Елка и терн. Тетралогия

Буздюк. Да. Полный Буздюк. Этот грамотно работать не умеет. К тому времени, как сюда доберется спасательная экспедиция, мы будем мертвы. От недостатка воздуха. Или воды. Это если нам еще ничего на головы не обрушат. Из темноты вынырнул шарик света.

– Ёлка! Ты тут!?

Голос явно принадлежал Лютику, а шарик розоватого света – это любимая игрушка Лерга. Эвин тяготеет к желтым.

Ребята… Я выдохнула. С ними наши шансы увеличиваются. Часов на двенадцать нас хватит. А это лучше, чем три часа. Попыталась ответить, но получилось сипение. Горло драло. А лечить себя – нет ни времени, ни сил. Потом посмотрю в сумке. Авось найдется пара настоек…

– Здесь она, – подал голос Тёрн. – Давайте к нам, под один купол, чтобы расход сил бы меньше.

– Нас тут девять человек, – выкрикнул Эвин.

Я чуть растянула купол. Ребята вползли внутрь, уселись прямо на пол и деактивировали свои защиты. Тусклый розоватый свет придал мне уверенности. Стали видны лица людей. Элвары, почти целые, собравшиеся в этакий ударный кулак вокруг меня и Тёрна и настороженно глядящие по сторонам. Своего правителя они будут защищать до последнего. Неважно – от чего именно. Важно – что до последней капли крови. Меня тоже, поскольку без магов здесь и сейчас всем хана. Лица ребят. Лерг и Лютик почти целые и невредимые. Так, слегка пыльные и потрепанные. Эвин – со здоровущей ссадиной на левой щеке. Несколько людей тоже без видимых повреждений. Видимо, были рядом с ребятами, когда это началось – и те не растерялись. Схватили их к себе под купол. Начальник шахты – гном Вердер, крепко схваченный руками одного из телохранителей. Ну, правильно, он был рядом с нами – и у ребят проснулся инстинкт – всех спасать. Молодцы все-таки элвары. Другие бы уже давно бы на сопли растеклись. А они не паникуют.

Все тряслось и ходило ходуном, но первый испуг прошел. И я уже могла контролировать себя. И думать головой, а не слепыми инстинктами испуганного человека.

– Сколько нас? – Сейчас спрошу. – И вот еще что… Хорошо, когда у тебя приятель – телепат. Можно не надрывать горло и не сипеть.

– Сколько нас здесь? – громко спросил Тёрн. – Называйте свои имена. Будем считать. Лютик, ползи сюда, на боку у Ёлки сумка с лекарствами, если кому-то что-то нужно – будешь лечить. Ребята, пересчитайте свои амулеты и накопители. Неизвестно, сколько нам придется тут сидеть. Странно, кстати, что началось землетрясение. По моим прогнозам, здесь его быть…

Тёрн осекся, додумывая мысль – и за него закончил голос откуда-то снизу. Главный мастер?

– Не должно, – закончил гном. – Я породы чую. Не земля это. Неправильное оно. Не от земли вверх, а от поверхности к нам, хорошо еще, что до нас не дошло. Людских это рук дело.

Лютик тем временем стянул у меня сумку с лекарствами.

– От горла там что есть? – перевел Тёрн. – Ёлка голос сорвала, когда кричала.

– Есть. Шалфей, мята, эвкалипт – настоечка с наговорами. Ну-ка, Ёлка, залпом…

Лютик подобрался поближе и протянул мне бутылочку. Тёрн перехватил ее и приставил горлышко к моим губам. Я послушно сглотнула густую жидкость.

Гадость, конечно, но голос восстановился практически мгновенно.

– Ребята, вы проверили? Что у нас с запасами?

– У меня два накопителя. Стандартные, на 20000 искр.

– Лерг?

– Один. На пятьдесят тысяч.

– Эвин?

– Два на двадцать.

– У меня один на пятьдесят. Этого часа на три хватит. Если своих сил не тратить. В целом – можем располагать двенадцатью часами под куполом. Ну и наших сил еще хватит часа на три. Должны продержаться до спасателей?

– Если не случится ничего непредвиденного, – мрачно фыркнул гном.

Лерг поглядел на свой шарик – и тот стал чуть поярче. Картина была печальной. Мы стояли в одном из малых залов. И сейчас он был завален со всех сторон. Мой купол кое-как сдерживал куски породы, но вокруг они валялись… да и валились с потолка, замуровывая нас еще крепче.

– чтобы просто пробиться к нам потребуется ОЧЕНЬ много времени, – подвел итог приятель. – А что можем сделать мы, пока нас не завалило?

– мало, – покачала головой я. – Мы можем обследовать шахту отделенным сознанием. Но это лучше Лютику. А вот помочь или пробиться к живым, если кто-то еще жив… я даже не знаю. Лють, попробуй, а? Посмотри, что и как. Я пока купол держу, Эвину по башке досталось, Лерг светит… Да и вообще ты у нас умница.

– а ты – подлиза и вредина, – огрызнулся друг. Но глаза прикрыл.

– Долго он будет… смотреть? – поинтересовался гном.

– Не знаю, – пожала я плечами. Но пока он будет заниматься разведкой, предлагаю всем осмотреть друг друга. Аптечка есть. И жалеть ее не стоит. Мало ли что. Все должны быть в форме.

– Например, что? – удивился один из шахтеров? Нам надо просто немного подождать – и нас обязательно спасут!

Я чуть слюной не подавилась! Ну, поражает меня наивность некоторых людей. Просто поражает. Наповал.

– Немного – это сколько. Учтите, как только Лютик придет в себя – мы начнем отсюда выбираться.

– А я против. Нас обязательно спасут! Надо только дождаться! – заявил тот же шахтер.

– Когда именно нас спасут? – уточнила я. – По времени, пожалуйста. А то можем и не дождаться.

– Нападение на шахту – это беспрецедентный случай! – заметил Тёрн. Я сверкнула на него глазами. Он забавляется, а этот дурак все всерьез примет.

– Извини. Но ведь все равно мы поступим, как ты скажешь. Не извиню. Из принципа! – А я буду жалов а ться! Я фыркнула. Фраза, произнесенная с характерным акцентом и интонацией 'знаменитого укротителя', сняла напряжение. Конечно, сделаем, как я скажу. Но убедить этого умника надо сейчас. Чтобы не вляпаться всем – и потом. Выбираясь отсюда, мы должны действовать слаженно, а не размышлизмами страдать!

– Хорошо. Кто нас должен спасти и когда?

– Ну… маги!

– А мы тебе – кто?

– Вы же еще учитесь! Вам еще расти и расти до магов!

Я бы влепила этому умнику по ушам, но – что толку? Почему-то все так думают. Маг – это седобородый старец. На худой конец – мужчина лет за 50 – по виду. Ведьма – не меньше 30–40 лет с того же внешнего вида. Тот факт, что даже я могу загримироваться под старую каргу, оставаясь девчонкой, в расчет не принимается. Как и то, что магия – это Дар. И по-другому тут не скажешь.

Это как пение. Да, с тренировками будет получаться лучше и красивее. Но иногда на подмостки выходит мальчишка лет 10–15 и поет так, что слезы на глаза наворачиваются. Без учителей. Безо всего. Это – его Дар. После обучения он станет лучше. Безусловно. Отшлифованнее. Но то, что было вначале – оно и будет.

Дар. А другого хоть всю жизнь из консерватории не выпускай – не поможет. Так и у нас. Может, мы и мелкие. Но уж точно талантливее разных Буздюков, которые – якобы – будут нас спасать. Что я и высказала, не выбирая выражений. На несколько секунд спор прервался, а потом Вердер заметил: