Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

растений вызывается растительной силой и т. д., то для божественного

мироправительства ничего не остается, и бог поэтому низводится на

степень праздного зрителя этой игры сил. Естествоиспытатели, правда,

и в особенности Ньютон, пользуясь рефлективной формой силы для

объяснения явлений природы, определенно заявляли, что этим не

наносится ни малейшего ущерба славе бога как творца и правителя

вселенной; однако это объяснение силами последовательно приводит к

тому, что резонирующий рассудок идет дальше, что он фиксирует

отдельные силы каждую самое по себе и принимает их в этой

конечности как нечто последнее. Пред лицом этого сделанного конечным мира

самостоятельных сил и веществ для определения бога остается лишь

абстрактная бесконечность непознаваемого, высшего, потустороннего

существа. Такова точка зрения материализма и современного

просвещения, которые, отказываясь от знания того, что такое бытие

бога, ограничиваются лишь знанием факта его бытия. Хотя церковь

и религиозное сознание правы в этой полемике, поскольку конечных

рассудочных форм во всяком случае недостаточно ни для познания

природы, ни для познания образований духовного мира в их истине, но все

же, с другой стороны, нельзя упускать из виду формальную правоту

прежде всего эмпирических наук; эта правота состоит вообще в их

совершенно справедливом требовании, чтобы наличный мир в

определенности его содержания был предметом мыслящего познания, чтобы

мы не останавливались лишь на абстрактной вере в то, что мир

сотворен и управляется богом. Если наше опирающееся на авторитет церкви

религиозное сознание нас поучает, что именно бог сотворил

вселенную своей всемогущей волей, что именно он ведет светила по их путям

и дает всем тварям жизнь и благоденствие, то все же остается еще

232

ответить на вопрос: почему? И ответ на этот вопрос и составляет

вообще общую задачу науки, задачу как эмпирических, так и

философских наук. Когда религиозное сознание отказывается признать эту

задачу и ее законность, ссылаясь на неисповедимость путей божиих,

оно этим само становится на вышеупомянутую точку зрения

исключительно рассудочного просвещения, и такую ссылку следует

рассматривать как противоречащую ясно высказанной заповеди христианской

религии — познать бога в духе и в истине, как произвольное

заверение, порожденное отнюдь не христианским, а

ханжески–фанатическим смирением.

§ 187.

Сила, как целое, которое в самом себе есть отрицательное

соотношение с собою, есть отталкивание себя от себя и обнаружение себя.

Но так как эта рефлексия в другое, различие частей, есть столь же

рефлексия внутрь себя, то обнаружение есть опосредствование, через

которое сила, возвращающаяся внутрь себя, существует как сила.

Само ее обнаружение есть снятие различия обеих сторон, которое

налично в этом отношении, и полагание тожества, которое в себе

составляет их содержание. Истина силы есть поэтому отношение, две

стороны которого различаются между собою лишь как внешнее и

внутреннее.

§138.

3) Внутреннее есть основание, рассматриваемое как

представляющее собою лишь форму одной стороны явления и отношения, как

пустая форма рефлексии внутрь себя, которой противостоит

существование также как форма другой стороны отношения с пустым

определением рефлексии в другое, — как внешнее. Их тожество есть

наполненное тожество, содержание, положенное в процессе

движения силы единство рефлексии внутрь себя и рефлексии в другое.

Оба суть та же самая единая целостность, и это единство делает их

содержанием.

§ 139.

Внешнее есть поэтому, во–первых, то же самое содержание, что и

внутреннее. То, что внутренне, налично также внешне, и наоборот.

Явление не показывает ничего такого, чего не было бы в сущности,

и в сущности нет ничего, что не проявлялось бы.

233

§ 140.

Но, во–вторых, внутреннее и внешнее, как определения формы,

также и противоположны друг другу, притом совершенно

противоположны, так как одно есть абстракция тожества с собою, а другое есть

абстракция голого многообразия или реальности. Но ввиду того, что

они, как моменты единой формы, существенно тожественны, —

положенное сперва лишь в одной абстракции есть непосредственно

также лишь в другой. Поэтому то, что есть лишь некое внутреннее,

есть также лишь некое внешнее; и то, что есть лишь некое внешнее,

есть также пока лишь некое внутреннее.

Примечание. Обычная ошибка рефлексии состоит в том, что она

рассматривает сущность как нечто только внутреннее. Если

сущность берут только с этой стороны, то этот способ рассмотрения ее

также совершенно внешен, и так понимаемая сущность есть пустая

внешняя абстракция.

Природы внутреннюю суть —

говорит один поэт —

Познать бессилен ум людской;

Он счастлив, если видит путь

К знакомству с внешней скорлупой 1).

Поэт скорее должен был бы сказать, что тогда именно, когда

сущность природы определяется для него как внутреннее, он знает лишь

внешнюю скорлупу. — Так как в бытии вообще или даже в лишь

чувственном восприятии понятие есть пока лишь внутреннее, оно есть

нечто внешнее бытию или чувственному восприятию, есть некое

субъективное, лишенное истины бытие и мышление. — Поскольку

понятие, цель, закон суть пока лишь внутренние задатки, чистые