Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая

Причём последние чарки для молодых изготавливают из расколотой на две половинки тыквы. После обряда жених и невеста соединяют части в знак обретения целостности. Эти тыквенные чашки бережно хранят в корейской семье. Они всегда на виду в супружеской спальне, чтобы напоминать о счастливом свадебном дне.

Император Коджон сообщил Сергею Михайловичу во время свадебного застолья, что у него сохранились чаши после их свадьбы с королевой Мин.

Как бы там не было, по корейским обычаям Мэй и Сергей уже муж и жена. А вот по нашим законам им ещё придётся венчаться в ближайшие дни. Хорошо, что и Великий пост сегодня закончился. Отпразднуем Пасху, а через недельку на Красную горку можно и свадьбу сыграть. Это так Великий князь Михаил Николаевич объявил: «Кто на Красной горке женится, тот вовек не разведётся».

За эти пять дней с Мэй я виделся мельком несколько раз, а вот с Ли Джунг Хи мы плотно пообщались. Он даже в гости к нам в Приоратский замок приходил. Осмотрел Василька, назвал его богатырём, отметив, что со здоровьем у сына всё в порядке, и он очень хорошо развит для своих лет. А имеющаяся простуда ерунда. Дал какой-то травяной сбор, объяснил, как заваривать и пить. И вчера Василёк уже не кашлял, и температуры у него не было.

Я вновь посмотрел на тёщу и увидел, как она сильно побледнела, а её губы начали синеть. Нина Викторовна покачнулась, а потом, закрыв глаза, начала опускаться вниз, подогнув колени. Я подхватил её под мышки, а мне на помощь подоспел Лис, подхватив тёщу на руки.

— Выходим из собора, — тихо скомандовал я охране так, чтобы меня услышали и тесть с женой, которая не увидела, как Нина Викторовна потеряла сознание.

Бойцы быстро выстроились клином и, вежливо тесня прихожан, направились к выходу. Я с тестем и супругой пристроились за Лисом, который нёс на руках, потерявшую сознание Нину Викторовну. Так под шепотки молящихся, обсуждавших случившееся, вышли на крыльцо храма и направились к паре наших карет, которые стояли на Соборной улице. Идти пришлось через толпу простого народа перед собором, которая слушала службу через открытые двери храма.

Добравшись до кареты, усадили Нину Викторовну на сиденье, а один из «ангелов» тут же добрался до аптечки. Достав бутылочку с нашатырным спиртом, вытащил пробку и, намочив кусок ваты, поднёс его к носу тёщи.

Нина Викторовна дёрнулась, ещё раз резко вздохнула и открыла глаза. Осмотрев всех ошеломлённым взглядом, спросила:

— А что случилось?

— Мама, ты сознание в храме потеряла из-за сильной духоты. А сейчас уже в карете, и мы едем домой, — ласково, чётко и раздельно произнесла Маша, словно говорила с маленьким ребёнком.

— Зачем домой?! Пойдёмте опять на службу! А то так нехорошо получилось! Что люди скажут! Какие слухи пойдут?! — Эмоционально и даже возмущенно воскликнула тёща.

— Дорогая, мы уже присутствовали на крестном ходе в числе самых почитаемых жителей Гатчины и литургию почти всю выстояли. Да и как возвращаться, опять стеснять прихожан в соборе, расталкивая их?! Поедем домой, ты до сих пор очень бледно выглядишь, — ласково произнёс Аркадий Семенович, взяв жену за руки.

— Мамочка, там и Василёк может проснуться и испугаться, не увидев меня рядом. Глафира Матвеевна может с ним не справиться. И плевать на все разговоры и слухи! К тому же мы можем сейчас пройти на окончание службы в императорской домовой церкви, а потом на разговение с царской семьёй. Мы же туда приглашены. Так ведь, Тимофей? — Со строгими нотками в голосе произнесла супруга, и я знал, что когда она так начинает говорить, то спорить с ней бесполезно.

— И на литургию, и на разговение в Белом зале приглашены. И отдельный подарок мне и тебе лично Александром IV приготовлен. Так что, нам действительно лучше сейчас поехать во дворец. Тем более, меня об этом лично императрица просила, — произнёс я и увидел в глазах Нины Викторовны полное согласие с таким действием.

Для них участие в праздновании Пасхи рядом с членами царской семьи, как награждение орденом. А для меня и Маши — это уже стало рутинной обязанностью, и нам обоим хотелось просто побыть рядом с родителями в простой, семейной обстановке, что бывало очень-очень, даже я бы сказал очень-очень-очень редко. Об этом мы рассказали Елене и Михаилу, и те освободили нас от подготовки к празднованию Пасхи с утра субботы и от литургии, дав время пообщаться с родителями. Но императрица попросила-приказала прибыть на разговение во дворец в обязательном порядке, так как Александр приготовил для дяди Тимофея и тёти Маши какие-то особые подарки.

А по поводу слухов, то да, они пойдут. Они итак уже со скоростью степного пожара распространяются по Гатчине. Как же, Аленин-Зейский с женой не были приглашены на торжественный императорский обед в честь приезда великого князя Сергея Михайловича с невестой — корейской принцессой. И на её крещении их не было. Видимо, в опалу царский пёс Ермак попал?! Или нет?! Вдовствующая императрица и регент вместе с молодым императором всё-таки лично приходили поздравить жену Ермака в их апартаменты в Приоратском дворце и вручили шифр статс-дамы.

А почему сегодня они на литургии присутствуют в Павловском соборе, а не на службе в Храме Святой Живоначальной Троицы — императорской домовой церкви Гатчинского дворца? Не пригласили?!

Да нет, пригласили, ещё как пригласили. Сами отказались. Кроме первой причины — желание пообщаться с родителями. Была и вторая. Уж больно на эту Пасху в Гатчинский дворец много Романовых приехало. А с учётом отобранных и утверждённых присутствующих на литургии гостей, с учётом всех их рангов, титулов и званий, пришлось бы нам слушать службу, вернее всего, на лестнице, ведущей в небольшую башню-церковь со второго этажа Кухонного каре.

Впервые за последние годы семейство Романовых собралось на Пасху в Гатчинском дворце почти в полном составе. Прибыли все Константиновичи, Николаевичи и Михайловичи с жёнами и детьми. Старших Романовых набралось семнадцать человек, а детей, если считать ими и двух кадетов — сыновей Великого князя Константина Константиновича было во дворце также семнадцать человек. Это с учетом того, что двое детей, вышедшей замуж за Великого князя Николая Николаевича, Станы от первого брака и трое детей Петра Николаевича и Милицы не приехали с родителями, а остались в столице, так как приболели. Многие в апреле этого года болели простудными заболеваниями.

Отсутствовали, не приехав из Царского Села, Великий князь Павел Александрович, сославшийся на плохое самочувствие жены из-за её беременности. Великая княжна Елизавета Федоровна из Москвы также не приехала, объяснив это трауром по мужу и необходимости участия в пасхальных службах в Москве. С ней не приехали Дмитрий и Мария.

Если не считать ещё Великую княгиню Марию Павловну, её дочь Елену Владимировну, а также Великого князя Михаила Михайловича с женой и детьми, вдовствующую герцогиню Мекленбург-Шверинскую Анастасию Михайловну и лишённого титула великого князя Николая Константиновича, проживающего в Ташкенте, то в Гатчинском дворце собрались все Романовы, которые остались живы на этот момент.

Кроме Романовых в Гатчинском дворце собралась ещё куча народа из ближайшего окружения вдовствующей императрицы, регента и других Романовых. Члены регентского совета, часть министров и членов Государственного Совета должны были с поздравлениями царской семьи приехать завтра.

По плану проведения Пасхального богослужения Александр IV вместе с Еленой Филипповной, Михаилом и всеми Романовыми должны были участвовать в крестном ходе, на который были приглашены и перепроверены более двухсот человек, все те, кто потом будет участвовать в христосование с молодым императором и праздничном обеде.