Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

Нередко Высоцкий высмеивает пафос коммунистического строительства — в этом мы уже убедились, анализируя песню «Переворот в мозгах из края в край…» (1970). Однако можно назвать и более поздние примеры — например, стихотворение «Наши помехи эпохе под стать…» (1972): «Вы поощряете сюрреализм, / Милый товарищ водитель! <…> Очень я, граждане, благодарю / Всех, кто решили бороться. <…> Это при том, что мы строим вовсю / С невероятным размахом?!» Речь идет о строительстве коммунизма, и при этом пародируются советские пропагандистские штампы: «История еще не знала такого гигантского размаха нового промышленного строительства. такого пафоса нового строительства, такого трудового героизма миллионных масс рабочего класса» [200] ^{[201] [202] [203]} , - которые встречаются и в концовке стихотворения Б. Пастернака «В разгаре хлебная уборка…» (1957): «Какой во всем простор гигантский. / Какая ширь! Какой размах»

200

СсаллиИ.В. История ВЮТ(б). Краттии курс. М., 1933. С. 284.

201

Ленин В.И. Крах II интернационала. М.: ОГИЗ — Госпрлятяздат, 1940. С. 15.

202

Ленин В.И. ПСС. 5-е изд. Т. 39. М.: Политиздат, 1970. С. 876 — 877.

203

Собрание узаконений РСФСР за 1914 год. № 65. Статья 710.

А в стихотворении Высоцкого «Революция в Тюмени» (1972) присутствует полемика с Энгельсом, который в работе «Эмигрантская литература» (1874 — 1875) утверждал: «Всякая действительная революция есть социальная революция...».

У Высоцкого же говорится о другой революции: «Освобожденье от земных оков — / Есть цель несоциальных революций». А мотив преодоления земного притяженья очень характерен для его поэзии начала 70-х годов. Например, в «Песне конченого человека» (1971) лирический герой говорит: «Устал бороться с притяжением земли». Этот же мотив находим в двух стихотворениях 1972 года: «Мой Гамлет» («Груз тяжких дум наверх меня тянул, / А крылья плоти вниз влекли, в могилу») и «Первый космонавт» («Планета напоследок притянула, / Прижала, не желая отпускать»), а также в «Детской поэме» (1971), где про главных героев, собирающихся в космический полет, сказано: «Одолеют они, без сомнения, / Лишний вес и земли притяжение».

Далее в стихотворении «Революция в Тюмени» вновь происходит заимствование и переосмысление терминов коммунистической пропаганды: «Под визг лебедок и под вой сирен / Мы ждем — мы не созрели для оваций, — / Но близок час великих перемен / И революционных ситуаций».

Термин «революционная ситуация» был введен в оборот Лениным (1915): «Для марксиста не подлежит сомнению, что революция невозможна без революционной ситуации, причем не всякая революционная ситуация приводит к революции»¹⁵6

Однако Высоцкий уточняет, что речь идет о сугубо мирных революционных ситуациях: «В борьбе у нас нет классовых врагов — / Лишь гул подземных нефтяных течений». Здесь налицо прямая полемика с Лениным и другими коммунистическими идеологами, которые проповедовали именно «классовый подход» и, следуя ему, уничтожали целые слои населения (классы): «Социализм есть уничтожение классов, — писал Ленин 30 октября 1919 года в своей работе «Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата». — Чтобы уничтожить классы, надо, во-первых, свергнуть помещиков и капиталистов. Эту часть задачи мы выполнили, но это только часть и притом не самая трудная. Чтобы уничтожить классы, надо, во-вторых, уничтожить разницу между рабочим и крестьянином, сделать всех — работниками»¹⁵'. Также и термин классовый враг был придуман большевиками. Например, 5 сентября 1918 года было принято Постановление Совета Народных комиссаров «О красном терроре», в котором, в частности, говорилось: «…необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях»^⁸.

В следующих строках: «Но есть сопротивление пластов, / И есть, есть ломка старых представлений», — обыгрывается ленинская фраза: «Суть кризиса современной физики состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т. е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом» [204] . А в строках «Пробились буры, бездну вскрыл алмаз — / И нефть из скважин бьет фонтаном мысли, / Становится энергиею масс / В прямом и тоже в переносном смысле» угадывается известное высказывание Маркса: «…теория становится материальной силой, как только она овладевает массами» [205] .

204

Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Там же. Т. 18. М.: Политиздат, 1968. С. 272 — 273.

205

Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1955. С. 422.

Как видим, в «Революции в Тюмени» вновь присутствует подспудное стремление Высоцкого конкурировать с Марксом, Энгельсом и Лениным — отсюда такое количество заимствований из их лексикона, вплоть до буквальных совпадений.

Так что в известном смысле Ленин для Высоцкого был действительно «самой замечательной исторической личностью», поскольку ни один другой персонаж не удостаивается в его произведениях такого гигантского количества пародий, включая скрытую или явную полемику.^ [206]

206

Помимо сравнения себя с вождем, Высоцкий однажды сравнил с ним… Юрия Любимова — это произошло на производственном собрании коллектива Театра на Таганке 26 апреля 1968 года: «Мы говорим Таганка — подразумеваем Любимов. Мы говорим Любимов — подразумеваем Таганка» (АР-16204). Здесь очевиден парафраз Маяковского: «Мы говорим Ленин — подразумеваем партия, / Мы говорим партия — подразумеваем Ленин» (поэма «Владимир Ильич Ленин», 1924)

С другой стороны, как мы уже говорили, Высоцкий разделял Ленина-бунтаря и Ленина — инициатора «красного террора» и создателя ГУЛАГа. Первой своей ипостасью Ленин был ему близок, так же как и Гарибальди, — этим объясняется столь частое появление в его произведениях иронической маски пролетария — заводского рабочего, крестьянина и «борца за идею» («Гербарий», «Песня автозавистника», «Поездка в город», «Муру на блюде доедаю подчистую…» и др.). Однако, в отличие от анкеты 1970 года, в своем творчестве Высоцкий ни на какие компромиссы не шел, и поэтому в его стихах ни одного прославления Ленина мы не найдем.

Подобным же образом Высоцкий относился и к другим героям коммунистической эпохи — например, к «двадцати шести Бакинским комиссарам». На фонограмме одного из публичных концертов зафиксирован следующий фрагмент его разговора со зрительным залом после исполнения дилогии «Честь шахматной короны»: «…а почему двадцать шесть? Вы хотите двадцать две, что ли? А почему двадцать шесть? По числу Бакинских комиссаров? (смех в зале.) Так это вроде как-то глупо. Их было двадцать семь, говорят» [207] . (Этот миф — подобно мифу о двадцати восьми героях-панфиловцах — усиленно культивировался советской пропагандой); или — к Зое Космодемьянской, о чем сохранился рассказ Высоцкого, приведенный художником Михаилом Златковским: «На каждом шагу человек получает сполна. На каждом шагу понимает, что он — дерьмо, все вокруг — дерьмо, вся жизнь до него была и после него будет — дерьмо! И не выбраться, особенно в одиночку. И вообще “зачем меня ты, мама, родила!” Но как-то жить все равно надо… Хоть как-то скрасить эту жизнь — вот задача романтизма. А иначе — где “луч света в темном царстве”? Отсюда все эти Дан-ко, Павлики Корчагины, Матросовы. Что? Сказать правду о Зое Космодемьянской? Что не сумела даже сарай с сеном, никому не нужный, поджечь? Нет, страшно будет! Лучше так: “Есть место подвигу!”…» [208] .

207

Москва, Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт отраслевых автоматизированных систем управления, февраль 1972.

208

Златковский М. Беседы во сне и наяву // Старатель. Еще о Высоцком. М.: МГЦ АП, Аргус, 1994. С. 279.

Такое же отношение было у Высоцкого к казенным советским праздникам — например, к 8 марта. Вот фрагмент из его письма Людмиле Абрамовой (Свердловск — Москва, 07.03.1962): «Завтра 8 марта. Я не забыл. Хотя не очень люблю поздравлять с этим праздником. Очень он солидарный и охватывает всех баб на земле. А среди них не так много стоящих. И мне не хочется тебя с нестоящими отождествлять. Здесь все готовятся, мужики уже с сегодняшнего вечера стали болезненно галантными» /6; 311/. К тому же 1962 году, когда отмечалось 40-летие Всесоюзной пионерской организации им. В.И. Ленина, относятся воспоминания директора Дома пионеров г. Дубны Лидии Доценко: «Мы его даже не приглашали! Ему это не нужно было; он уже тогда мудрый такой был. Я ему вот рассказываю, как мы маршируем, — сияю от радости, а он смотрит так с улыбкой: “Марширу-у-ете? Ну, и маршируйте дальше!”» [209] .

209

Цит. по: Орелович Л.Н. Высоцкий в Дубне. М.: ИФ «Унисерв», 2012. С. 190.

И в целом к советскому строю Высоцкий относился с нескрываемым презрением — однажды даже заметил режиссеру Георгию Юнгвальд-Хилькевичу, глядя на его туфли: «Не могу смотреть на тебя в этом совковом кошмаре» [210] .

А певцу Александру Подболотову, который, оказавшись в тяжелом положении в середине 70-х, собирался перейти на исполнение конъюнктурных шлягеров в официозном Ансамбле советской песни, он неоднократно повторял: «Погоди, Саша, успеешь продаться. Всегда успеешь!», и в итоге отговорил от этого шага [211] . Когда же самому Высоцкому предложили написать песни для революционного фильма Романа Кармена «Чили. Время борьбы, время тревог» (1973), он также отказался [212] , хотя наверняка знал, что, напиши он такие песни, власти тут же осыпали бы его наградами и дали бы звание заслуженного артиста РСФСР, а то и народного.

210

Георгиева Н. Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич: «Галина Брежнева так смотрела на Высоцкого, что я решил: у них роман», 25.07.2011 // http://www.kp.ni/daiiy/25723.5/2715791

211

Живая жизнь: Штрихи к биографии Владимир Высоцкого. Кн. 3. М.: Петит, 1992. С. 112. Это рассказ самого Александра Подболотова. А вот как эту же историю изложил Вадим Туманов: «Когда однажды в доме на Малой Грузинской певец Александр Подболотов размышлял вслух, не перейти ли ему на исполнение конъюнктурных песен, шлягеров, Володя похлопал его по плечу: “Брось, Саша, думать об этом. Продаться всегда успеешь”» (Туманов В. Жизнь без вранья // Высоцкий В. Я, конечно, вернусь… М.: Книга, 1988. С. 178).

212

Туманов В. Жизнь без вранья // Высоцкий В. Я, конечно, вернусь… М.: Книга, 1988. С. 178.

Известно негативное высказывание Высоцкого о Дине Риде — американском певце коммунистического толка: «И почему-то иностранных этих — мы все время привлекаем и говорим: “Ох, какой он! Смотрите — он сам всё сочиняет, пишет… Певец протеста!”. Вот Дин Рид — он уже двадцать лет как “певец протеста”, но я не знаю, против чего он протестует…» [213] .

Столь же негативно он относился к актеру Стефану Данаилову (р. 1942), игравшему роли революционеров.

Приведем свидетельство Аркадия Свидерского о 1967 годе, когда Высоцкий снимался в «Интервенции», то есть тоже играл роль революционера-подпольщика: «…часто рассказывают о знаменитом в те времена болгарском актере, красивым торсом которого Лева [Кочарян] сломал диван. Тот бросил в лицо Высоцкому пачку денег, требуя, чтобы он пел. Володя был не в настроении, да и актер этот, игравший революционеров, не очень ему нравился. Поэтому вежливо, но наотрез, отказал, а Лева после нецивилизованной болгарской выходки культурно приподнял его и шлепнул о мебель» [214] .

213

Минск, БелНИИгипросельстрой, 30.08.1979.

214

Цит. по: Калабухов Ю. Свидетели и соучастники // В поисках Высоцкого. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2012. № 5 (авг.). С. 16. Об этом же случае рассказала Инна Кочарян: «…вечером пришли ребята, и этот Стефан Данаилов сказал Володе: “Пой!” Володя говорит: “Я не хочу”. Тогда Данаилов достал деньги и бросил Володе в лицо. И Лева этим Данаиловым сломал тахту» (Перевозчиков В. Возвращение к Высоцкому. М.: Вагриус, 2008. С. 53 — 54).