Эликсир Любви

Вениамин Алексеевич видимо прочитал это в глазах Алексея.

– Я, наверное, выгляжу сумасшедшим?
– Спросил он и не дожидаясь ответа, во з вестил, - Всё, что я говорю, имеет отношение к проверке препарата под названием "эликсир любви". Меня интересует, насколько глубоко он воздействует на челов е ка? Как убедиться в этом?

Он выдержал паузу и заговорил снова:

– Я, кажется, знаю что сделать. Вот мы сейчас попросим Соню исполнить стри п тиз, прямо сейчас и прямо здесь. Сделаешь, Сонечка?

Алексей никогда не видел таких круглых, от удивления, глаз у девушки.

– Я что-то не то сказал?
– Принялся ёрничать Вениамин Алексеевич.
– Мне вс е гда казалось, что каждая женщина гордится своей фигурой, не против взглядов мужчин. Раздеться для любимого - милая шалость, не более.

– Но не для всех, - Впервые за вечер подала голос Соня.

– Похвально, - Непонятно чему обрадовался Вениамин Алексеевич, - Ты ни с колько не изменилась, Сонечка, те же идеалы, что и раньше. Обнажиться для еди н ственного - это одно, а ради всех - это бесстыдство, предательство, блуд. Просто замечательно, что ты так считаешь. Это сейчас нам ой как нужно. Такое отн о шение возьмем за нулевую отметку. Значит исполнение стриптиза от тебя потребует нас и лия над собой, жертвы, о которой мы говорили. Ста в лю вопрос по-другому - а если делать стриптиз не для публики, а ради любимого, ради его жизни, здоровья? Пре д ставь, ты гордо отказываешься, а я приказываю сломать или прострелить ему р у ку? Тогда как?

Самое время пришло возмутиться Алексею. Он попытался было выбраться из кресла, встать в позу, гневно возмутиться, как вдруг замер под дулом пистолета. Охранник, о присутствии которого успели позабыть, вытащил "Макарова" и сунул под нос Алексею. Словно не замечая трепыханий Скворцова, хозяин продолжал спрашивать:

– Как поступишь в этом случае?
– Вопрос адресовался Соне.
– Решать тебе. Уг о варивать не стану и даже до трёх считать не буду. Через пять секунд скажу "раз" и Олег прострелит ему руку. Через минуту следующую, потом ногу, и так далее. О т счет пошел.

Сказано это было негромким и будничным голосом, словно Вениамин Алексе е вич не угрожал, а, скажем, считал вагоны проходящего мимо товарняка, и п о тому его словам верилось. Соня молча отошла к шкафу, включила стоящий на его полке магнитофон. Музыка в стиле "Бумбелок", взорвавшаяся в динамиках, ей не п о нр а вилась. Она вынула кассету и небрежно отбросила назад через плечо. Из стопки других кассет она выбрала нужную и вставила её в магнит о фон. Музыка оказалась незн а комой Алексею и очень красивой. Ревностью кольнуло сердце. Что бы там не говорил хозяин о скромности своей секретарши, уж больно мелодия, в ы бранная девушкой, подходила для эротического танца. Соня покачала бедрами в такт м у зыке и изящно повернулась к мужчинам. Пальчики с кровавым маникюром пр о бежались по черным пуговкам блузки, играя, снизу вверх, потом вниз и уже ме д леннее вверх. Они задержались немного и вспорхнули десятью божьими коро в ками над головой, взъерошив волосы, и оказалось, что верхняя пуговка уже ра с стегнута. Как ни больно видеть это Алексею, гляделось такое красиво. В другое время, в др у гом месте он с удовол ь ствием поглядел бы на танец с раздеванием, но Соня сейчас исполняла его для др у гих. И этого не остановить. Глаза других, словно сальные пальцы, будут ощупывать фигурку девушки, касаться её обнаженной груди, скол ь зить по трусикам, пытат ь ся залезть под них.

– Прекратите, - Вновь попытался встать с кресла Алексей, но охранник больно ткнул его в шею пистолетом, усаживая обратно.

– Не хотите видеть, - участливо спросил Вениамин Алексеевич, - Закройте глаза, а нас такое зрелище позабавит. Давненько мы в Прибалтике не были, в местных кабачках.

– Не надо, - Взмолился Алексей, - Остановите представление.

Хозяин сделал вид что догадался:

– Наверное, Вам неприятно? Значит Соня - всё-таки любимая, единственная, и сейчас раздевается для всех. Понимаю. Я сам был такой и, помню, ужасно ревн о вал свою женщину к мужчине гинекологу. Но у нас стриптиз платный, и очень д о рогой. За хорошую цену его можно заказать, а можно и отменить. Что Вы мож е те дать взамен? Торгуйтесь, торгуйтесь, назовите свою цену. Если меня заинтерес у ет Ваше предложение, то я остановлю представление.

– Деньги? Вам нужны деньги?
– Это первое, что пришло в голову Алексея, - У меня их нет. Возьмите мой гонорар за "эликсир". Пусть будет так, только остан о вите её, ну, пожалуйста.

Вениамин Алексеевич внезапно рассердился:

– Что ты крутишь, как жена, увиливающая от секса. Деньги! Какие деньги?! С о ня ради тебя пошла на унижение, а ты "деньги". Жизнь, вот какой должна быть твоя ставка. Или свобода.

– Это как?
– Растерялся Алексей.

– Очень просто, - Голос Вениамина Алексеевича приобрел властность, - Сл е дующую работу сделаешь для меня бесплатно и, вообще, на весь срок исслед о вания ст а нешь моим рабом. Будешь разрабатывать то, что я тебе прикажу. И без этих там интеллигентских штучек хочу-могу. Да не дрейфь ты, на цепи сидеть не придется. Я не только разрешу тебе видеться с Соней, я подарю её тебе. Соглаша й ся. Не бойся, это не страшно. В целом в твоей жизни ничего не изменится. Ты се й час рабом у государства, а будешь только у меня. А своих я не только кормлю, но и защищаю. Помнишь, как мои хлопцы прикрывали вас у ресторана. Думаешь, я не в курсе? Тебе только одни плюсы от моего предложения. Работать будешь в свое удовольс т вие, и платить буду хорошо, больше чем на твоей работе. Соглашайся, и Соня твоя будет. Цена-то тьфу, одни условн о сти.

Хотелось кричать: "Бред! Бред!" или проснуться. Алексей даже зажмурился. Как было бы замечательно - открываешь глаза, а ты в своей кровати. И нет ник а кого загородного дома, Сони, что извивается под музыку, исполняя прихоть хозя и на. Нет самого Вениамина, помешанного на власти и манкирующего чужими судьбами. Всё это дурной сон и только, а сейчас самое время чистить зубы и б е жать на работу. Можно и без завтрака, лишь бы не повторился этот кошмар. Алексей о т крыл глаза - та же комната, те же люди. Хозяин, чуть наклоняясь к нему, что-то втолковывает, его помощник стоит безучастный у стола, охра н ник, не отрываясь, смотрит на Соню. Девушка тем временем сняла блузку. Она время от времени кр у жилась. Глаза её были прикрыты, руки играли бретельками лифчика. Если Это не остан о вить, она скоро будет совсем обнажена.

Алексей почувствовал, что его пробил пот. "Мертвые не потеют", - само с о бой мелькнуло в мозгу. Алексей это знал не по расхожему выражению. Ему дов е лось вблизи наблюдать приход смерти. Несколько лет назад он с друзьями ехал на дачу. Готовился небольшой праздник, и все были в предвкушении. Не доезжая пару к и лометров до дачи, прямо возле спуска с трассы на проселочную дорогу, их задерж а ла плотная автомобильная пробка. Движение застопорилось надолго и Але к сей, от нечего делать, отправился посмотреть, что случилось. Причиной пробки оказалась авария. "Восьмерка" подцепила "Запорожец". Жигуленок отделался смятым крылом и вывернутой шаровой. А вот хохляцкой иномарке не п о везло. Какой-такой умник конструктор лишил "запорожец" рёбер жесткости? В принципе не смертельный удар смял "Запор" как жестяную банку. Алексей видел, как пр и бежавшие на помощь водители пытаются вытащить хозяина "Запора" из искор ё женной машины. Без специнструмента это оказалось невозмо ж ным. Мужик так и умер на глазах у всех от болевого шока. При этом никого п о та на его лице Алексей не заметил. Это не противоречило медицине - в момент болевого шока, как прав и ло, происх о дит реакция сужения сосудов, а не наоборот, как при потоотделении. Подкатившая минут через сорок "скорая п о мощь" просто зафиксировала факт его смерти. А был бы у кого-нибудь при себе промедол , мужик остался бы жить. После этого случая Алексей добыл себе аптечку разведгруппы гражданской обороны - такую небол ь шую оранжевую коробочку со шприцами-тюбиками противошоковых пр е паратов и всегда носил с собою. Второй раз видеть взгляд умирающего ему не хотелось. Случись опять наблюдать аварию, он теперь смог бы помочь пострада в шему.

Он тронул карман - аптечка при себе. "Впору хоть самому себе колоть". Он пр и слушался к словам Вениамина Алексеевича.

– Стриптиз - не самое страшное для женщины. Вообще это спорный вопрос по части него. Куда хуже для женщины насилие. И его можно пережить, но шрамы в душе остаются. Мужчине тоже горько осознавать, что насиловали его женщину. Вот я могу сейчас отдать Соню охранникам. Пусть позабавятся ребята, а то с и дят здесь неделю всухую.