Эротические истории пенджабских вдов

— Я изумилась, как и ты, но история оказалась весьма увлекательной.

— Как называется эта книга? — спросила Харприт.

— Это не книга. Просто распечатки с рассказами. Никто точно не знает, откуда они взялись.

— Что ты имеешь в виду? Автор — аноним?

— Предположительно, авторов несколько. Эти истории нигде не публиковались. Их просто копируют, сканируют, рассылают электронной почтой и факсом по всему Лондону, так они и добираются до целевой аудитории. Митту Каур прочитала целых три истории, и они совершенно изменили ее отношения с мужем. Вчера на йоге, когда преподавательница попросила нас лечь на спину и подтянуть колени к груди, Митту подмигнула мне и говорит: «Совсем как прошлой ночью». В нашем-то возрасте! Можешь себе представить?

— Нет, — быстро ответила Харприт. — Не могу, — впрочем, представить она могла. Себя с Моханом. — Митту не говорила тебе, откуда у нее эти истории?

— Ей переслала кузина, которая получила их от подруги из энфилдского храма, а та впервые услышала о них от своей коллеги-пенджабки, живущей в Восточном Лондоне. На этом след теряется, потому что кузина Митту никогда не спрашивала коллегу, откуда взялись эти истории, но Митту Каур — не единственная из моих приятельниц, кто знаком с этими текстами. Жена Карима Сингха говорила, что тоже кое-что читала. Ей попался весьма откровенный рассказец. Пенджабка привозит свою машину в автосервис; кончается тем, что она занимается сексом с механиком прямо на капоте. Она привязывает его запястья к зеркалу заднего вида своей дупаттой.

— Боже, какие подробности! — воскликнула Харприт. — Никогда не читала ничего подобного про наших.

— Ходят слухи, что эти рассказы саутолльского розлива.

— Чушь какая, — рассмеялась Харприт. — Я бы поверила, скажи ты, что они из Бомбея, но если эти тексты стряпают в Англии, то уж точно не в Саутолле.

— Нет, скорее всего, так и есть. У тетки Митту есть подруга, которая посещала кружок по сочинению непристойных рассказов.

Звучало крайне неправдоподобно.

— Если бы такой кружок появился, в общине начались бы беспорядки, — заметила Харприт.

— Вот почему он существует под другой вывеской: якобы там изучают английский язык.

— Это невозм… — и Харприт осеклась на полуслове. Саутолл. Кружок английского языка. Женщина сглотнула и смолкла. Напомнила себе, что Гита — ужасная сплетница. Она, конечно, все преувеличила, тут и думать не о чем…

— Знаешь, что еще она мне сказала? Рассказы пишут пожилые женщины, у которых умерли мужья. Можешь себе представить? Такие, как мы.

— Да. Женщины, такие, как мы, — уже второй раз пролепетала Харприт. И сделала глоток чая.

* * *

На следующий день Никки добралась до станции «Саутолл», злобно ворча себе под нос. Поезд задержался, а она так опаздывала, что не успела даже выкурить сигарету, о которой давно мечтала. Проклятый Джейсон с его дурацким планом вместе бросать курить!..

Автобус тем временем въехал на холм и медленно спустился на Бродвей. Земля перед рынком была усеяна овощными очистками, в витринах лавок, торгующих сари, словно созвездия, мерцали пайетки. На пороге центра ускоренного оформления виз появилась пара, прижимавшая к груди бумаги. Когда автобус подъехал к храму, Никки сверилась с часами на телефоне: занятия должны были начаться полчаса назад.

Из здания досугового центра доносился гул голосов. Никки поднялась по лестнице. Гул нарастал. Над океаном возбужденной болтовни отчетливо возвышались два голоса — Арвиндер и Шины. Никки вошла в класс и ахнула. Он был набит битком. Женщины были повсюду: сидели, скрестив ноги, на партах, развалились на стульях, стояли, прислонившись к стенам, оккупировали преподавательский стол.

Никки потеряла дар речи. Она отшатнулась и удивленно воззрилась на аудиторию, ничего не соображая. Среди присутствующих было много вдов, выделявшихся своими белыми одеяниями, но записываться в кружок явились и женщины других возрастов. Молодые с их звенящими браслетами и облаками парфюма создавали головокружительный хаос. Голоса замужних особ средних лет звучали с завидной уверенностью.

Первыми преподавательницу заметили вдовы. Одна за другой они прекратили болтать и переключили внимание на Никки. Шум постепенно улегся, и наконец Никки оказалась лицом к лицу с притихшей толпой женщин. Тут девушка ощутила внезапную потребность в глотке свежего воздуха и спросила себя: неужели, войдя в класс, она позабыла, что нужно дышать?

— Это учительница? — осведомилась одна женщина.

— Нет, занятия ведет гори, — ответила ей вторая.

— Разве горе умеют говорить по-пенджабски? — спросила третья. — Нет, это, должно быть, и есть преподавательша.

И вновь поднялся шум. Громкие голоса эхом отражались от стен. Никки пробралась сквозь толпу и отыскала Шину.

— Когда они все явились? — шепотом спросила девушка.

— Первые подошли к центру около часа назад, — ответила Шина. — Я заметила их из лангара и поспешила сообщить, что занятие еще не началось. Они говорят: «Все в порядке, мы ждем остальных». Потом появилась еще одна компания.

— Когда ты сказала, что рассказы разошлись по всему Лондону… — Никки огляделась.

— Я тоже не ожидала такого наплыва. Однако не могли же мы их выставить.

— Но что мы будем делать, когда вернется Кулвиндер?

— Можем составить расписание, — сказала Шина. — Женщины будут записываться на разные дни.

— А можно организовать кружки в других районах, — подала голос женщина, сидевшая рядом. — Кто-нибудь еще живет в Уэмбли?

Поднялось несколько рук. «Ну и дерьмо», — подумала Никки. Если слухи распространились так быстро, они, вероятно, уже достигли Энфилда. Девушка быстро огляделась в поисках маминых подруг, но ни одной знакомой не узрела.

— Слушайте все! — крикнула она. Женщины моментально смолкли. Никки поспешила воспользоваться тишиной. — Добро пожаловать. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сегодня пришли. Я не ожидала такой явки, и в будущем нам придется ограничить численность групп, — девушка обвела присутствующих взглядом. — Также я хочу напомнить о том, как важно соблюдать осторожность, хотя и не уверена, что это возможно, — при мысли, что «Братья» могут разоблачить их, сердце ее забилось быстрее. — У нас могут быть большие неприятности, если о кружке узнают злонамеренные люди.

Женщины начали переглядываться. У Никки упало сердце.

— Они уже знают, верно? — спросила она.

Из дальнего угла подняла руку Притам.

— Дхарминдер говорит, что узнала о занятиях от одного из «Братьев», который постучался в ее дом и спросил, слышала ли она что-нибудь про эти рассказы.

Дхарминдер, пышнотелая вдова в дупатте, нависавшей над самыми глазами, кивнула, подтверждая сказанное.

— Да. Если уж на то пошло, именно они и распространяют этот слух.

А значит, скоро постучатся и в дверь Кулвиндер. Паника стиснула грудь Никки. Надо прекратить занятия — это совершенно необходимо, иначе женщины окажутся в опасности. Она сама окажется в опасности.