Эмиссары

– Раэнке очень скрытная, - Кээрт тоже задумалась.
– Она всегда словно стесняется своих чувств. Но она отзывчивая, готовая всем помочь и не жалуется, когда на нее наваливают много работы. И она совершенно не завистливая, умеет слушать и радоваться чужим успехам - это очень редкие качества для женщины... Мне кажется, она очень хочет мне... нам... понравиться. И она, действительно, много делает для меня.

– Все хорошо, милая, - Кэноэ улыбнулся Кээрт и взял ее за руку.
– Тогда мы, конечно, сходим, поздравим ее с днем рождения. Она это заслужила.

Подходя к отсеку, Кэноэ еще за дверью услышал что-то оживленно обсуждающие молодые голоса. Похоже, вечеринка у Раэнке удалась. Заранее улыбаясь, он отодвинул в сторону дверь, пропуская вперед Кээрт.

И тут же остановился, едва удержавшись от удивленного возгласа. Он не сразу узнал девушку, сидящую во главе стола. Всего-навсего другая прическа, совсем немного косметики, черное платье с открытыми плечами вместо форменного мундира, и вот симпатичная, но ничем не примечательная скромница вдруг превратилась в настоящую юную красавицу, очень женственную и изящную. От прежней Раэнке у нее остались только очки, придающие ей немного строгий, но в то же время милый и трогательный вид.

Да, подготовленная заранее поздравительная речь о неприметных героях здесь явно не подходит...

– Мудрецы говорят, что каждый человек - это целая вселенная, - начал Кэноэ, взяв в руку тонкий хрупкий бокал. Он не знал еще, что скажет дальше, но эта фраза ему понравилась.
– И эта вселенная всегда многогранная, многосторонняя, многомерная. И очень часто большая ее часть скрыта от нас, потому что в нашем мире всего-навсего четыре измерения. Из-за этого нам кажется, будто каждый человек обычно повернут к нам только одной стороной. Раэнке, мы поздравляем тебя и хотим пожелать... хотим пожелать, чтобы ты всегда поворачивалась к нам самыми прекрасными своими сторонами! Ведь у тебя их так много!

– Спасибо!
– Раэнке, улыбнувшись, поклонилась ему, не пряча взгляда.
– Вы разделите с нами трапезу, ваше высочество, блистательная?

– Да, но ненадолго.

Кэноэ отодвинул стул, помогая Кээрт устроиться с краю стола, между сидящим в торце Хургаадом и Гвиэнт, которую по-хозяйски обнимал за плечи Уэрман, и сам сел напротив, рядом с Таутингом. Чувствуя, что все смотрят на него, он оторвал руками кусочек церемониальной лепешки, лежащей на особом блюде в центре стола, и отправил его в рот. То же самое сделала Кээрт.

Над столом повисла тишина.

– Когда мы подходили сюда, то слышали, что вы о чем-то очень оживленно беседуете, - поспешно сказал Кэноэ, не дожидаясь, пока эта тишина станет гнетущей.
– Можно ли узнать, о чем?

– О любви, - негромко произнесла Раэнке, на ее щеках вспыхнул нежно-голубой румянец.
– Вот вы, ваше высочество, можете сказать, что такое любовь?

– Любовь - это, прежде всего, близость, телесная и душевная, - не задумываясь, ответил Кэноэ.
– Это когда ты хочешь быть рядом с человеком, которого любишь, когда тебе с ним хорошо и приятно, когда ты с ним всегда можешь быть самим собой, потому что тебя всегда поймут и поддержат.

– Тогда вы - очень счастливый человек, ваше высочество, - вздохнула Наарит.
– Такое... полное взаимопонимание бывает очень редко.

– Ну почему же редко?
– запротестовал Таутинг, глядя влюбленными глазами на Наарит.

– А я не согласна!
– вдруг резко заявила Гвиэнт.
– Любовь - это мгновенная вспышка, страсть, а не постоянное горение.

– Или наоборот, - возразил Таутинг.
– Мы по-прежнему спорим о терминах. Единого определения любви просто не может быть, потому что каждый вносит в это слово свой смысл! Но, наверное, может быть, найдется то, с чем согласятся все? Мне кажется, любовь - это счастье!

– Нет, только не счастье!
– тряхнула головой Гвиэнт.
– Иначе откуда бы у нас появилось столько фильмов, романов, песен о несчастной любви?!

– Любовь как страдание?!
– усмехнулся Хургаад.
– Иногда это так, но только иногда... А что скажете вы, Уэрман? Ведь вы должны разбираться в этих вопросах лучше всех нас.

– Любовь - это эмоция, - Уэрман снял руку с плеча Гвиэнт.
– Порой, очень сильная. Но, как каждой эмоцией, ей можно управлять, манипулировать. Вызывать ее, направлять, усиливать или, наоборот, гасить...

– И как это можно делать?
– неодобрительно спросила Наарит.

– Единых решений нет, - Уэрман самодовольно улыбнулся.
– Но у каждого человека есть свои рычаги, свои кнопки, на которые можно нажать... если знать, как... Любовь - это слабость. Человек, который любит, всегда уязвим.

Кэноэ украдкой посмотрел на часы. Кажется, им пора, но как бы сделать это потактичнее?

– Любовь - это как наркотик, - заявила тем временем Гвиэнт.
– Ты себе идешь, ни о чем таком не думаешь, и вдруг - раз! Твой организм что-то ощутил! Какой-то запах, особую длину волны, не знаю, что. Ты еще не знаешь, что это за человек, подходит он тебе или нет, будет ли у вас какое-то понимание?! А организму что? У него инстинкт, ему наплевать, что или кто вызвало это раздражение! Гормоны встрепенулись, пошли вырабатывать эндорфины, и ты уже как под кайфом! Влюбленный - дурак, у него гормоны играют, он не может мыслить рационально, принимать какие-то решения. Им легко манипулировать, он побежит за любым миражом, который ему вдруг привидится!...

– Ну и пусть!
– тихо, но твердо сказала Раэнке.
– Люди должны иногда поступать глупо, ведь это так скучно - все время быть правильным. И я не отказалась бы стать этой... любовной наркоманкой!... Ой, извините, ваше высочество! Вам, наверное, уже пора? Но я могу попросить вас об одном танце?

– Конечно!

Кэноэ встал из-за стола. Раэнке метнулась к стоявшему в углу музыкальному центру, и из динамиков полилась медленная и немножко печальная мелодия. Кэноэ подошел к Раэнке и с улыбкой протянул ей руку. Краем глаза он заметил, как Таутинг, поклонившись, приглашает Кээрт, Хургаад осторожно берет руку Наарит, а Гвиэнт становится перед Уэрманом.

Вначале Кэноэ думал, что ему придется вести Раэнке, но она снова удивила его. У нее было гибкое и сильное тело с отменной координацией, ее движения были плавными, но очень четкими и отточенными. Это Кэноэ надо было здорово постараться, чтобы соответствовать такой умелой партнерше. А еще у нее была потрясающая улыбка и сияющие глаза за стеклышками очков, в которых можно было запросто потонуть...

– Вы изумительно танцуете, - сказал Кэноэ.

Он чувствовал, что ему обязательно надо что-то сказать, чтобы нарушить безмолвную магию этих зовущих глаз.

– Спасибо, ваше высочество, - Раэнке не опустила взгляд.
– Я стараюсь.

– А почему вы не бываете в спортзале?
– поинтересовался Кэноэ.
– Разве вам не надо тренироваться?

– Ой, мои упражнения очень специальные, - улыбнулась Раэнке.
– Поэтому я предпочитаю их делать сама.

– А почему вас вообще трудно где-то увидеть?
– задал новый вопрос Кэноэ.
– Вы как будто сторонитесь всех.

– Это так выглядит, да?
– кажется, Раэнке немного смутилась.
– На самом деле, у меня просто нет времени.