Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

между нашими представлениями о предметах и самими предметами

нет тожества, нет полного совпадения, но есть определенное

соответствие в смысле отражения мира в нашем сознании. При помощи

мышления мы перерабатываем чувственные восприятия, очищая их по

возможности от субъективных моментов и достигая объективного

познания. Мышление, в отличие от чувств, отличается большей

степенью объективности, будучи неразрывно связано с чувствами, на

основе которых вырастает мышление.

V.

Исходный пункт материалистической диалектики совершенно

отличен от исходного пункта гегелевской логики. Гегель стоит на

почве тожества мышления и бытия. И именно поэтому он вынужден

вывести из понятия бытие. Мысль в конце концов должна

породить из себя бытие. В начале логики мы имеем такое положение,

при котором мысль и бытие суть одно и то же. Мысль есть бытие,

бытие есть мысль. Но так как бытие не есть мысль и мысль не есть

бытие, так как мысль и бытие противоположны, то Гегель не может

раскрыть или объяснить перехода от мысли к бытию. Каким образом

чистое бытие переходит в определенное бытие, — остается

мистической тайной. Чистое бытие есть ничто, ничто есть чистое бытие.

Из такого чистого бытия и чистого ничто не может возникнуть

определенное бытие. Это равносильно возникновению чего–то из ничего.

Определенное бытие не может возникнуть и при помощи

становления, так как в сфере «ничто» нет никакого становления, никакого

изменения или движения. «Чистое бытие, — говорит Гегель, —

образует начало, потому что оно в одно и то же время есть и чистая

мысль, и неопределенная простая непосредственная мысль, а

первое начало не может быть чем–нибудь опосредствованным и

имеющим дальнейшие определения» *). Когда мы начинаем мыслить,

говорит Гегель, мы не имеем ничего кроме мысли, причем мысли в ее

чистой неопределенности. Эта неопределенная мысль есть

непосредственная мысль, потому что она не получилась путем отвлечения от

каких–либо определений; она — неопределенная мысль до всякой

*) См. «Энциклопедия», § 86.

XL

определенности. Эту мысль, говорит Гегель, мы называем бытием.

«Его нельзя ни ощущать, ни созерцать, ни представлять себе, оно есть

чистая мысль, и, как чистая мысль, оно образует начало».

Итак, начало логики есть чистое бытие, которое в свою очередь

есть чистая мысль. Логика как наука, ставящая своей целью

развитие или раскрытие всех общих определений реального мира, должна

с чего–нибудь начать. Опрашивается, что следует положить в основу

этого начала? Это начало не может быть дано сразу со всем богатством

содержания действительности или абсолютного, по выражению

Гегеля. Содержание должно быть развито, оно должно раскрыться в

процессе познания. Если бы знали содержание с самого начала, то не

было бы надобности вообще в науке. Очевидно, что наука начинает

с простейших определений, которые, все обогащаясь новыми,

приведут нас к раскрытию и развитию содержания, заключенного в этом

абсолютном. Начало науки должно быть непосредственным в том

смысле, что оно не предполагает никаких предпосылок, ибо в

противном случае началом должны бы были служить эти предпосылки.

Стало быть, началом является такое определение, которое ни в

каких предпосылках не нуждается и которое само является первой

предпосылкой.

Чистое мышление Гегеля, которое равно чистому бытию, и

составляет первый исходный пункт чистой науки. Поскольку мы остаемся

в сфере мышления, мы вынуждены для нахождения начала отвлечься

от всего определенного в мысли. И тогда мы получаем собственно

чистую деятельность мысли без какого–либо определенного

содержания. Эта неопределенная мысль в качестве непосредственной

мысли и есть вместе с тем бытие. Такой необоснованный логически

вывод ? том, что чистая мысль есть вместе с тем и чистое бытие, Гегель

может — сделать только потому, что для него мысль и предмет

тожественны. Предполагается, что в мышлении уже снята

противоположность между природой и духом и что мышление составляет их

единство. Но это единство куплено дорогой ценой, ибо оно устраняет

природу, реальный предмет. Гегелевское «единство» субъективного и

объективного получает свое разрешение только в мышлении. Так как

мышление в этом случае восприняло в себя субъективное и

объективное, то его движение есть одновременно движение природы и духа.

Поэтому чистая мысль и есть чистое бытие. В качестве абсолютного

начала, являющегося реальным принципом мира явлений и духа,

Гегель принимает понятие. Понятие бытия есть первое, т. е. самое

низшее, определение понятия как реального принципа. Объективное

начало системы есть это самое понятие неопределенного, или чистого,

бытия; субъективное начало есть первый акт мышления, которое

полагает это отвлечение чистого бытия.

Оставляя сейчас в стороне вопрос о соотношении этих трех

моментов (т. с. абсолютного, объективного и субъективного),

необходимо, однако, подвергнуть критике значение «абсолютного» начала,

как реального принципа, лежащего в основе всех явлений. Этот

реальный принцип есть понятие, или абсолютный дух. И все логические

определения суть определения абсолютного духа, который

предстанет перед нами во всем богатстве определений, —¦ правда, только в

конце логики, — но который как бы невидимо присутствует уже в

самом ее начале. Истинным началом науки, таким образом, является

конец, так как «в конце» раскрывается подлинная природа

реального принципа со всеми его определениями. Конец содержится в