Энриет. Логос 1

Это все лирика. Рассуждать можно долго, но зачем, если не намерен предпринимать действия в будущем.

— Сибиряков. О чем Вы все время так усиленно думаете на моих парах, что улыбаетесь так, знаете ли Вы, по-дурацки?

— А он и есть дурак, Федор Сергеевич!

По аудитории пролетел гогот, который был вызван шуточкой одного из мажоров — Смышлова Александра. Весьма скользкий тип.

Как же без них.

— Но не дурашливее тебя, Александр. А вот, Вы, умнее его?

— Безусловно!

— В таком случае, давайте пройдемся с вами по договору коммерческой концессии и порассуждаем. Не стесняйтесь, выходите к доске. В современных реалиях появился новый вид договора — франшиза, который имеет смешанную природу…

На моем лице возникла злодейская улыбка. Вот и мучайся теперь. Так тебе и надо. Я даже невольно рассмеялся как Лайт из Дневника Смерти.

— Тишина в аудитории! Так вот, Александр, франшиза или коммерческая концессия?

После окончания пар, попрощавшись с Димой, который пошел ремонтировать компьютеры, я побрел в «Бургер Кинг». И вовсе не кушать. Деньги лишними не бывают.

И откуда столько людей? Неужели только я работаю в этом городе?

Поздоровавшись с коллегами, старший направил на окошко выдачи заказа автомобилистам. Работа шла спокойно и непринужденно, не смотря на пугающее количество заказов.

И так, мне казалось, будет до конца смены, если бы не услышал знакомый гогот из крутой иномарки, которую, к сожалению, очень хорошо знал. В ней сидела в полном сборе мажорная не высохшая на простыне гоп-компания. Так сказать, Фокин Алексей и его свита.

Из кого же состояла мажорная компашка? А, впрочем, какая разница. Уроды и есть уроды. Показушный урод, серый кардинал урод и три шестерки.

Эти козлы пятьсот восемьдесят пятой пробы заказали себе пять бургеров с курицей и шесть напитков «Кока-Кола». Неужели в клубе одной извилины пополнение?

— Привет, Петя. Как дела? Обслужишь? Думаю, такая работа для тебя самое то. Бросай учебу и приноси еду нам на пары. Ведь тебе ну очень идет!

Из автомобиля раздался гогот.

— Ваш заказ, пожалуйста! Приятного аппетита! Приезжайте еще — самым что ни есть радостным и миролюбивым голосом сказал заученные за все время работы слова — извините за небольшое ожидание заказа.

— Осторожней, холоп, когда выдаешь заказ. Вот прольешь на меня, и все- станешься без работы, на которой работать оставшуюся жизнь.

Господи! Одни и те же шуточки каждый раз! Ну воспользуйся ты нейросетью. Ну сгенерируй хотя бы сотню разных стендапов, если так хочется!

— Настя, держи. Твоя кола.

Внутри меня на мгновение что-то заклокотало. В сердце возникли ощущения, словно на сердце сверху что-то упало, а затем неимоверно сильно давило.

Наклонившись, получилось посмотреть в открытое водительское окно, где увидел, как из темени задних сидений вытягивается маленькая стройная ручка с медальоном на красной атласной ленточке.

К сожалению, ленточка была знакомой.

Наблюдая за происходящим, я уходил в себя, как вдруг услышал слабое, отразившееся как эхо, простое слово «спасибо». Ее рука вместе с колой исчезла во мгле, как и моя любовь, прятавшаяся за той плитой, которая давила на мое сердце.

С силой заставив вернуться себя в реальность, снова натянул улыбку в ожидании, когда они уедут. Сердце горело и болело.

— Не извиняем мы тебя за ожидание. Ты же тоже хочешь пить, Петруша? Ну, ничего, мы, таким как ты, помогаем. Пей сколько влезет.

Не успев как-то среагировать на слова, как ледяной холод пронзил тело, рубашка мигом стала сырой и тяжелой.

Тупой мясной фарш в машине смеялся. Нет, они не просто смеялись, они гоготали. Один из них ржал так сильно и маниакально, что даже пустой стакан, который он вылил на меня, упал из его рук. Но в этот момент, я не обращал внимание на животных, сидящих в машине. Я вслушивался в смех. Есть ли в этом смехе нотки нежного голоса Насти? Не было.

Я сел на колени и стал вытирать колу. На спину упал пустой стакан.

— И мусор прибрать не забудь!

Смех прекратился, а затем и вовсе исчезли, оставив за собой рев мотора двигателя, уносящего автомобиль.

Бездумно сидеть и тереть пол, загнав себя мыслями в болезненную ловушку, можно было до самого конца дня, но недовольные голоса и рев администратора напоминал о вечно куда-то бегущем настоящем. Подъехала следующая машина, в которую надо было с самой жизнерадостной улыбкой передать три бургера и три колы с картошкой фри.

Резкий вдох. Задержка дыхания. Медленный выдох. Доброжелательная улыбка.

– Ваш заказ. Приезжайте еще! Извините за ожидание!

Оставшаяся часть вечера прошла спокойно без каких-либо происшествий. Периодически были покушения на настроение в виде флэшбэков встречи с подонками, но, и с этим можно было бороться.

После окончания смены, как и договаривались, пришел Дима. Коротко поздоровавшись, побрели прогуляться по городу. Вечерний город прямо-таки настраивает каждый раз на то, чтобы поболтать при свете слабо горящих фонарей, толкающих на искренность и необдуманные поступки.

Улица была светлой от яркого свечения фонарей. То там, то тут светились вывески, слышалась музыка из каждого магазина, а дети и подростки весело болтали и смеялись. Не смотря на позднее время, улица дрожала и кричала людьми.

Мы свернули в центральный парк, освещенный лишь слабыми желтым светом. Не смотря на свое расположение, он не был так популярен, нежели новые парки, но, благодаря этому, в нем находилось куда меньше людей.

— Ну как твой вечер прошел? — спросил Дима, садясь рядом на скамейку, поставленную в тени дерева.

— Хорошо, только эта гоп-компания снова приезжала.

— И не надоедает им каждую неделю приставать.

— Видимо, не надоедает — тугая улыбка возникла на устах Димы.

— Петь.

— М-м-м?

— Что случилось?

— Да все как обычно.

— Ну, конечно.

Между нами возникла напряженная тишина. Попытка смотреть в сторону с заинтересованным видом не увенчалась успехом. Взгляд Димы сверлил, попутно изучая мимику. Нет, так больше невозможно.

— Сегодня, когда придурки приезжали, вместе с ними была Настя.