта тоже Купчиху недолюбливала. Правда, Евиной умершей тетке она сказала «не ходила к ней и не пойду», а сама то, как выяснилось, ходила. Но это Дэна совсем не удивило, и всё же решился он про Купчихину неприязнь при случае выяснить побольше. Чувствовал он, не на пустом месте она возникла.

К слову сказать, Вера Павловна Волошинская была в Доме Престарелых самой молодой и самой здоровой. Как попала она в эту богадельню, Дэн не знал. Но жила она здесь давно. Она и еще три старухи с ней были так называемой "второй волной", как говорила про них Екатерина. И Дом Престарелых был тогда наполовину пуст, не то, что сейчас. Брали всех. "Первой волной" были покойная теть Зина и Купчиха. И не откладывая в долгий ящик, Дэн решил посмотреть личное дело этой Волошинской.

Кабинет директора Дома-интерната для престарелых и инвалидов (как официально называлось это учреждение) решено было переделать в еще одну палату, поэтому все личные дела перенесли в кабинет главврача больницы на первый этаж. Туда Дэн и направился.

Но кабинет оказался закрыт, а звонкий голос Екатерины Петровны раздавался с кухни. "Надеюсь, она не сама собралась обед готовить?" – подумал Дэн, хотя, зная боевой характер этой женщины, он бы не удивился. К счастью для всех (Катину кашу все уже оценили с утра, а как готовит Екатерина, питающаяся исключительно черным кофе, Дэн мог только догадываться) Елизавета Петровна объявилась. И уже активно включилась в работу, сквозь шипение, шкворчание и бульканье, отдавая указания скромно улыбающейся Кате.

– Молодец, Катерина, молодец!
– перекрикивая весь этот шум, хвалила девчонку главврач, - Учись, настоящим поваром будешь!

– Да она и есть настоящий повар!
– возразила Лизавета, - она ж училище в прошлом году кулинарное закончила. Ей просто опыта в таких котлах варить не хватает. А в остальном она умница у меня.

– Полностью согласен про умницу, - громко подтвердил незаметно подошедший Дэн.

Катя от неожиданности выронила из рук сковороду, упавшую на кафельный пол с ужасным грохотом, и густо покраснела.

– Вот ты еще на нашу голову!
– стукнула его главврач, тоже вздрогнув, правда, больше от звука упавшей на пол посудины, - Людей пугаешь!

– Хорошо хоть пустая сковорода, - заметил Дэн, - а то половину обеда с полу собирать пришлось бы.

– Тебя бы им и накормили, - сказала она в ответ, - так что радуйся, что пустая. Ладно, пошли, не будем мешать.

– Идите уж!
– махнула на них полотенцем Лизавета Петровна, - Совсем мне девчонку застесняли!

– Кофе?
– спросила его Екатерина Петровна, открывая свой кабинет.

– Можно, - согласился Дэн, падая на стул, который пронзительно и жалобно под ним заскрипел.

– Ты аккуратнее со стульями-то, - заметила Екатерина, - развалишь казенное добро, кто мне денег на новую мебель даст?

– Кстати, про новую мебель. Не поискать ли нам каких меценатов, чтобы в столовую новые стулья со спинками купить. Ведь на табуретках этих невозможно сидеть!

– Да ладно! Шесть лет сидели и ничего. А до этого лет десять на них в Дубровке сидели и тоже ничего, - возразила главврач, заряжая кофемашину, - И они еще столько же прослужат. Это тебе не современная одноразовая мебель! Эти делались на века. Но если есть желание - мецената поищи, поищи. Есть у нас бреши в бюджете, которые закрыть не помешало бы.

И она сладенько ему улыбнулась.

– Ясно, - он почесал голову, понимая, что погорячился, - А что с Лизаветой то случилось?

– Да ничего страшного. У дочки она в Городе была, а поезд опоздал. Вот и припозднилась. Что там у тебя наверху? Все нормально?

– Да, нормально! Наелись, так подобрели все. А то чуть Катю не разорвали с голоду, фурии эти престарелые, - отчитался Дэн, - Я, кстати, личное дело Волошинской пришел посмотреть.

– В шкафу, - сказала Екатерина, доставая из ящика стола и бросая на стол связку ключей, - Чего это ты ей заинтересовался?