Эпикриз с переводом

Кишан дернулся, вскочил с места, уронив на пол тарелку. Она звонко ударилась, но не разбилась.

Неужели к несчастью?

— Так, сиди и жди здесь. Я посмотрю, кто там, — подошла к двери. — Я же местный лекарь, кто-то просто за медицинской помощью пришел.

Но я ошиблась. Пришли не за помощью. На улице у крыльца стояла чета пантов, владельцев лавки мадху.

— С Великим Постом Вас! Да будут эти дни наполнены сладким счастьем и радостью! — поприветствовал меня пант.

— Джохар, — ответила я, бегло осматривая пантов. На вид — все с ними в порядке. — У вас что-то случилось?

— Не сочтите за наглость, да простит нас дух Пахаад, но… — пант немного замялся, а увидев мой непонимающий взгляд, добавил: — Настал Дерга, сладости теперь манахай, а вот ягоды есть можно. Ваша малина очень сладкая, слаще любого мадху. Позволите набрать немного ягод?

— Конечно! Я же говорила вчера — приходите и берите, когда нужно.

— Шанкар, — поблагодарил пант. Я кивнула и уже собралась было вернуться в дом, но тут меня тормознул вопрос женщины:

— К вам ранбиры тоже приходили?

— Да, — не стала я врать. — Приходили. Ищут они кого-то.

— Говорят, в наших краях опасный хари скрывается.

— Хари? — удивилась я неизвестному мне пока слову.

— Да, он убил своего отца и чуть не погубил родного брата.

Ледяной пот скатился по моей спине и замер в районе ушибленного копчика… Это они про Кишана? Так он убийца и поэтому скрывается от правосудия?

Ракшас! Вот не следовало мне пускать в дом кого попало. Пусть этот кто-то так очарователен в кошачьем облике и… сексуален в другом. Внешность обманчива? А мои эмоции нет? Я же почувствовала странный испуг, впервые увидев Кишана-человека…

Эх, я-то поверила Аэлите, что ее мир чист и добр. Но ведь одно без другого существовать не может: без зла люди бы не знали, что такое добро. А значит, грязь есть везде.

Однако представить Кишана в роли убийцы у меня все равно не получалось.

Наговорили?

Оболгали?

— Ранбиры не говорили мне ничего такого… — сказала я, панта махнула рукой:

— Они никому ничего никогда не говорят. Это панты так говорят. Слух прокатился по всей Пантерии.

— Слух? — нахмурилась я.

Ох уж эти слухи! Вот где истинная грязь! Способная испортить, отравить чью-то жизнь. Но, увы, и они не всегда рождаются на пустом месте.

— Будьте осторожней, — посоветовала панта. — Вы же живёте одна и отдаленно… Если что, мы можем приютить вас на время, пока ищут хари.

— Шанкар вам, но… я не могу покидать этот дом надолго.

Я спешно вернулась в дом. Хоть я до конца и не верила, что слух правда, но все равно подходила к комнате настороженно и аккуратно. Если бы Кишан хотел причинить мне вред — он бы это уже сделал. А ещё чувство долга, так гипертрофированное у пантов. Кишан мне должен: за лечение, укрытие… Нет, он не сделает со мной ничего плохого.

Мне вдруг стало так не по себе… Неужели правда? Неужели я прятала убийцу?

Кишан так и стоял на том месте. Увидев меня, он внимательно осмотрел мое лицо и спросил:

— Кто это был?

Я опустила глаза, ощущая жуткое напряжение. В воздухе и в интонации голоса своего гостя.

— Местные. За ягодами пришли. Те, что растут на кустарнике, похожем на бадари.

— Ты им про меня ничего не сказала?

— Нет. Но…

— Алла, пойми, если меня поймают, то меня ждет смерть, — тихо произнес Кишан. В его словах — боль. Она проникал под кожу, заставляя тело покрываться колючими мурашками.

— Что же ты такого натворил?

— Родился не в той семье.

— Ты, правда, убил своего отца?

Не знаю, зачем я это спросила. Просто вырвалось. Причем спросила, уставившись в лицо Кишана.

И его глаза моментально сузились, красивое лицо начало покрываться шерстью… Я отшатнулась, сделала несколько шагов назад. Страх, такой жгучий, застыл в груди. Но взгляда я не отводила. Как под гипнозом смотрела на то, как меняется лицо панта. Сердце бешено забилось, в висках стучало… Но я продолжала смотреть.

— Я любил своего отца. И я его не убивал.

— Тогда почему так говорят?

Кишан подошёл к окну. Посмотрел на лучи солнца. Они были не такие яркие и жаркие, как утром. Но, наверное, и таких достаточно для пантов. Их энергии хватает. Мне опять стало страшно, я вдруг представила, как тендуа полностью перекидывается в кошку. Большую, дикую, разъяренную.

— Так выгодно, Алла, — он искоса на меня посмотрел. — Клянусь, я никого не убивал.

— Расскажи мне наконец! А то меня все это пугает, понимаешь?

Пант тряхнул головой, его шерсть тут же исчезла с кожи, не уронив ни шерстинки. Глаза печально смотрели вдаль, а венка на шее пульсировала так, будто бы собиралась лопнуть.

— Мой отец суреш Вамасбати, — заговорил он. — Ты знаешь, что этот титул во многих сурешиатах передается по наследству? — я кивнула, припоминая, что об этом мне говорила Аэлита. — Наш сурешиат один из немногих, который чтит традиции. И они заключаются не только в передачи одному из сыновей в управление территорию и местных жителей. У нас много древних особенностей. Например, титул получает сын, достигнувший пятидесяти лет. В отсутствие такого сурешом становится ближайший родственник, подходящий по возрасту, — пант бросил на меня мимолётный взгляд и вздохнул. Отошел от окна. — Несколько месяцев назад отец слег от страшной болезни, — продолжил Кишан, — а я старший сын своего отца и должен был тут же занять его место. Но я не хотел становиться сурешом. Не мое это — быть привязанным к месту и народу, не встретить свою прию и жить как в клетке, загнанным в рамки и условности… — тендуа с досадой качнул головой, шагнул ко мне. Заглянул в глаза: — У меня есть брат, Рейтан. Вот он настоящий суреш: и воспитан, и образован, а главное, он хочет перенять этот титул и может ответственно руководить сурешиатом. Я пообещал ему его. Но добровольно отказаться от титула я не могу, это приравнивается к предательству, наказание за которое — смерть. А брату ещё нет пятидесяти. Зато у отца есть брат, который спит и видит себя во главе нашего сурешиата…

Внимательно слушая Кишана, я вдумывалась. Пытаясь понять логику и мотивы иномирных. Но, странно все это. Даже жестоко.

— Я обратился к ведьме, она помогла, поставив на брата защиту — никто и никак не может погубить брата, пока он находится во дворце. Его оберегает сила ведьмы… А мне пришлось бежать. Я скрывался в разных частях Пантерии, зарабатывал на жизнь участием в боях… Мне надо было переждать какое-то время в надежде, что или отец поправится, или настанет день рождения брата, — тендуа коснулся медальона на шее, тот от его прикосновения заискрился. — Месяц назад я получил весточку о том, что отец выздоровел. Только Рейтан знал о месте моего нахождения. И я на радостях поспешил домой. Как раз в тот день, ночь перед которым я провел у тебя… Однако на пути мне встретился старый знакомый. Он сообщил мне, что отец умер, а меня разыскивает брат отца. Естественно — убить, — голос панта дрогнул, а мое сердце защемило. — Пока брат не достиг нужного возраста, дяде нужно избавиться от меня, чтобы занять место суреша.

— Но это же так жестоко! — возмутилась я. — Неужели его нельзя остановить, обвинить в покушении?

— Нет, он же действует в рамках традиций. На территории нашего сурешиата это законно. Поэтому меня просто обвинили в предательстве и теперь разыскивают по всей Пантерии, — Кишан коснулся рукой раны, выдохнул. — Дядя не должен занять место отца. Он недостоин, понимаешь? А вот Рейтан достоин.

— Тебя не мог сдать брат? — осторожно спросила я.

— Нет, не мог, — покачал он головой. — У тебя есть братья или сестры?