Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
В обоих случаях врачи считают героев идиотами: «Хотя для них я глуп и прост…» = «Что ж он думает: балбесы, / Идиоты собрались?!» (АР-8-42).
Интересно, что и в «.Диагнозе», и в «Письме» герои одинаково обращаются к врачам и к телепередаче «Очевидное — невероятное»: «Дорогие. Я нормален» (АР-1153) = «Дорогая передача» (АР-8-34); «Доктор, мы здесь с глазу на глаз, / Хватит нам про чепуху» (АР-11-49) = «Вы, профессор, тихий сапа, / Бросьте вымыслы и муть» /5; 469/ (обратим внимание и на одинаковый стихотворный размер); «Отвечай, как на духу» (АР-11 -49) = «Отвечайте нам, а то…» (АР-8-60).
В обоих случаях героям связывают руки: «Подручный — бывший психопат — / Вязал мои запястья» = «Режет руки полотенце / И сгибает нас в дугу» [1876] [1877] [1878] [1879] [1880] ;
1876
Добра! 2012. С. 248. Другой вариант последней цитаты: «Крепко держит полотенце / И сгибает нас в дугу», — также находит аналогию во многих произведениях (в том числе на медицинскую тематику), объединенных темой власти: «Как броня на груди у меня, / На руках моих — крепкие латы» («Баллада о гипсе»), «Лобным местом ты красна / Да веревкой крепкой» («Разбойничья»; АР-13-118), «Жёны крепко заперты / На цепи да замки» («Много во мне маминого…»). Поэтому и «грядет надежда всей страны — / Здоровый, крепкий манекен» («Баллада о манекенах»). Как сказано в «Неоконченной песне» Галича: «И в сведенных подагрой пальцах / Держат крепко бразды правленья».
1877
Добра! 2012. С. 248.
1878
РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 22об.
1879
РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 22.
1880
Добра! 2012. С. 248.
В черновиках песни «Ошибка вышла» и «Письма» герои пытаются сопротивляться: «Я понукал себя: “Трави!”, - / В медикаментах роясь»220 = «А медикаментов груды — / В унитаз, кто не дурак» /5; 135/; «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, гадюки! / Шалишь — не буду я сидеть, / Сложа худые руки»221 = «Не согласны мы колоться / И пропасть на дне колодца» (АР-8-43). Причем строки «.. не буду я сидеть, / Сложа худые руки» повторятся и в «Письме», где герои обращаются за помощью к академикам (то есть к тем же «светилам» из медицинской трилогии): «Просим мы, отцы науки, / Не сидеть, сложивши руки» (АР-8-55) (приведем еще две цитаты: «Молил и унижался» /5; 80/ = «Молим, чуть не плача…»; АР-8-51).
Совпадает и дальнейшее развитие темы пыток: «Ко мне заходят со спины / И делают укол» /5; 80/ = «Нас врачи безбожно колют, / Подавляют нашу волю»222 (кстати, в строках «И Канатчиковы власти / Колют нам второй укол» слово «власти» употреблено неслучайно, так как Канатчикова дача символизирует всю страну). Вообще данный мотив распространен как в стихах Высоцкого: «И всю жизнь мою — колят и ранят» /1; 378/, «Мне колят два месяца кряду» (АР-10-48), «Колют иглы меня — до костей достают» /4; 226/, - так и в прозе: «Искололи всего, сволочи, иголку некуда сунуть» (повесть «.Дельфины и психи» /6; 22/). Здесь герой называет врачей сволочами,
а в песне «Ошибка вышла» он обращается к ним: «Колите, сукины сыны, / Но дайте протокол!». Кроме того, в «Дельфинах и психах» герой называет врачей извергами, а один их авторских двойников «Письма с Канатчиковой дачи» — «параноик» — изуверами, пугая при этом слова: «Врачи — изверги» /6; 35/ = «Развяжите полотенцы, / Ино-веры, изуверцы!» [1881] [1882] /5; 135/. Похожая ситуация возникнет в песне «Ошибка вышла», где герой тоже как будто пугает больницу с тюрьмой (хотя вскоре окажется, что он абсолютно прав): «Прием покойный — этот зал — / Я спутал с пересылкой» /5; 400/. Вспомним заодно вариант названия песни «Ошибка вышла» — «Перепутал»224
1881
Точно так же называл врачей бывший политзаключенный Лев Убожко, проведший в советских тюрьмах и психушках свыше семнадцати (!) лет: «На неугодных “больных” врачи-изуверы натравливают санитаров, чтобы они их избивали. При этом санитарам гарантируется безнаказанность, а вину списывают на больного, который якобы “возбудился”» (Убожко Л. Моя борьба против красного фашизма. М.: ИИКЦ «Эльф-3», 2003. С. 72).
1882
Москва, у Г. Вайнера, 21.10.1978.
В целом же мотив путаницы достаточно подробно представлен в творчестве Высоцкого, поскольку носит
личностный характер: «На душе моей муторно, / Как от барских щедрот: / Где-то там перепутано, / Что-то наоборот» («В порт не заходят пароходы…»), «Перепутаны все мои думы / И замотаны паутиной» («Как всё, как это было…»), «Мы смеялись, с парилкой туман перепутав» («Мы взлетали, как утки…»), «Мне страшно — я с каждой минутою / Всё путаю, путаю, путаю» («Песня мыши» /4; 434/), «За два кило пути я на два метра похудел» («Песня Белого Кролика»), «Все должны до одного / Крепко спать до цифры пять — / Ну, хотя бы для того, / Чтоб отмычки различать» («Путаница Алисы»), «Не отличу катуда от ануда» («Я был завсегдатаем всех пивных»), «Хотя и путал мили с га» («Он был хирургом, даже “нейро”…»), «Королей я путаю с тузами / И с дебютом путаю дуплет» («Честь шахматной короны»), «И спутаны и волосы, и мысли на бегу» («Пожары»). Такой же подтекст присутствует в «Поездке в город» и в «Инструкции перед поездкой за рубеж», где главный герой также всё путает, и это является отражением реальной жизни самого Высоцкого. По словам врача-психиатра Михаила Буянова (в то время — аспиранта), общавшегося с ним в ноябре 1965 года, завотделением клиники им. Соловьева Вера Народиц-кая говорила ему: «Он постоянно путает больницу, кабак и театр» [1883] .1883
Буянов М. Когда пало всё // Начало [газ.]. М.: Агентство столичных сообщений, 1992. № 21 (март). С. 1.
В черновиках «Письма с Канатчиковой дачи» имеются и такие строки: «Настоящих буйных мало. / Лечат буйных — вот беда!» (АР-8-37). А в песне «Ошибка вышла» лирический герой как раз предстает в образе «буйного»: «И раньше был я баламут, / Мне ёрничать не внове!», — и поэтому его тоже собираются «лечить»: «Сейчас смирят, сейчас уймут — / Рубашка наготове!» /5; 391/. Во второй же серии ему поставят «диагноз — паранойя», что вновь отсылает к «Письму»: «Но воскликнул параноик: / “Языки — не привязать!”», «Но воскликнул параноик: / “С правдой — рай и в шалаше!”» (С5Т-4-255).
В том же «Диагнозе» герой вновь заявит о себе как о «баламуте»: «Задаю вопрос с намеком, то есть лезу на скандал». Для сравнения — в «Гербарии» он выступал в роли вожака, устроившего скандал: «За мною — прочь со шпилечек, / Сограждане-жуки! <.. > Скандал потом уляжется, / Зато у нас — все дома». А еще через год все эти мотивы перейдут в «Письмо с Канатчиковой дачи»: «Мы не сделали скандала — / Нам вождя недоставало: / Настоящих буйных мало — / Вот и нету вожаков».
Обитатели психбольницы говорят о своем душевном переполохе: «Нам — бер-муторно на сердце / И бермутно на душе!», — как и лирический герой в черновиках песни «Ошибка вышла»: «Мне муторно, отвратно» /5; 380/. Этот же мотив находим в других произведениях: «Мне муторно было и жарко» (АР-17-182), «Мне муторно, когда невинных бьют» /2; 442/, «На душе моей муторно, / Как от барских щедрот» /2; 584/, «Несправедливо, муторно, но вот…» /2; 381/. А в черновиках «Письма» герои сетуют на то, что им «бермуторно в мозгу» [1884] [1885] , и это также находит аналогию в песне «Ошибка вышла», где у лирического героя «в мозгу — нули» /5; 81/.
1884
Добра! 2012. С. 248.
1885
Там же.
Следующий мотив, который объединяет героев этих песен, — их привычность к негативу: «Мы, привыкшие к обманам, / Не окутались дурманом» (С5Т-4-253) = «Я не базарю, не ершусь, — / Мы, граждане, с привычкой!» /5; 377/, «Я, гражданин начальник врач, / Ко многому привык!» /5; 385/. И этот мотив опять же характерен как для лирического героя, так и для лирическое мы: «Мы к невзгодам — привычные» /5; 356/, «Но привычны ко всему одиночки — / Из летающих тарелок едят» /5; 440/, «Не привыкать глотать мне горькую слюну» /4; 29/ и т. д.
В песне «Ошибка вышла» лирический герой наделяет похожими эпитетам ворона, являющегося помощником главврача: «Проворен он и прыток», — и самого главврача: «Но бойко брызгало перо / Недугами в бумагу» /5; 371/. Такой же эпитет применят и пациенты Канатчиковой дачи к санитарам: «Персонал больницы боек, / Глаз не сводит с наших коек»227. а мотив, заключенный в последней строке: «Глаз не сводит с наших коек», — встречается в целом ряде произведений, где речь идет о представителях власти: «Наметан глаз и меток. <.. > Следят, чтобы не шваркнуть ненароком» («Таможенный досмотр»; АР-4-207, 215), «У лучников наметан глаз <…> Следят охотники за тем, / Чтоб счастье было кратко» («Баллада о двух погибших лебедях»), «Так многие сидят в веках / На берегах и наблюдают / Внимательно и зорко, как / Другие рядом на камнях / Хребты и головы ломают» («Штормит весь вечер, и пока…»), «Я б мог, когда б не зоркий глаз, / Всю землю окровавить» («История болезни»; АР-11-54), «Пока следят, пока грозят — / Мы это переносим» («Формулировка»), «Подступают, надеются, ждут, / Что оступишься — проговоришься» («Копошатся — а мне невдомек…»), «Бык Минотавр ждал в тишине / И убивал» («В лабиринте»).