Эликсир сущности

Он поднял с пола один пузырек и показал его мне. Я заметил внутри пузырька остатки жидкости. Жидкость была не зеркальной, а прозрачной. Я недоуменно нахмурился и показал пузырек Муромцевой.

— Взгляните, Екатерина! Это ведь не Зеркальное зелье, о котором вы мне рассказывали?

Муромцева удивленно повертела флакон в руках.

— Нет. Это зелье превращения. Видите символ на этикетке?

Она показала мне значок, похожий на коническую спираль.

— Таким знаком метят зелья превращения. Но зачем…

— Давайте вернемся к этому разговору через пару минут, — решил я. — Сейчас нужно позаботиться о вашем друге.

И взглянул на Зотова:

— Предлагаю отвезти Ковшина в наш госпиталь.

Зотов согласно кивнул:

— В госпиталь Воронцовых? Хотите и дальше разбираться с этим делом?

— Если вы не против.

— Наоборот, буду очень рад. При условии, что мы с вами будем сотрудничать.

— Непременно, — согласился я.

И, не откладывая, послал зов целителю Макарову, который служил в госпитале Воронцовых.

— Антон Григорьевич, добрый день! Это Александр Воронцов. Мне необходимо поместить в госпиталь одного артиста. По всем признакам, он злоупотребил зельями превращения, и сейчас без сознания.

— Он в своем облике? — деловито спросил Макаров.

— Да, свидетельница его опознала.

— Говорите адрес, Александр Васильевич. Я пришлю наш мобиль и санитаров.

— Не нужно. Полиция уже вызвала дежурный мобиль. Я скажу санитарам, чтобы сразу везли его к вам.

— Хорошо. Тогда я подготовлю палату.

— Пожалуйста, сообщите мне сразу, как он придет в себя. Мне нужно с ним поговорить.

— Непременно, Александр Васильевич, — пообещал Макаров.

— Вы читали утренние газеты? — уточнил я.

— Да, дежурство выдалось спокойным. Вы намекаете, что этот артист как-то связан с чудовищем, которое видели возле Старого Театра?

В голосе Макарова проснулось любопытство.

— Именно так, Антон Григорьевич. Так что поместите артиста в отдельную палату, и позаботьтесь о том, чтобы он не смог сбежать. Его зовут Спиридон Ковшин.

— Сделаю все, как вы говорите, — пообещал Макаров.

Все время, пока я говорил с целителем, Екатерина Муромцева смотрела на меня.

— Скажите, со Спирей все будет в порядке? — спросила она, едва я закончил разговор.

— Надеюсь, — ответил я.

— А мне можно поехать с ним?

— В госпиталь? — задумался я. — Не стоит, сейчас вас просто не пустят к нему в палату. Но как только его можно будет навестить, я сразу же вам сообщу.

— Он выпил так много зелий превращения, — удивленно сказала Муромцева. — Зачем? И почему он тогда ни в кого не превратился? Может, зелье не сработало?

— А есть предельная дозировка? — поинтересовался я.

— Не знаю, — растерялась актриса. — Для того, чтобы войти в образ, достаточно одного глотка. Зелье стоит недешево, кто же станет вот так пить его флакон за флаконом?

— Мы во всем разберемся, — успокоил я девушку.

И повернулся к Зотову.

— Вопрос с госпиталем улажен. Думаю, мне пора. Я пришлю вам зов, как только узнаю что-то новое.

— Извозчика вы здесь не поймаете, — заметил Зотов. — Я скажу Прудникову, чтобы вас отвезли домой на полицейском мобиле.

Он крепко пожал мне руку.

— Спасибо за помощь, Александр Васильевич!

* * *

Я откинулся на мягкую спинку сиденья и с улыбкой глядел на пролетающие за окном мобиля столичные улицы. Строгие дворцы с колоннами и статуями на главных проспектах, особняки и обычные дома, утопающие в зелени садов. Вот за перилами моста мелькнула серая невская вода. По ней неторопливо шел белый прогулочный пароход с черной трубой.

Денек выдался насыщенный. Сначала знакомство с Мальчиком, потом поиски артиста, которому зачем-то вздумалось обернуться ящером.

А, еще и просьба деда! Игорь Владимирович просил меня поинтересоваться купцом Сойкиным и его заброшенной алхимической лабораторией.

Но это все завтра.

Сегодня добраться бы домой и спокойно поужинать — раз уж остался без обеда.

Полицейский высадил меня возле калитки моего дома, а Игнат встретил на крыльце.

— Накрывай стол, — сказал я старому слуге. — Поужинаем сегодня вдвоем.

Так мы и сделали. Я с удовольствием грыз превосходно зажаренных перепелов, откладывая в тарелку тонкие птичьи косточки. Игнат смотрел на меня как любящий дед на непутевого внука, который где-то пропадал целый день.

После ужина я поднялся к себе и с улыбкой взглянул на шахматную доску. Прошлую партию мы с домом свели вничью, и теперь дом предлагал начать новую. По крайней мере, выдвинутая на две клетки вперед королевская пешка белых ясно намекала на это.

— А мы обострим ситуацию, — усмехнулся я и двинул вперед ферзевую пешку.

Потом вышел на балкон и несколько минут с удовольствием прислушивался к тихому шуму листвы в засыпающем парке. Где-то за деревьями угрюмой россыпью темного кирпича лежала заброшенная алхимическая лаборатория.

Наведаться туда завтра, что ли? Или повидать в госпитале актера Спиридона Ковшина?

Я отложил решение до утра — сначала надо поговорить с целителем Макаровым.

Я постоял еще немного, с удовольствием дыша прохладным ночным воздухом. Затем вернулся в комнату, залез в постель и мгновенно уснул.

А утром меня разбудил Игнат. Он постучал в дверь спальни и на мое сонное ворчание бодро доложил:

— Ваше сиятельство, к вам господин Люцерн. Говорит, дело срочное.

Глава 6

Небывалое дело — садовник Люцерн обратился ко мне за помощью!

Обычно мы встречались в парке и перекидывались несколькими словами о погоде и насущных делах. Недавно Люцерн заглянул ко мне на дружескую пирушку, чему я был только рад.

Но за помощью Люцерн не обращался ко мне никогда. Да и какая помощь может понадобиться магическому существу?

Я торопливо принял душ и оделся. Необходимость застегивать пуговицы показалась мне досадной тратой времени. Меня буквально съедало любопытство.