Enigma

Я не просто «не против». Я в ужасе. Я заигралась, и все это слишком далеко зашло… знакомство с родителями, это очень серьезный шаг. К тому же, я не могу быть уверена в том, что отцу Джеймса неизвестна правда обо мне. Хотя, с другой стороны, откуда он может знать? Черт, это все неважно. Мне и думать нельзя о знакомстве с семьей Грейсон.

Сердце колотится так, словно вот-вот проломает ребра, и я очень надеюсь на то, что Джек не слышит его бешеные удары, и не замечает дрожь моих пальцев и губ. Внутри кипит целая буря эмоций, которые снова и снова приходится сдерживать в себе, отыгрывая роль идеальной девушки, не взывающей подозрений.

– Я как-то не уверена, Джеймс… – растерянно тяну я, пытаясь придумать тысячу и одну отговорку, которая отсрочит мою казнь. Для начала, стоит рассказать Джеку правду о себе, но на это не так легко решиться… я готова к тому, что для него мое происхождение не будет иметь никакого значения. А вот к другому исходу и к потере своего покровителя я совсем не готова. Да и концы с концами я свожу только потому, что Джек во многом меня обеспечивает, а подаренные им подарки я сдаю в ломбард и комиссионные магазины.

Боже, с одной стороны это звучит отвратительно, но с другой стороны… в большинстве своем Элиты живут на ворованные деньги, а значит, я ничего не краду, или, по крайней мере, старюсь так думать.

– Ты просто боишься, и я тебя понимаю, Кэн. Мой отец будет разглядывать тебя со всех сторон, и задавать не самые удобные вопросы. Но я уверен, что ты им понравишься. Да и Мак, наконец, узнает о нас… все-таки он мой лучший друг, и порой расспрашивает о загадочной незнакомке, которая сделала меня таким рассеянным. Ну что скажешь, крошка? Согласна на семейный ужин? – Джеймс раздвигает губы в легкой улыбке, обнажающей белоснежные зубы. А у меня душа наизнанку выворачивается от одного только имени «Мак». Не знаю, как отреагирует Карлайл на то, что мы вместе… и даже странно, что он до сих пор не знает об этом. Может он благополучно забыл обо мне, а то заявление на похоронах опекуна было лишь минутным помутнением рассудка?

– Джеймс, но… – я неопределенно пожимаю плечами, отводя взгляд в сторону. – Это очень серьезно. Ты хоть одну девушку знакомил с родителями?

– Они знали ее с пеленок, – фыркает Джек, вспоминая о своей бывшей. «Светская львица» Бьянка, породистая сучка, для которой такие, как я, не более чем пыль под ногтями. Джеймс клялся, что расстался с ней незадолго до встречи со мной, но я почему-то все равно не испытывала ревности по этому поводу, и не видела в ней соперницу. Я вообще не склонна к тому, чтобы сравнивать себя с другими.

Руфус и мама… они всегда говорили мне, что я особенная. И, несмотря на то, что причин «особенности» они не называли, я свято верила в эту истину, превращаясь из забитого Бесправного и гадкого утенка, в лебедя, расправляющего крылья.

Кстати, это первая мечта в моем списке. Станцевать партию Одетты в выдающемся балете на музыку Чайковского, о котором благополучно забыли. Сегодняшние постановки в единственном театре далеки от тех, что я часами просматривала за закрытыми дверями библиотеки.

– А других серьезных отношений у меня не было, – уже спокойным и серьезным тоном произносит Грейсон, сосредоточенно глядя мне в глаза.

– Я хочу, чтобы ты знала, что ты для меня нечто большее, чем просто крышесносный секс и… черт, я не знаю, как произносить все эти романтичные речи. Просто, хочу, чтобы все знали, что ты – моя девушка, – тихо шепчет Джек, обдавая теплым дыханием мочку уха. Его руки по-собственнически сжимают мои бедра, и я выгибаюсь в руках Джеймса, соприкасаясь низом живота с его напряженным пахом. Чтоб его… его желание, и приятные слова подкупают, заставляя ледяную оболочку, покрывающую сердце, треснуть.

– Звучит, как заявление законченного собственника.

– Никогда не был собственником прежде, – он мягко щелкает меня по носу, расплываясь в ласковой улыбке, которая взывает к моей совести.

Я расскажу ему. Обязательно расскажу всю правду. Сейчас… нет, сегодня вечером.

– Ты такой лгун, – хихикаю я. – Но звучит мило. Ладно, Джек… если для тебя это важно, я, конечно же, познакомлюсь с твоими родителями, но…

– Тсс, крошка. Никаких «но». А теперь давай позавтракаем. Я жутко проголодался. Если ты меня не накормишь, мне придется съесть тебя, – Джек подтверждает свои намерения страстным поцелуем, отнимающим мое дыхание, и следующие полчаса я прибываю в эйфории, завтракая вместе с самым потрясающим мужчиной в стране. По меркам средневековой Англии, Грейсон настоящий принц, а я… неугодная королевской семье служанка. Или, как было в Российской Империи… крепостная? Черт, мне стоило поменьше изучать мировую историю, чтобы не загружать свою голову ненужными сравнениями.

Я просто ловлю себя на мысли… что это было бы так здорово. Со временем, узнать друг друга еще ближе и создать настоящую семью. Превратить искры, что полыхают между нами в настоящее пламя, и одновременно найти друг в друге вдохновение, поддержку и заботу. Стать друг для друга лучшими друзьями. Меньше всего я бы хотела быть женой политика, но это все-таки лучше, чем всю жизнь облизывать шест, и затухать с каждым годом вместо того, чтобы жить… настоящей жизнью. Какой живут исключительно Высшие касты.

К тому же, лишь рядом с Джеком я смогу осуществить свою мечту. Вернусь на сцену, и постараюсь вернуть интерес людей к настоящему искусству.

Наверное, не каждая девушка в двадцать лет задумывается о том, какой вклад она внесет в историю целой страны, или пусть, даже парочки людей, но для меня это было некой целью в жизни, без движения к которой просыпаться по утрам не имеет смысла.

– Кстати, Кэн. Я знаю, ты была против того, чтобы я помогал тебе. Но на семейном ужине будет присутствовать Министр Элитной культуры, старый друг моего отца. Я думаю, что он с удовольствием рассмотрит твою кандидатуру, – кидает перед выходом Джек, еще больше огорошив меня подобной новостью. Я сама не замечаю, как подпрыгиваю на месте и начинаю визжать от радости. Эмоции бьют через край, сбивают с ног, и я просто кидаюсь к нему и несколько минут висну на шее Джеймса, без конца покрывая лицо и губы моего личного Волшебника горячими поцелуями.

Ну как тут не влюбиться?

– Я правда не хотела, чтобы ты как-то помогал мне. Но ведь… он сам сделает выбор, верно? Для меня это всего лишь возможность проявить себя, вспомнить, наконец то, к чему я так долго шла когда-то… ты самый лучший, Джеймс, – искренне признаюсь я, нежно потираясь носом о его нос.

– Не думай, что я не спрошу с тебя за эту услугу. Будь готова хорошенько расплатиться со мной этой ночью, – благосклонно отвечает Джек, мягко поглаживая мою попку, задирая свою же футболку на мне до талии. Его пальцы мгновенно находят тонкую полоску стрингов и сдвигают их в сторону, толкаясь внутрь без подготовки. Судорожно вздыхаю, сглатывая вставший поперек горла ком и прикрываю глаза от удовольствия. Невинные ласки превращаются в бурное прощание в коридоре, и только, когда дверь за Джеймсом закрывается с другой стороны, я могу, наконец, выдохнуть, и попытаться разобраться, что мне теперь со всем этим делать…

Ведь если я продолжу лгать, все это выльется в огромный клубок дерьма и грязи, который мне никогда не распутать.

Но сейчас я не успею приготовить свой душераздирающий рассказ и оправдательную речь, потому что я резко вспоминаю о том, что сегодня мне нужно навестить маму, и внести несколько тысяч на ее личный счет. Каждые две недели нужны новые лекарства и экспериментальные препараты, которые обещают, что вернут Эву к жизни.

Я, несмотря на то, что уже давно не верю в подобное чудо, не могу опустить руки, и просто оставить маму, прекратив попытки исцелить ее. Кто, если не я? Никто. Как бы хреново мне ни было, как бы низко я не пала, я сделаю все, чтобы вернуть искреннюю улыбку губам матери.