Энриет. Логос 1

Взгляд девушки держался на мне до тех пор, пока тележка не тронулась с места, а затем она повернулась к мужику. Так они и исчезли, скрывшись за холмиком.

А я знаю, почему не вышел. Странные они. Необычные. Она в платье, а он был в шароварах красного цвета и в рубахе желтого цвета. Это, во-первых, кто ездит в лес в праздничной одежде?

Во-вторых. Не знаю, что во-вторых. Но как-то все не так было.

Кстати, их речь была понятна. Правда внутренние ощущения были странными, словно она все же была другой.

Что сейчас делать? А ничего. Возвращаться обратно. И я пошел обратно, обдумывая происходящее.

Итак, что мы имеем? Возможно, эта девушка увидела меня, а значит, кому-то да разболтается. Девушки они такие — язык живет своей жизнью. Я голый, не известно где, не известно как, и почему.

В животе заурчало.

Ах да, еще голодный. Надо решить вопрос с едой. Думаю, если я пойду по следам повозки, то выйду на населенный пункт, но сейчас уже темнеет. Это будет странно выглядит, когда в темноте в населенный пункт заходит голый мужик. Так могут и прибить. Наверное.

Внезапно меня осенила прекраснейшая мысль. Я взял с земли небольшой, но увесистый дрын, и со всей дури ударил себя по ноге. От боли, которая меня пронзила, невольно закричал и схватился за ногу. Нет, все-таки, это не сон. И не надо было экспериментировать, достаточно было ущипнуть.

Витая в раздумьях, я дошел места моего возникновения. Ничего не изменилось, других счастливчиков как я, не появилось.

Желудок снова напомнил о себе.

Рядом со мной журчит речка, но мне нечем ловить рыбу, а она там точно есть. Ну, допустим, поймаю. Но приготовить то не смогу — огня нет. Сырую рыбу есть точно не буду. Не тех кровей, так сказать. Никогда не ел, и не собираюсь пробовать. Немного подумав, решил, что пойду в лес за ягодами. Это самый правильный и безопасный вариант.

Лес был на самом деле густым. Все укрыто широкой и равномерной травой. Мох имеется практически на каждом дереве. Множество растений окружили меня. Глубже в лесу деревья уже стоят достаточно плотно друг к другу, а там, где не было деревьев, стояли кусты с твердыми и колючими ветками, которые так и норовили сделать меня либо одноглазым, либо евнухом.

Несколько раз мне повстречались маленькие животные, которые сразу же убегали, но сам факт того, что они позволяли их увидеть, вызывал удивление.

Пока я витал в облаках, мозг исправно выполнял поставленные перед ним задачи. Передо мной возникли небольшие ягоды, украшавшие куст. Росли они гроздьями, поэтому ловкими движениям ягоды переместились в руки. Ягодки были синие, немного твердые.

Рядом находился другой куст. На нем росли уже красненькие ягоды, и тоже гроздями. Их собрал свободной рукой.

Осмотревшись по сторонам, я увидел, что меня всего окружают ягоды. Много ягод. Очень много ягод. Тут были и синие, и красные, и желтые, и сиреневые ягоды, и все они росли груздями на кустиках разной высоты. Самые высокие кусты были у желтых ягод — они росли на уровне моей шеи. Невозможно было не собрать. Вскоре мои руки держали радужную кучу различных ягод.

Довольный собой, я возвратился обратно на свое место возникновения для реализации ворчащему желудку собранного. Творческая душа требует эстетики. Выбирая между обжорством в лесу и у речки, хочется поесть у речки. К тому же, тут и воды испить можно, если что.

На берегу реки я увидел девушку в белом платье до полов с красными полосками, голова ее не была покрыта, и ее длинные волосы черного цвета развевались на ветру, рисуя волны, которыми невозможно не залюбоваться. Это была та самая девушка, сидевшая в повозке на опушке леса.

Она стояла ко мне боком и смотрела на речку. Ее профиль был красив. Она казалась дочерью Луны, вышедшей на прогулку после того, как Солнце уступило свое место. Рост ее был небольшим. Из-за порывов ветра, можно было заметить очертания стройного и подтянутого тела. В руках она держала большую корзину, которая скорее походила на деревянный мешок. Он был ей до пояса, и в обхвате чуть больше ее талии. Корзина была плетенной, а из-за темноты нельзя было определить, что в ней находилось.

Ее ресницы слегка дрожали. Она, то открывала, то закрывала рот, словно что-то пыталась сказать или спеть, но звуков не было.

Под моей ногой предательски треснула веточка, оглашая всем вокруг, и девушке в придачу, о моем присутствии. Я быстро, не думая о шуме, спрятался за куст — не дай Бог она меня увидит голым.

Девушка резко повернулась в сторону шума. Ее лицо выражало испуг, но она продолжала стоять. Затем, ее плечи дрогнули, словно она вспомнила зачем пришла. Не открывая взгляда от меня, она медленно поставила корзину, и медленными шагами, как от хищника, не поворачиваясь ко мне спиной, не теряя со мной зрительный контакт, ушла в сторону опушки. Как только ее силуэт скрылся за ветками кустов, я вышел на берег.

Выдох. Глубокий вдох и выдох.

Значит, она меня тогда видела. Положив ягоды возле речки, я подошел к корзинке. От содержимого корзины лицо расплылось в широченной улыбке, а мозг наполнился новыми вопросами, которые он отправился прорабатывать в заочной форме — потом уведомит своими выводами в форме инсайда.

В корзине аккуратно лежала небольшая квадратная корзина меньшего размера, содержащая варенную картошку и ломоть хлеба.

Вытащив аккуратно маленькую корзинку, я увидел, на дне аккуратно сложенную одежду из мешковины, которую тут же надел. Она была очень грубой и неприятной на ощупь, да и вообще неудобной. Но все же хоть что-то, чем ничего.

На самом дне лежала грубая сумочка с петельками из старой растрескавшееся кожи. Внутри нее нашел большой серого цвета камень и металлическую пластину с загнутыми краями к центру, формируя тем самым две окружности. Больше ничего в корзине не было.

Немного повертев в руке камень с пластинкой, я сообразил, что это для высекания огня. Так называемое огниво. Я положил огниво обратно в сумку, и завязал ее у себя на поясе.

Взяв корзинку с едой, не забыв про ягоды, я удобно расположился на берегу возле речушки, которая встретила меня веселым журчанием. Птицы перестали петь в лесу, готовясь ко сну, а мир потихоньку укрывался пеленою тьмы. Помыв слегка ягоды, я принялся уплетать содержимое плетенной корзинки.

Картошка была на вкус точно такая, как и у бабушки в деревне когда-то. На моих глазах проступили слезы. Не хватало мне начать грустить в такой ситуации. Хлеб не стал кушать, потому как определил его в качества завтрака. Аккуратно положив хлеб в корзинку, я устремил свой взгляд на ягоды.

Ягоды меня уже ждали, и кучкой улеглись в моих руках. Я оторвал одну желтую ягодку и потянул к своему рту. И мой живот уже составил план по перевариванию незнакомой ягоды, как мой мозг среагировал на слово «незнакомый».