Эпоха людей. Эпоха драконов
Шрифт:
Нацу первым приблизился к дракону и с удивлением произнес:
— Кейко…
Исами, услышав это имя, вздрогнул и как-то жалобно всхлипнул.
— Кейко!— мальчик подбежал к дракону и прижался к его телу.
Огромные, голубые глаза, словно два озера, открылись и посмотрели вперед. В них еще была искра сознания, которая понемногу гасла. «Нацу… Нацу, это ты?» Голос был хриплым и прерывистым. Дракон не размыкал своей пасти, и я поняла, что он общается на уровне подсознания. Это было необычно для меня и вызывало
Парень прижался к белой морде, покрытой многочисленными царапинами, и тихо выдохнул что-то неразборчивое. Дракон перевел взгляд на меня, и я утонула в этой голубизне, завороженная и немного напуганная. Почему-то это насмешило белого дракона, и он хрипло рыкнул, изображая смех. «Не бойся. Подойди!»
В голове даже не возникло мысли сопротивляться. Послушно приближаюсь, все еще не отводя глаз и дрожа, как лист на ветру. Теплое дыхание приятно согревало, но запах дыма портил все впечатление.
«Я вижу твой свет. Такой же яркий, но еще слишком маленький. Ты запуталась. Ты ищешь свой путь, но, блуждая в темноте, ты можешь упасть в пропасть и больше не выбраться к свету. Тебе нужен тот, кто отгонит тьму…»
— Вы что, пророчествуете на предсмертном одре?— с опаской отступаю на шаг и вопросительно смотрю на Нацу.
Он невозмутимо стоял на коленях возле дракона с непроницаемым выражением лица. Белый дракон снова засмеялся. «Ты права – я умираю. Но перед тем как покинуть этот мир, хочу еще немного помочь ему. Ты должна передать драконам и людям то, что недавно видела и испытывала я».
— Вам лучше хорошенько подумать. Ведь я – человек. С чего такая доверчивость со стороны дракона?— подозрения усиливались, перерастая в уверенность, чем все закончится.— Это, конечно, не в моих правилах, но я могу вас немного подлечить…
«Повезло тебе, Нацу. Найти эту девушку среди других – было не под силу даже самому Игнилу,— меня не слушали, пропуская мое великодушное предложение помощи.— Люси, так ведь? Слушай внимательно – возьми тот кинжал, что находится всегда при тебе и убей меня. Я хочу, чтобы моя мудрость перешла к тебе».
На некоторое время мы втроем, молча, смотрели на умирающего дракона, а затем одновременно заговорили.
— Кейко, не смей этого делать!— с отчаянием воскликнул Исами, крепче прижимаясь к дракону, чешуя которого потускнела и уже не переливалась радужной краской в лучах восходящего солнца.
— Я против того, чтобы ты ушла таким способом!— Нацу сердито поджал губы, бросая в мою сторону угрожающие взгляды.
— Я согласна.
Еще одна минута молчания, только теперь три дракона удивленно оглядывали меня с ног до головы. В руке возник мой неизменный кинжал, тонкой, ручной работы, и весь мой вид выражал решимость и готовность выполнить последние желание белого дракона. У меня еще были к ней вопросы: и что я должна была передать, и почему эта роль отвелась мне, и откуда она узнала про кинжал… Время, отведенное этому дракону, подходило к концу. Я видела это – близость трех чешуйчатых существ усилили магический фон возле того места, где мы находились и мои глаза уже несколько минут различали два ярких света и одно гаснувшее свечение.
«Спасибо». Моя рука осторожно коснулась
гладкого тела. Пробегая пальцами по глубоким ранам, нащупываю нужное место. Еще краем уха слышу, как светловолосый дракон что-то кричит, краем глаза отмечаю, как Нацу держит его и как мальчик пытается вырваться. Сердце екнуло от напряжения, а рука задрожала…Я всегда думала, что же испытывает тот человек, который убивает дракона. Что он видит в том свете, который переходит ему? Что он чувствует: восторг? наслаждение? или некое удовлетворение?
Все, что чувствовала я, так это пустоту. Не было горечи утраты, не было угрызения совести, ничего не было. Только пустота и ожидание того, что это пустота сейчас заполнится. Так и случилось – образы, отрывки воспоминаний и лавина чувств и эмоций нахлынули и чуть ли не захлестнули меня волной этого калейдоскопа. От переизбытка такого количества чужого сознания, голова отвечала импульсами боли. Все прекратилось лишь тогда, когда я закрыла руками уши и упала на землю.
Две пары серых, опустошенных глаз. На меня старались не смотреть. Несколько дней драконы приходили в себя, чувствуя за собой вину, что не смогли спасти Кейко, и что пришлось так позорно наблюдать за тем, как ее убивают.
— Три дня.
— Что, три дня?
— Я молчу уже три дня. Мое терпение закончилось – долго мы еще будем торчать на одном месте?!
— Лучше бы ты еще помолчала…
Враждебно смотрим друг на друга. Я действительно не произнесла ни слова за три дня. Это было настоящей пыткой, ибо что-нибудь спросить или вставить очередную колкость нестерпимо хотелось. Но шутка не удалась бы в любом случае – драконы ходили весь день мрачные и словно в рот набрали воды. Ладно, еще хоть кормили, и то не всегда. Исами так вообще первый день находился в прострации – сидел и смотрел в одну точку, не реагируя на какое-либо движение в его сторону. Нацу ограничился молчанием и хмурым выражением лица.
— Нам и правда пора,— наконец-то очнулся светловолосый дракон и поднялся с земли.— Нужно попасть в драконье поселение как можно быстрее и рассказать им про Кейко.
— Нельзя,— отрицательно покачал головой розоволосый дракон.— Если все узнают, ее раздерут на части.
Выразительный взгляд в мою сторону. Принимаю самое идиотское выражение лица и непонимающе хлопаю глазами, в уме просчитывая варианты побега. Бежать сейчас было глупо – догонят, свяжут и потащат в эту их деревню. Идти же с ними – все равно, что добровольно подписаться под смертной казнью. Даже если драконы и не узнают, кто позаботился об их старейшине, меня… Старейшине? А откуда я знаю, что она…
«Золотой дракончик неумело взмахнул небольшими крыльями и, в который раз уткнулся в землю мордочкой. Недовольное фырканье и еще одна попытка. Упрямый, целеустремленный, но такой милый… Ученик Исами…»
«Гордый, непоколебимый, со своими взглядами на этот мир. Пусть брошенный, прошедший по пути одиночества, но с чистым сердцем и горящей справедливостью в душе… Ученик Нацу…»
— Это не мудрость,— пораженно шепчу.— Это память… Память дракона…