Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Троюродный дядя поэта Павел Леонидов: «…совсем недавно мы вместе с ним орали на Семена, его отца, моего дядю, в день, когда советские танки подмяли Прагу. Семен, сияя глупыми синими глазами, сказал: “Верно! Надо бы еще заодно и в Румынию войти!”, и мы с Вовой заорали наперебой, а Семен сделался белый — в генеральском доме были тонкие перегородки, — и начал шептать: “Тише, ради Бога, тише!”» [171] .
А позднее он столь же эмоционально отреагировал на вторжение советских войск в Афганистан в декабре 1979 года и на высылку академика А.Д. Сахарова в г. Горький в январе 1980-го. Как вспоминает Игорь Шевцов: «…еще у нас был такой серьезный разговор по поводу Афганистана… Я помню, какое-то ужасающее ощущение… Во-первых, Володя ругался, отчаянно ругался… И так же отчаянно ругался, когда узнал про высылку Сахарова. Я не помню точное содержание разговора, но хорошо запомнил мизансцену… На том шкафу, где у него пластинки лежали, стоял маленький транзисторный приемник… И как раз передали сообщение — вероятно, уже не в первый раз — об Афганистане… Я не помню точно содержание разговора, но помню ощущение полной подавленности..» [172] .
171
Леонидов
172
Перевозчиков В. Фрагменты разговоров — для «Дневника Высоцкого» // В поисках Высоцкого. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2015. № 17 (февр.) С. 108.
На эту же тему сохранился еще ряд свидетельств: «Я с полной ответственностью заявляю: когда нам сообщили о вводе наших войск в Афганистан, он просто заболел, — рассказывает Валерий Янклович. — Он напился в этот вечер и говорил: “Этого не может быть!”» [173] ; «…Володя был в шоке. Он был просто в шоке!.. — свидетельствует Оксана Афанасьева. — Причем даже не все как бы осознали… ну, как это было: ну, ввели войска — значит, так надо! Володя понял всю эту трагедию изнутри — чем это всё грозит, — и он всё понимал, вот сразу, моментально, он был в жуткой депрессии от этого!» [174] ; «События в Афганистане потрясли его. Он с болью говорил, как потрясла фотография девочки, обожженной советским напалмом. Закрыв лицо руками, он почти кричал: “Я не могу после этого жить там, не могу больше!”» [175] [176] ; «Буквально в первые дни афганской войны Володя вернулся из Парижа страшно возмущенный. За годы знакомства я видел его таким всего несколько раз. С порога — поток непереводимых выражений: “Совсем, суки, одурели!..” — И он рассказал мне о кадрах хроники, которую видел по французскому телевидению: обгоревшие останки афганской невесты после вторжения советских войск»13! «Афганистан был последней болью Володи. В Париже незадолго до смерти он увидел по телевизору кадры, обошедшие всю Европу, — вертолет с красной звездой преследовал афганскую девочку и жег ее напалмом. <…> Высоцкий, увидев это, начал биться головой об стенку. Была уже ночь, а он кричал: “Марина, поедем в советское посольство. Наверное, Брежнев просто не знает, что творится в Афганистане”. Марина его еле удержала» [177] .
173
Д/ф «Livets vita duk» («Белый холст жизни») (ТВ Швеции, 1992).
174
Белорусские страницы-75. Владимир Высоцкий. Из архива Л. Черняка-11. Минск, 2009. С. 65.
175
Шемякин М. «Мне есть, что спеть…» // С2Т-2-259.
176
Туманов В. Жизнь без вранья // Старатель. Еще о Высоцком. М.: МГЦ АП, Аргус, 1994. С. 329. Сравним с другим его рассказом: «Как-то под Новый год Володя вернулся из Парижа в подавленном состоянии, в каком редко бывал. Там по телевизору в репортаже из Афганистана показали два обгоревших трупа, жениха и невесту, попавших под ракетный удар советского боевого вертолета. В состоянии крайнего возбуждения Высоцкий рвался тут же, ночью, идти к Андрею Дмитриевичу Сахарову, выложить ему и иностранным журналистам все, что накипело. Сказать властям: вы не люди, я против вас! Этот его шаг означал бы полный разрыв с властями и его неминуемые последствия — арест, высылку или, в лучшем случае, неизбежную эмиграцию. Такие перспективы для Володи пугали меня, и я, как мог, удерживал его. “Если ты не хочешь, я один пойду!” — кричал Володя. Я старался убедить: “Твоих песен ждут сотни тысяч людей. Их переписывают, многие живут ими. Ты сам не понимаешь, что сегодня значишь для России. Ты делаешь не меньше, чем Сахаров и Солженицын!”.
В ту ночь мне удалось его удержать, но воспоминания об этом для меня остаются тяжелыми и мучительными» (ТумановВ.И. «Всё потерять — и вновь начать с мечты…». М.: Изд-во ОАО «Типография “Новости”», 2004. С. 250 — 251).
177
Абдулова Ю.: «Родителей познакомил Высоцкий» / Беседовала Мария Март // АиФ. Суперзвезды. М., 2006. 11 дек. № 23.
Знал Высоцкий и о вине Советского Союза (Сталина, в первую очередь), который не пришел на помощь варшавскому восстанию 1944 года и позволил Гитлеру его подавить (об этом говорится в стихотворении «Ах, дороги узкие!..», 1973) [178] . Так что неслучайно Высоцкий упомянул Польшу и при ответе на вопрос «Страна, к которой ты относишься с симпатией» — «Россия, Польша, Франция». Заметим: Россия, а не Советский Союз. Кстати, представители всех трех перечисленных стран будут фигурировать в киносценарии Высоцкого и Володарского «Венские каникулы» (1979), где трое заключенных — русский Владимир (Высоцкий), француз Жерар (Депардье) и поляк Даниэль (Ольбрыхский) — совершают побег из немецкого концлагеря. Причем с Ольбрыхским Высоцкий познакомился на VI Московском международном кинофестивале в июле 1969 года, и тот произвел на него большое впечатление, благодаря чему в скрытом виде и попал в анкету. Кроме того, предками Владимира Семеновича были именно поляки: «.. а у меня все оттуда, с Запада — все польские евреи. Но этого никто не знает», — напишет он в повести «Дельфины и психи» (1968; АР-14-60).
178
По словам польского актера Даниэля Ольбрыхского: «Когда-то Володя сказал мне с наивностью ребенка: “Я знаю все, даже о пакте Молотова — Риббентропа”» (Ольбрыхский Д. Поминая Владимира Высоцкого / Перев. с польского. М.: Вахазар, 1992. С. 28). Как известно, наличие секретных протоколов о разделе Польши и Прибалтики отрицалось советскими властями вплоть до конца 1980-х.
И можно предположить, что венгерская революция 1956 года не только усилила интерес молодого Высоцкого к революционному этюду Шопена, который, кстати, был поляком, но и послужила катализатором появления его первых авторских песен, которые с самого начала были пронизаны духом бунтарства. А его самого нередко сравнивали с древнеримским гладиатором Спартаком. В пересказе Аллы Демидовой известен эпизод, случившийся
на гастролях Театра на Таганке в Набережных Челнах в 1974 году: «Вспоминаю наши гастроли на КамАЗе. Мы шли тогда по очень длинной, прямой улице к гостинице. Было жарко, все окна настежь. И изо всех окон на полную громкость звучали песни Высоцкого. Володя шел по этой улице, как Спартак, как гладиатор, выигравший победу» [179] .179
Демидова А. Таким запомнился // Советская Россия. 1980. 31 авг.
Образу Спартака, поднявшего восстание римских рабов (вновь сходство с итальянцем Гарибальди), родственен образ беглого каторжника Хлопуши, которого Высоцкий сыграл в 1967 году в спектакле «Пугачев» по пьесе Сергея Есенина.
Разумеется, бунтарские мотивы являются доминирующими и в поэзии Высоцкого — вспомним, например, стихотворение «Водой наполненные горсти…» (1974), где речь идет вроде бы о черногорцах, а на самом деле о ситуации в Советской России: «То было истинное мщенье — / Бессмысленно себя не жгут! — / Людей и гор самосожженье / Как несогласие и бунт», — или песню «Мне судьба — до последней черты, до креста…» (1977): «И намерений добрых, и бунтов тщета — / Пугачевщина, кровь и опять нищета». И, несмотря на то, что остальные люди советовали ему успокоиться, не лезть на рожон: «Жужжат шмели солидные, / Что надо подчиниться» («Гербарий», 1976), «Гуси дико орали: “Стань в строй!” — / И опять продолжали полет» («В стае диких гусей был второй…», 1980), — он отвергал их советы: «А пресмыкаться, граждане, / Мне совесть не велит» (черновик «Гербария»; АР-3-12).
Именно в таком ракурсе и следует рассматривать анкетный ответ Высоцкого: «.Ленин. Гарибальди».
Вообще же в его песнях начисто отсутствуют прославления Ленина (для сравнения — у Вознесенского и Евтушенко они встречаются сплошь и рядом, наряду с революцией, Братской ГЭС и т. п.).
Более того, в 1970 году Высоцкий даже вывел Ленина в образе дьявола: «Переворот в мозгах из края в край, / В пространстве — масса трещин и смещений: / В Аду решили черти строить рай / Как общество грядущих поколений. <…> Тем временем в Аду сам Вельзевул / Потребовал военного парада, — / Влез на трибуну, плакал и загнул: / “Рай, только рай — спасение для Ада!” / Рыдали черти и кричали: “Да! / Мы рай в родной построим преисподней! / Даешь производительность труда! / Пять грешников на нос уже сегодня!”».
Сравним выделенную курсивом строку с песней Александра Галича «То-то радости пустомелям…» (1968): «А бойтесь единственно только того, / Кто скажет: “Я знаю, как надо!”, / Кто скажет: “Всем, кто пойдет за мной, / Рай на земле — награда!”»
Другими источниками песни Высоцкого могли послужить, во-первых, стихотворение Бориса Пастернака «Русская революция» (1918): «Он, — “С Богом. — кинул, сев; и стал горланить: — К черту! — / Отчизну увидав, — черт с ней, чего глядеть! / Мы у себя, эй жги, здесь Русь да будет стерта! / Еще не всё сплылось, лей рельсы из людей!”» ~ «Ну что ж, вперед! А я вас поведу, — закончил дьявол. — / С богом, побежали!»; а во-вторых, известный анекдот: «Почему черти боятся впускать коммунистов в ад? — Потому что они обязательно поднимут народ, чтобы построить там рай» [180] .
180
Цит. по: Раскин И. Энциклопедия хулиганствующего ортодокса. М.: Изд-во «Стоок», 2000. С. 19.
Этот «рай на земле» обещали построить все большевики, начиная с Ленина, который еще в статье «Социализм и религия» (1905) писал: «Единство этой действительно революционной борьбы угнетенного класса за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе…» [181] .
Кроме того, строка «В Аду решили черти строить рай» отзовется в стихотворении «Наши помехи — эпохе под стать» (1972), которое заканчивается саркастическим вопросом: «Это при том, что мы строим вовсю / С невероятным размахом?!».
181
В.И. Ленин о религии. М.: Госполитиздат, 1954. С. 9.
Высоцкий же в этот «рай» никогда не верил: «Я никогда не верил в миражи, / В грядущий рай не ладил чемодана — / Учителей сожрало море лжи / И выплюнуло возле Магадана» (1979). Поэтому в стихотворении «Я был завсегдатаем всех пивных…» (1975) он ироничееки ооращался к одному из таких учителей: «…Но гдд ты, гдд, учитель мой, зануда? <…> Зря вызывал меня ты на завал — / Глядишь теперь откуда-то оттуда» /5; 36/. «Оттуда» — то есть из лагерей, в которые их «выплюнуло море лжи». Позднее эти «учителя», погибшие в лагерях (правда, уже не в магаданских, а в казахстанских), будут упомянуты в черновиках песни «Летела жизнь» (1978): «Да вот и склон, уставленный крестами. / Издалека покажется — стою, как ротозей. / Знакомых нет — остались в Казахстане / Учившие меня любить друзей» (АР-3-190).
По поводу отношения поэта к «грядущему раю» можно процитировать и фрагмент из его интервью журналисту Николаю Салькову в 1973 году в Донецке: «…мне хочется выступать перед простым народом, чтобы вдохнуть веру в себя, и кричать, что мы еще по-человечески не живем: “Люди, берегите в себе доброту. Не верьте обещаниям политиканов о грядущем рае...”» [182] .
В том же году эта мысль нашла отражение в «Мистерии хиппи»: «Как знать, что нам взять взамен неверия!». И в этой же песне под маркой обличения «язв капитализма» говорилось о тех самых политиканах и об обещанном «рае»: «Долой / Ваши песни, ваши повести! / Долой / Ваш алтарь и аналой! I Долой / Угрызенья вашей совести! / Все ваши сказки богомерзкие — долой!».
182
Сальков Н. «В эфир не выпускать…»: Неоконченная история с интервью В. Высоцкого, которое он более 18 лет назад дал в Донецке // Вечерний Донецк. 1991. 13 марта (цит. по: Вагант-Москва. 1999. № 1–3. С. 96). Он же. Три приезда В. Высоцкого в Донецк // Вечерний Донецк. 1991. 6 авг.
Тема грядущего рая поднималась и в «Баньке по-белому» (1968), где лирический герой, выступавший в образе бывшего зэка, с горькой иронией вспоминал о своем лагерном прошлом: «Эх, за веру мою беззаветную / Сколько лет отдыхал я в раю! / Променял я на жизнь беспросветную / Несусветную глупость мою». Этим же словом характеризуется советская жизнь в набросках к «Песне мужиков», написанной в 1967 году для спектакля «Пугачев»: «И это жисть? Земной наш рай? / Нет! Хоть ложись и помирай!» (АР-11-126).