Эмиль и сыщики

– Спасибо, мой милый мальчик, - ответила бабушка, протянула ему назад ассигнацию в двадцать марок и сказала: - Это тебе. За то, что ты такой отличный сыщик.

– Нет, я не возьму этих денег. У меня ведь есть двадцать марок, которые мне дала мама.

– Эмиль, бабушку надо слушаться. Спрячь скорее деньги!

– Нет, я их не возьму.

– Ну и болван!
– воскликнула Пони-Шапочка.
– Я не заставила бы себя просить!

– Нет, бабушка, мне не хочется.

– Возьми, говорят, не то у меня от бешенства разыграется ревматизм, пригрозила бабушка.

– Ну, скорее убери эти деньги, - сказала тетя Марта и сама сунула ему бумажку в карман.

– Что ж, если вы уж так настаиваете...
– простонал Эмиль.
– Спасибо, бабушка.

– Это я должна благодарить тебя, это я должна благодарить тебя, ответила бабушка и погладила Эмиля по голове.

Потом Эмиль подал тете букет. Торжественно развернули бумагу, и все растерялись - то ли плакать, то ли смеяться.

– Сушеные овощи!
– заявила Пони.

– Ну конечно, они с вечера лежат без воды, - печально объяснил Эмиль. Тут нечему удивляться. Когда мы их вчера утром купили у Штамницев, они были совсем свежие.

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, - сказала бабушка и поставила завядшие цветы в воду.

– Может, еще отойдут, - утешила его тетя Марта.
– Ну, а теперь давайте обедать. Дядя придет домой поздно. Пони, накрой на стол!

– Сейчас!
– ответила девочка.
– Эмиль, а что у нас на обед?

– Понятия не имею.

– А что ты больше всего любишь?

– Макароны с ветчиной.

– Ну, значит, ты уже знаешь, что у нас на обед.

Собственно говоря, накануне Эмиль уже ел макароны с ветчиной. Но, во-первых, любимое блюдо можно есть хоть каждый день, а во-вторых, Эмилю казалось, что с последнего обеда в Нойштадте у мамы прошло не меньше недели. И он накинулся на макароны, словно он был господином Грундайсом - Мюллером Кислингом.

После обеда Эмиль и Пони вышли на улицу, потому что Эмилю не терпелось опробовать маленький никелированный велосипед Пони. Бабушка прилегла на кушетке. А тетя Марта пекла яблочный пирог. Она славилась в семье своими яблочными пирогами.

Эмиль мчался по Шуманштрассе, а Пони бежала за ним и держалась за седло, уверяя, что это необходимо, не то ее кузен упадет. Потом ему пришлось слезть, потому что Пони захотела продемонстрировать, как она делает восьмерки и тройки.

И тут к ним подошел полицейский с портфелем под мышкой и спросил:

– Скажите, дети, в доме пятнадцать живут Хаймбольды?

– Да, - сказала Пони.
– Это мы. Одну минуту, господин майор.

Она поставила велосипед в подвал и заперла его.

– Что-нибудь плохое?
– спросил Эмиль, который все еще беспокоился из-за проклятого Йешке.

– Совсем наоборот. Это ты ученик Эмиль Тышбайн?

– Да, я.

– Ну, тогда я могу тебя от души поздравить!

– У кого это день рождения?
– поинтересовалась Пони, которая, вернувшись из подвала, услышала только последние слова.

Но полицейский ничего больше не сказал; он молча поднимался по лестнице. Тетя Марта ввела его в комнату. Бабушка проснулась и села на кушетке. Ее явно разбирало любопытство. Эмиль и Пони-Шапочка стояли у стола, сгорая от нетерпения.

– Дело вот в чем, - начал полицейский, раскрывая портфель.

– Вор, которого сегодня утром помог задержать ученик реального училища Эмиль Тышбайн, оказался не кем иным, как грабителем банка в Ганновере, которого разыскивают вот уже месяц. Он похитил большую сумму денег. Нашим специалистам удалось установить его личность. И он уже во всем признался. Почти все деньги нашлись - они были зашиты в подкладке его костюма. Ассигнации по тысяче марок.

– С ума сойти!
– воскликнула Пони-Шапочка.

– Две недели назад, - продолжал полицейский, - банк назначил премию тому, кто поймает грабителя. И так как ты, - он обернулся к Эмилю, задержал его, ты получишь эту премию. Господин комиссар полиции передает тебе привет, он рад, что ты вознагражден за твое мужество.

Эмиль поклонился.

И тут полицейский вынул из портфеля пачку денег и пересчитал их на столе, а тетя Марта, которая с вниманием следила за его жестами, прошептала:

– Тысяча марок!

– Вот это да!
– воскликнула Пони.

Бабушка подписала квитанцию. И полицейский ушел. Но перед этим тетя Марта угостила его стаканом наливки из дядиного шкафа.

Эмиль сел рядом с бабушкой; он был не в силах произнести ни слова. Бабушка обняла его и сказала, покачивая головой:

– Прямо трудно поверить. Прямо трудно поверить.

Шапочка вскочила на стул и, дирижируя, словно в комнате находился хор, пропела:

– А вот теперь, а вот теперь мы всех мальчишек пригласим на чашку кофе.

– Да, - сказал Эмиль.
– Это мы тоже сделаем. Но прежде всего... ведь теперь, собственно говоря, мама... как вы считаете?.. Мама может приехать в Берлин?..

Глава семнадцатая

ФРАУ ТЫШБАЙН ВОЛНУЕТСЯ

На следующее утро жена булочника фрау Вирт из Нойштадта позвонила в дверь парикмахерши фрау Тышбайн.

– Доброе утро, фрау Тышбайн, - сказала она, войдя в квартиру.
– Как поживаете?

– Доброе утро, фрау Вирт. Я так волнуюсь! До сих пор не получила ни строчки от сына. Как звонят в дверь, бегу, думаю, почтальон. Вас завить?

– Нет. Я зашла к вам, чтобы... короче, потому что мне надо вам кое-что сообщить.

– Я вас слушаю.

– Эмиль передает вам привет и...

– Бога ради, что с ним случилось?.. Где он? Что вам известно? закричала фрау Тышбайн. Она ужасно разволновалась и в страхе всплеснула руками.

– Да с ним все в порядке, дорогая. В полном порядке! Он поймал вора. Представляете! И полиция прислала ему в награду тысячу марок. Ну, что вы скажете? И все просят вас поехать в Берлин двенадцатичасовым поездом!

– А откуда вы все это узнали?

– Ваша сестра только что позвонила из Берлина к нам в магазин. Эмиль тоже сказал несколько слов. Просил, чтобы вы приехали. Теперь, когда у вас столько денег, это ведь можно себе позволить.

– Вот оно что, вот оно что... да, конечно, - рассеянно бормотала фрау Тышбайн.
– Тысяча марок? За то, что он поймал вора? Как это только ему взбрело в голову ловить вора? Всегда одни только глупости у него на уме!

– Ну, как сказать! Тысяча марок - деньги немалые.