Эпоха людей. Эпоха драконов

И самая молодая в этой компании – белая дракониха.

— Слышал, Кейко, ты взяла себе ученика, да еще и найденыша…

— Да, но он был найден именно твоим сыном и теперь принадлежит его клану.

Огненный дракон недовольно фыркнул дымом, явно не одобряя поступок своего сына.

— И как у него успехи?

— Он довольно способный. Однако я хотела поговорить о другом. Я решила уйти к людям.

Гневный рев сотрясли небеса и землю. Она ожидала этого, но все равно невольно напряглась. Буря бушевала недолго – черный дракон взмахнул своими огромными крыльями, призывая всех присутствующих к тишине.

— Совет старейшин собирается раз в полвека. Скажи, когда тебе успела прийти эта безумная мысль?

— Ты знаешь о моем даре прорицания лучше других. Я видела свое будущее и будущее этого мира, поэтому и приняла такое решение.

— Нельзя доверять людям!— яркое пламя огня осветило окружающую их тьму.— Если они узнают, что ты дракон – твоя жизнь резко сократится!

— Я не отступлюсь от своего.

Это было похоже на изгнание. Под молчание четырех драконов, она покинула это место и больше не возвращалась.

Дракониха обосновалась в небольшом селении, где каждый догадывался о ее истинной сущности, но не спешил ни с кем делиться своими догадками.

Еще полвека Кейко прожила в спокойствии. К ней иногда заглядывали ученики, делясь последними известиями. Только им она могла доверить и рассказать то, что промелькивало в ее обрывочных видениях – златовласая девушка, от которой зависела судьба мира – либо она погрузит его во тьму, либо приведет к свету. И тот, кто ее найдет, может обрести величайшую силу или…умереть.

Белая дракониха тогда не знала, что одному из ее учеников повезет, и он совершенно случайно наткнется на судьбоносную девушку. Она также не знала, что перед самым своим уходом все-таки встретится с ней. Но перед этим…

Ежедневные прогулки по зеленому ковру трав дарили ей чувство умиротворения и расслабленности. Наверное, поэтому, она не сразу почувствовала их приближение. Кейко не видела, откуда они появились и что собой представляли, но на подсознательном уровне отметила надвигающуюся опасность и приняла свой истинный облик. Человеческое тело было слишком уязвимым для того, чтобы отбивать атаки неизвестного врага, а то, что они не собирались ее так просто отпускать, она поняла сразу.

Дрожь. Она никогда еще этого не испытывала. Ее пробирала нервная дрожь, и чувство уверенности в своей защищенности куда-то пропало.

Страх. Он проникал в сердце, заставляя покориться этой неведомой силе.

Смерть. Эти существа несли только смерть. Ничего другого они не воспринимали. У них не было никакого другого чувства, кроме желания убить.

Ее тело медленно теряло жизненное тепло, что означало ее уход. Она еще хотела пожить, хотела что-то сделать для этого мира. И перед ней появилась она. И единственное верное решение, последнее решение, было связано с этой девушкой. Дракониха знала, что ей придется пройти трудный путь, в котором она может потерять все, что ей дорого, но обрести то, что она так долго искала. «Сильная, упрямая, целеустремленная. Она действительно станет той, кем ей суждено быть. Не отпускай ее, Нацу…»

Глава 8. "Мой выбор"

Итак, я попала туда, где хотела бы оказаться в последнюю очередь – в логово драконов. Еще на самом подлете к одной из пещер меня уже колотила дрожь. Исами, который сидел впереди, проворчал, что если я не перестану трястись, он точно сорвется со спины Нацу. Дракон в свою очередь, при приближении к дому, набрал приличную скорость и, не сбрасывая её, влетел в пещеру.

Вместе с Лалой, на дрожащих ногах и лапах слезаем со спины Нацу и тут же прячемся в тени. Нацу здесь явно ждали с нетерпением – его окружили со всех сторон драконы, подняв крыльями пыль и что-то возбужденно рассказывая.

Растолкав остальных, вперед протиснулась белая, молодая дракониха, которая ласково потерлась мордочкой о морду Нацу. Я, до этого незаметно пробирающаяся к выходу, пораженно замерла. Этот необычайно яркий цвет глаз, эту белую, блестящую чешую, я ни за что не забуду – дракониха была точной копией Кейко.

Осторожно пячусь спиной от кучной компании чешуйчатых ящериц и натыкаюсь на что-то. Что-то горячее и шершавое.

— А это как тут оказалось?

С замиранием сердца оборачиваюсь – дракон, не уступающий размерам Нацу, с подозрением меня обнюхивал. По правде говоря, я тогда чуть позорно не упала в обморок. Мало мне было путешествия с двумя драконами, теперь меня будут раздирать целая их стая. Одна надежда – что Нацу сдержит слово и не даст меня в обиду. Но, кинув взгляд в сторону розово-чешуйчатого дракона, осознаю, что меня самым натуральным образом одурачили. Нацу стоял среди остальных драконов и с любопытством наблюдал, как меня оглядывают, обнюхивают и даже облизывают. Лалу так же внимательно рассмотрели и вроде бы отнеслись к ее появлению благосклонно. А вот мое присутствие многих если не злило, то очень раздражало.

— Нацу, как ты посмел привести сюда человека? Или ты хотел собрать для нее суд десяти?

— Что еще за суд десяти?— мой болтливый язык когда-нибудь приведет меня к смерти. Вот скажите, зачем я спросила, если знала, что мне не ответят?

Но я снова ошиблась. Мне ответили и даже наглядно показали, что это такое. Возможно, мне попались слишком правдивые драконы, ибо рассказывали они долго, с различными пояснениями. В общем, таким образом, я продлила себе жизнь часа эдак на два.

Если вкратце, то «суд десяти» — почти то же самое, что наше прилюдное убийство. Только у драконов все это более гуманно – человека отводили в специально отведенную пещеру и там сжигали в своем пламени. При этом, чем больше драконов человек убил, тем быстрее он умирал.

— Постойте, но ведь она совсем чистая!— белая мордочка драконихи была всего в паре сантиметров от моего бледного лица.

Огромные голубые глаза, похожие на два озера, внимательно вглядывались в меня, стараясь разглядеть мою душу. От этого я еще больше побледнела – а вдруг окажется, что Кейко и эта белая дракониха связаны? Тогда меня тут же, не заводя ни в какую пещеру, либо сожгут, либо раздавят. А еще этот чертов сероглазый дракон, не пытающийся меня защитить! Лежит себе спокойно и только счастливо жмурится.