Энриет. Логос 1

— Дима, пошли.

— Идут следственное действие.

Адвокат с интересом наблюдает за происходящим. Не хватало только дать ему попкорн в руки.

— Вы разве не понимаете, Петр Евгеньевич, что Вы нарушаете тайну следствия? — голос следователя с каждым сказанным словом наполнялся нотками злости, появилась угроза. Стоит признать, не смотря на всю мою дерзость, вел он себя спокойно и сдержанно — и за это могут быть последствия?

Я посмотрел на Диму, который до сих пор находится где-то в прострации. После пары шагов в сторону Димы, передо мной возник следователь.

— Ждать и разговаривать будете на улице.

— Постойте — адвокат посмотрел на меня — он может быть свидетель по делу. По характеризующим данным. Более того, он был накануне с подозреваемым. Вы не сможете его не допросить. Мы несколько раз отобразим его имя, и прокуратура обяжет Вас его допросить.

Следователь цокнул языком.

— Хорошо. Вернемся к этому позже. А сейчас, Вам необходимо покинуть здание. Я Вам не намерен сегодня допрашивать.

— Дима — я не обращал внимания на следователя — ты что-нибудь уже подписывал?

Дима кивнул.

Ну все. Парень отработан, жернова активированы, делу дан полный ход.

В кабинет зашел сотрудник полиции, но это был не тот дежурный, который сидит на контрольно-постовом пункте.

— Проводи этот парня — следователь показал на меня и кивнул дежурному — на улицу.

— Составить протокол?

— Не надо — следователь отмахнулся — просто выпроводи его. Можешь подзатыльник дать.

Не сказав больше ни слова, дежурный подошел ко мне. Я почувствовал сильный удар по голове.

— Что вы себе позволяете? — невольно обхватил голову руками — без Димы никуда не пойду, разве не понятно? Он уже подписал все необходимое. Отпустите его.

Нервная система была на пределе. Как мне стоит поступить? Что делать?

— Дима, пошли — я еще раз обратился к нему, но он молчал.

Рука взорвалась сильной болью.

— Пошли, иначе хуже будет. Что за детский сад.

В последний раз окинув всех находящихся в кабинете, я последовал за дежурным. Он сопроводил до контрольно-постового пункта, где на меня удивленными глазами смотрел знакомый дежурный.

— Этот парень был у Димки.

— Он заходил, и говорил, что ему надо в отдел кадров — уполномоченный на контрольном пункте ненадолго замолчал, а потом продолжил — но он что-то говорил, что ему надо встретиться со следователем, а затем отказался от своих слов.

— Его друга сажают.

— Вот, зараза. Протокол составлять будем?

— Да не, пускай идет.

Турникет пискнул, ознаменовав свободный выход, и меня проводили на улицу, которая встретила множеством людей, снующих то туда, то сюда. Дверь позади с лязгом закрылась, ударив по моим нервам. За ней остался мой друг.

Я был опустошен, мысли не связывались, сердце болело. Ноги подкосились. Уперев локти на колени, я закрыл лицо руками. Что делать? Как поступать? Ответов нет. Ничего нет.

— Парень. С тобой все в порядке? — кто-то потрепал мое плечо— скорую вызвать? Голова кружится?

— Нет, все нормально — я отмахнулся и поднял свой взгляд.

На меня смотрел пожилой человек. На вид ему было лет шестьдесят, невысокого роста, подтянутый, с добрыми чертами лица. Голова была усыпана седыми волосами, бородка недлинная, но аккуратная. Яркие светящиеся янтарные глаза притягивают и вызывает сильный интерес. Они живые, словно принадлежат ребенку, который видит в каждой мелочи волшебство. Чем дольше смотришь в его глаза, тем сильнее возникает чувство рассказать ему о проблемах и мыслях, пытающих голову, травящих душу. Старик улыбнулся мне, и протянул руку. Убрав руку, я самостоятельно встал рядом с этим странным и загадочным типом.

— Точно все хорошо? — старик похлопал меня по плечу.

— Да, спасибо за внимание. Но все хорошо.

— Эти ваши стражники…полицейские, совсем не работают — заворчал старик — у человека горе, и он сидит прямо на лестнице их обители! Всем своим видом просит о помощи…о честности. А эти защитники справедливости проходят мимо. А советский человек никогда не пройдет мимо — он засмеялся — меня Гордей зовут, а тебя?

— Петр.

— Твой друг попал в беду, и не знаешь, как ему помочь?

Изумительная интуиция — с первого раза угадал в чем дело. Моя голова изобразила кивок, который скорее был похож на судорогу. У меня отняли все: отца, учебу, а теперь еще и друга.

— И теперь ты думаешь о том, что не принадлежишь этому миру. Что произошли все несчастья и невзгоды, оторвавшие нить, ведущую к счастливой и полной жизни. Все плохо, да?

Я снова кивнул. Его глаза дурманили, и язык, сорвавшись с места, хотел поведать старику все, о чем спрашивал, и даже о том, что он и не спрашивал. Мне кажется, он…может помочь…

— Давай прогуляемся немного. Позабавь старика, удели немного времени. Да и ты проветришься. Может, новые мысли или новые планы на будущее появятся.

Я кивнул и пошел следом за ним.

Почему все происходит именно так, как происходит? Успешная учеба. Общался с другом. Навещал отца. У меня как у всех имеются цели, планы на будущее. Никому зла не желаю, никого не подставлял. Карма, насколько могу судить о своей жизни, чиста. Оснований, чтобы оставлять на меня заявку Бумерангу Судьбы тоже не имеется. И в это время что происходит в жизни? Отец сидит в тюрьме. Друга вот-вот посадят. Меня выгоняют из университета. Я не знаю, какие нанес побои Алексею Фокину, но, судя по всему, очень сильные. А значит, и в отношении меня уголовное дело возбудят. Он лежит в больнице в реанимации, и тут простым «Нельзя так делать!» не отделаешься. Да еще…

— Настя — шепот нарушил тишину, дотронулся до моих ушей и теплой волной ринулся в душу, одарив ее пучком теплоты.

Она чувствует некую вину передо мной, что не предупредила меня раньше. Можно ли ее винить за это? Нет, нельзя.

Отголоски юношеского максимализма кричат, что можно смело говорить о том, что жизнь закончена. Что делать дальше? И как поступать? Не знаю.

Нет. Так нельзя говорить. Всегда надо искать пути выхода. Готов ли к тому, что ждет? Нет. Почему? Потому что слишком слаб. Кто во всем виноват? Ответ очевиден. Если был бы умнее, проворнее, то ничего бы не случилось. Я бы не отпустил Диму ремонтировать компьютер. Я бы с самого начала общался бы с Настей. Я бы не позволял мажорам насмехаться и приставать к Диме. Я бы много сделал. Но все начинается с «я бы» …

Воздух потяжелел, сердце заныло.

Я бы помог отцу.

Я бы все смог. Но теперь являюсь лишь наблюдателем своей лени, халатности. Мое поведение стало причиной того всего происходящего. Человек отвечает за все, что происходит в нем, и то, что происходит вокруг него. Любой человек своими действиями или бездействиями изменяет окружающую его действительность. У кого-то это окружающая действительность два человека, у кого-то целый мир, но это так.

Я ничего не делал. Позволял другим людям своим бездействием менять мою окружающую действительность, и в итоге она стало такой, какую я заслуживаю. Просто ничтожество.