Элоиза, королева магов

– Оставь нас, - приказал Его Величество.

Пригубили. Снова помолчали.

– Понимаете, Михаил, - Вильгельм говорил, смотря на огненные всполохи, чётко очерченный волевой профиль наводил на мысль, что рядом с ним сидит весьма жесткий правитель, но справедливый человек, - Элоиза моя единственная, оставшаяся в живых дочь. И ей я прочу трон Англосаксии. Княжич Вадбольский ничем не лучше и не хуже вас. Но, - король резко повернул голову в сторону византийца впился в него своим пронизывающим взглядом, - с князем Русии у меня давний договор. Поэтому здесь и сейчас я оставляю выбор за Элоизой. Но, у меня есть для вас непростой вопрос. И то, как вы на него ответите, прежде всего сами себе, будет зависеть и всё остальное. И, особая просьба - пусть всё сказанное сейчас останется только между нами.

– Я вас понял, Ваше Величество, - вежливо ответил Михаил, не дрогнув под взглядом короля Англосаксии.

– Элоиза очень умная, очень, - подчеркнул он слово с особой интонацией, - она, не побоюсь этого слова, гений. Всё, что вы видели в Уолсолле сделано руками мастеров, как обладающих магией, так и обычных, талантливых людей. Так вот. Но придумала и воплотила в жизнь все свои задумки именно Лои. Только благодаря ей Англосаксия в самом ближайшем будущем шагнёт в своём развитии очень далеко, и, я в этом нисколько не сомневаюсь, нас уже будет не догнать. И вот о чём вам стоит подумать: готовы ли вы всю свою жизнь быть в тени великой королевы?

– Я готов!..
– выпалил Михаил, не задумываясь.

– Конечно, готовы, - спокойно кивнул Его Величество, - но, Михаил, вы же талантливый изобретатель. Так стоит ли овчинка выделки? В своей стране вы принесёте гораздо больше пользы, нежели в тени Элоизы. Молчите, - покачал головой Вильгельм, - она затмит и меня, и всю вереницу предков. Ни о ком не будут помнить так, как о ней.

– По вашему княжичу будет легко жить в её тени?

Король как-то хитро блеснул глазами:

– Он сможет, а вы нет. Идите, веселитесь, - вдруг сказал король, отпуская принца.

И тот нехотя поднялся, всё в нём буквально кипело от негодования и несогласия, но высказаться не позволило воспитание.

Подойдя к двери, он вдруг услышал:

–  Но, поверьте старику, любовь и страсть проходят. А мне бы не хотелось, чтобы когда-нибудь вы возненавидели мою девочку.

Михаил промолчал, резко открыл дверь и вышел вон.

Вильгельм недолго был один, не прошло и пяти минут после ухода заморского гостя, как в комнату вошёл лорд Присли.

– Её Высочества весьма любезна с княжичем Вадбольским. Более чем, - тихо доложил он и король, довольно потерев подбородок, допил остатки вина и поднялся.

– Пойду-ка в бальную залу, своими глазами хочу убедиться.

***

Солнечный луч медленно полз по каменному, чисто вымытому полу, достиг ножки кровати и также неспеша двинулся в сторону лежавшего мужчины.

Добравшись до лица, задержался, раздражая тонкие веки.

Батуй резко распахнул глаза и тут же снова закрыл: солнце выбило слёзы и ему пришлось поднять руку, чтобы прикрыть лицо.

Мысли текли вяло и тягуче.

Где он? Почему вокруг стены?

– Проснулись, тумэнбаши Батуй?

В комнату вошла женщина. Стройная, черноволосая.

– Я леди Бэлла Гронг, лекарь, - представилась она и заглянула в тёмные глаза мужчины, - вы меня помните?

– Нет, - хрипло ответил он, - как я здесь оказался? Что произошло?
– просипел он, чувствуя, как горло царапает от сухости.

– Погодите, вот, испейте, - подошла она к изголовью, налила из прозрачного графина воды в чашу из такого же необычного материала и подала Батую.

Тот, приподнявшись на локте, сделал глоток холодной, вкусной воды.

– Сейчас, помогу, - Бэлла подложила ещё одну подушку под его спину и ему стало гораздо удобнее.
– Как вы себя чувствуете?

Тумэнбаши прислушался к себе.

– Вроде ничего не болит, - ответил он и протянул пустой бокал лекарке.

– Это хорошо.
– удовлетворённо кивнула она, забирая стакан.
– А теперь ответы на ваши вопросы, - женщина подтянула стул поближе к кровати, села и только после этого заговорила.

Рассказ был долгим: с момента, когда он попал в Англосаксию и до битвы с магами-клириками.

Батуй слушал очень внимательно. Некоторые моменты он с трудом, но помнил. Значит Бэлла не лгала, сделал степняк вывод, стараясь запомнить всё, что она ему только что сказала.

– Вот так, Батуй, вы и оказались у нас в лечебнице. Йен сделал всё, что мог, он обещает, что память полностью восстановится, но нужно время. Сколько именно ему неизвестно.

Степной воин чуть нахмурился.

– Я помню многое из своего детства и как стал главнокомандующим орды. Потом урывками и про Уолсолл частями.

– А Её Высочество Элоизу вы помните?
– вдруг ни с того ни с сего спросила Бэлла.

Что-то кольнула в районе сердца, перед глазами мелькнули синие глаза, но уловить эмоцию он так и не смог.

– Местная принцесса?
– спросил он Бэллу, и та медленно кивнула.

– Да, она будущая королева Англосаксии, и вы её телохранитель, а ещё на вас раньше лежала вся внутренняя служба безопасности Уолсолла, - ответила целительница, поднимаясь, - я оставлю вас, подождите немного, сейчас принесут обед. Вам нужно набираться сил, это поможет скорее восстановиться.

Оставшись один, Батуй расслаблено откинулся на мягкие подушки. Он не стал задумываться над тем. что ему рассказала женщина-лекарка. Он её практически не помнил, но нутром чуял - человек надёжный и прекрасно знающий своё дело.

Он думал о том, что делать дальше. Остаться здесь? У него здесь никого нет, может, друзья. Вот Йен - смутно знакомое имя, возможно, соратник? А если уехать назад, в орду? Там у него тоже никого нет.

Оглядевшись вокруг, тумэнбаши решил задержаться здесь, ведь его пока никто не гонит?

Позже, через несколько дней, его навестила Её Высочество Элоиза. Сердце пропустило удар, стоило Батую встретиться с её тёмно-синими, сверкающими, как сапфиры глазами. Он вдруг понял, что она очень много значила для него когда-то, сейчас эти чувства бередили сознание, но проявиться в полную силу не могли.

– Я рада, тумэнбаши Батуй, - ласково улыбнулось прекрасная принцесса, - что вы идёте на поправку. И, уверена, что воспоминания также со временем полностью восстановятся.

– Верю вам, принцесса, - степняк вежливо склонил голову, - но сейчас не совсем понимаю, что мне делать дальше, - вдруг вырвалось. Он сам не ожидал, никогда не чувствовал в себе такой неуверенности.