Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

деятельности является существенным, чтобы я существовал и чтобы я

обладал средствами к существованию. Но если я выдвигаю обособленно

эту сторону дела, этот принцип моего блага, и делаю из него

вывод, что я имею право красть или изменять своему отечеству, то это —

пошлая софистика. Точно так же в моей деятельности представляет

собою существенный принцип моя субъективная свобода в том смысле,

что я должен действовать согласно своему разумению и убеждению.

Но если я рассуждаю, руководясь только этим принципом, то это

также пошлая софистика, и этим я выбрасываю за борт все принципы

нравственности. — Диалектика существенно отлична от такого способа

рассуждения, ибо она именно и ставит себе целью рассматривать вещи

в себе и для себя, т. е. согласно их собственной природе, причем тогда

обнаруживается конечность односторонних определений рассудка. —

Диалектика, впрочем, не представляет собою ничего нового в

философии. Среди древних изобретателем диалектики называют Платона,

и это делают с полным правом, поскольку в платоновской

философии диалектика впервые встречается в свободной научной и,

следовательно, вместе с тем, в объективной, форме. У Сократа

диалектика, в согласии с общим характером его философствования, имеет

еще преимущественно субъективную форму, а именно форму иронии.

Сократ направлял свою диалектику, во–первых, против обычного

сознания вообще и, во–вторых, в особенности против софистов. В своих

беседах он делал вид, что он хочет точнее осведомиться о том предмете,

ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛОГИКИ И ЕЕ РАЗДЕЛЕНИЕ 137

о котором шла речь; для этой цели он задавал всякого рода вопросы и

приводил таким образом тех, с которыми он беседовал, к

утверждениям, противоположным тем, которые им сначала казались

правильными. Если, например, софисты называли себя учителями, то Сократ

рядом вопросов заставил софиста Протагора признаться, что всегда,

когда мы чему–нибудь научаемся, мы, в сущности, только вспоминаем

это. — Платон затем в своих строго–научных диалогах показывает

посредством диалектического рассмотрения конечный характер всяких

неподвижных определений рассудка. Так, например, он в «Пармениде»

выводит многое из одного и, несмотря на это, показывает, как многое

состоит в сущности лишь в том, что оно определяет себя как одно.

Вот какое большое значение придавал Платон диалектике. — В

новейшее время преимущественно Кант напомнил нам снова о

диалектике и отвел ей подобающее место. Он это сделал, установив

существование так называемых антиномий разума, о которых мы уже

говорили выше (§ 48). В этих антиномиях дело идет отнюдь не о колебании

между различными основаниями и не о лишь субъективном

рассуждении, а дело идет о том, чтобы показать, что всякое абстрактное

определение рассудка, взятое лишь таким, каким оно само себя

выдает, непосредственно переходит в свою противоположность.

Как бы упорен ни был рассудок в своем стремлении отвергнуть

диалектику, ее все же отнюдь нельзя рассматривать как существующую

только для философского сознания, ибо то, о чем в ней идет речь,

мы уже находим также и в каждом обыденном сознании и во всеобщем

опыте. Все, что нас окружает, может быть рассматриваемо как

образец диалектики, Мы знаем, что все конечное, вместо того, чтобы

быть неподвижным и окончательным, наоборот, изменчиво и

преходяще, а это и есть не что иное, как диалектика конечного, благодаря

которой последнее, будучи в себе иным самого себя, должно выйти

за пределы того, что оно есть непосредственно, и перейти в свою

противоположность. Если выше (§ 80) мы сказали, что рассудок должен

рассматриваться как то, что содержится в представлении о благости

божией, то о диалектике мы должны теперь заметить в том же

(объективном) смысле, что ее принцип соответствует представлению о

могуществе божьем. Мы говорим, что все вещи (т. е. все конечное, как

таковое) предстают перед судом, и мы, следовательно, видим в

диалектике всеобщую непреодолимую власть, перед которой ничто не

может устоять, сколь бы оно ни мнило себя обеспеченным и прочным.

Определение могущества не исчерпывает, разумеется, глубины боже-

138

ственной сущности, понятия бога, но оно, несомненно, составляет

существенный момент во всяком религиозном сознании.

Диалектика, далее, проявляется во всех частных областях и

образованиях мира природы и духа. Так, например, она проявляется

в движении небесных светил. Планета теперь находится на этом месте,

но в себе она находится также и в другом месте, и она осуществляет это

свое инобытие тем, что она движется. Физические стихии также

оказываются диалектическими, и метеорологический процесс есть явление

их диалектики. То же начало образует основу всех других процессов

природы, и им же природа принуждается подняться выше самой себя.

Что же касается присутствия диалектики в духовном мире и, в

частности, в правовой и нравственной области, то следует здесь лишь

напомнить о том, что, согласно опыту всех людей, всякое состояние

или действие, доведенное до крайности, переходит в свою

противоположность; эта диалектика, заметим мимоходом, находит свое

признание во многих пословицах. Так, например, одна пословица гласит:

summum jus summa injuria; это означает, что абстрактное право,

доведенное до крайности, переходит в несправедливость. Точно так же

известно, как в политической области две крайности, анархия и

деспотизм, взаимно приводят друг к другу. Сознание наличности

диалектики в области нравственности, взятой в ее индивидуальной форме,