Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая

После торжественного шествия вокруг дворца, ограниченное количество гостей числом в пятьдесят человек, не считая Романовых, приглашалось на праздничную литургию в императорскую домовую церковь, которую планировали закончить к четырём утра. Далее из церкви Александр со своими близкими и гостями должны были отправиться в Белый зал, где будет сервирован стол для разговения.

В меню значились пасхи, куличи, яйца, пироги с начинками на любой вкус, а также разные виды рыбы — солёная, копчёная, варёная, жареная. Различно приготовленная птица — фазаны, куропатки, тетерева, рябчики, куры и утки. Ещё из мясных блюд должны были подать баранину, ветчину, язык, ярославскую телятину и говядину на кости, салаты и различные муссы.

После этого планировался небольшой отдых-сон, а с одиннадцати тридцати начинались для царствующих Романовых обязательные праздничные церемонии. Главная из них, самая «трудоемкая» и утомительная — христосование.

Как и в более давние времена оно сопровождается не только поцелуями, но и вручением классических пасхальных подарков — яиц. В нашем случае яиц из фарфора, изготовленных на Императорском фарфоровом заводе. Каждое из них имеет сквозное отверстие, через которое продевается шелковая лента с бантом внизу и петелькой вверху. За эту петлю красиво расписанное пасхальное яйцо подвешивается под иконами.

В этом году для царского христосования были изготовлены особые фарфоровые яйца. На них было дополнительно к традиционным росписям с царским вензелем добавлено ещё изображение Георгиевского креста, и лента имела Георгиевские цвета.

С учётом малого возраста императора и осадного положения во дворце на эту процедуру было приглашено всего сто пятьдесят человек из ближайшего окружения на сегодняшний день. И около двухсот человек планировалось на завтра, когда из столицы приедут члены правительства, министры и прочая аристократическая верхушка.

В общем, надо ехать во дворец, что я и продублировал вслух. Разместившись в каретах, мы тронулись от собора на Николаевскую улицу*. По ней вышли на Ксенинскую** и по этой улице уже доедем до Приоратского замка. Там проверим Василька, а потом в Гатчинский дворец. Заодно посмотрю, как несётся служба. Караулы на эти торжественные мероприятия на территории Гатчинского дворца установили усиленные, генерал Ширинкин всем ещё в обед накрутил хвосты. Но… Пасха — это же самый почитаемый праздник у православных, и у большинства народа, включая солдат и офицеров, мысли не о службе, а о праздновании.

* Сейчас ул. Урицкого.

** Сейчас ул. Леонова.

Проехали Николаевскую улицу, которая перетекла в Ксенинскую. Пока ехали по ней Маша и тесть продолжали успокаивать Нину Викторовну, что ничего страшного не случилось. Многие теряют сознание во время богослужения в церквях. Тем более, нельзя забывать, что тёща дважды за короткое время перенесла усыпление хлороформом, а какие дозировки использовал Рогоза, никто не знает. И прочее, прочее, прочее.

Проехали последний дом на Ксенинской, дальше прошли с проверкой документов контрольно-пропускной пункт в ограде дворцовой территории для проезда к Приоратскому дворцу. Вот и «дом родной». Через ворота, охраняемые двумя «историческими», но теперь металлическими будками, декоративно обшитых деревом, с караульными внутри, на вооружении которых было по ППС***, въехали во внутренний двор замка.

*** Пистолет-пулемет специальный.

Почти двадцать лет назад после капитального ремонта дворец был приспособлен для круглогодичного проживания пятидесяти человек, если сильно тесниться. Было реконструировано отопление, устроены водопровод и канализация, укреплены перекрытия. В дальнейшем в нём предоставлялись квартиры придворным.

Там в своё время и мне выделили комнату для проживания, чтобы я всегда был под рукой у императора. А года два назад Николай II, можно сказать, отдал Приоратский замок под нужды Аналитического центра. Так на первом этаже проживали я с семьей, нам были выделены шикарные три комнаты на первом этаже в помещении, где раньше размещалась капелла. Через коридор от входа напротив нас в трёх комнатах жил теперь мой заместитель начальника Аналитического центра и начальник учебных курсов — полковник Лазарев Владимир Петрович с женой и двумя детьми.

Начинал Владимир Петрович свою службу корнетом в «синих кирасирах», после окончании академии Генерального штаба служил старшим адъютантом штаба 18-го армейского корпуса, потом старшим адъютантом штаба Виленского военного округа.

В начале 1900 года был переведен в военную разведку, на должность младшего делопроизводителя канцелярии Военно-ученого комитета Главного штаба, а через полгода стал делопроизводителем генерал-квартирмейстерской части Главного штаба. С марта 1901 года назначен военным агентом в Париже. За отличие в службе за четыре года был произведен в полковники, награжден орденами Станислава и Анны 2-й степени и Владимира 4-й степени.

Из-за последней операции, в которой присутствовали, как в фильмах про разведчиков или шпионов в моём прошлом-будущем и погоня на пролетках по улицам Парижа, и стрельба, и побег от преследователей по крышам, был признан персоной нон-грата во Франции и выдворен из республики. Я о нём случайно узнал от Лаврова, и пригласил к себе на службу в Аналитический центр. Нужен мне был позарез начальник курсов, и не просто хозяйственник, с этим и Дан нормально справлялся, а человек знакомый с разведывательной деятельностью не понаслышке.

Владимир Петрович особого восторга от моего предложения не испытывал, до того момента пока не увидел учебный центр и не познакомился с его программой. Как выяснилось, полковник Лазарев сам был ещё тот авантюрист.

А как назвать человека, который прыгает с крыши трехэтажного дома на стену четырёхэтажки, находящуюся метрах в пяти, в надежде зацепиться за пожарную лестницу. И это все в сорок пять лет. Однако, допрыгнул, зацепился и ушёл от погони, доставив важные разведсведения об англо-французских договоренностях в военной сфере. Насыщенное, двухгодичное обучение курсантов Лазареву очень понравилось, и он с радостью включился в учебно-воспитательный процесс.

Кроме того, как оказалось, и разведчик Лазарев великолепный с огромными познаниями, особенно по вопросам Франции. А у нас там теперь из-за войны сформировалось много интересов, и необходимо было готовить разведчиков-нелегалов для этого направления, а педагогов-специалистов в этой области в столице просто не было. В общем, мы нашли с полковником друг друга.

Еще одну комнату на первом этаже занимали телефонисты и телеграфисты в одном лице, вместе с аппаратурой, а в двух проживало семейство лакея 1-го разряда Ивушкинай. Его жена и две старшие дочери были кухарками, готовившие пищу для всех проживающих во дворце, включая отделение связистов-телеграфистов и три десятка бойцов, для которых была построена небольшая казарма во дворе замка. В их обязанности входила охрана дворца, а также надзор за заключенными, которые изредка появлялись в построенных подвальных камерах. Так же на солдат возлагалась уборка помещений и территории замка.