Erratum (Ошибка)

Она вновь подумала о Небиросе, и ее сердце заныло. Возможно, только возможно, потому, что он был единственным если не ее другом, то хотя бы приятелем. Лили и не заметила, как действительно зашла в неизвестную ей часть дома. Толстуха говорила ей, чтобы она не отходила от привычных маршрутов и что-то там бубнила о том, что у дома нет ни начала, ни конца. Лили только мысленно улыбалась, потому что сама вошла в этот дом с крыши одной из башен, и понимала, что, по крайней мере, сверху у него ограничение есть, да и с боков он тоже имел вполне определенные контуры.

Повернув в очередной раз налево, Лили заметила открытую дверь и в ней того самого человека, с которым они уже сталкивались в доме. Уцур - кажется, так его назвал Рамуэль. В этой части прохожих почти не было, она совсем удалилась от людных помещений. Лили замерла на месте, краешком глаза осторожно наблюдая за ним. Конечно, можно было пройти и дальше, но, в конце концов, у него следовало попытаться спросить дорогу обратно. Еще один заключенный - так сказал ангел. Лили всмотрелась в его ссутулившуюся фигуру и печальный профиль. Он смотрел в окно, за которым бежали облака. Лили подумала, что это, наверное, было изощренной шуткой - подарить ему такой пейзаж в аду. Судя по его настроению, он тоже не считал эту шутку удачной, а его пальцы машинально сминали кусок бумаги. Лили, наконец, оторвала от него взгляд и окинула комнату: кругом сплошь и рядом валялись помятые листы, и только пару из них уцелело. Лили сделала несколько бесшумных шагов, и, замерев у самого входа, увидела изображенную на них темноволосую девушку. Она была красива, и обладала тем типом восточной красоты, которая встречалась разве что в книжках.

– Какого черта ты здесь делаешь?
– Он успел не только заметить ее, но и подскочить к двери, лицо его теперь дышало гневом, от задумчивости и печали не осталось и следа.

– Заблудилась, - на удивление спокойно и мягко проговорила Лили. Она и сама не могла понять, почему так себя ведет, но внутренний голос подсказывал, что так правильно.

– И куда ты шла на этот раз?
– С подозрением поинтересовался он.

– К фарлакам, - без обиняков заявила она.

От неожиданности он замолчал, но вскоре зло произнес:

– Так и катись к ним.
– Он уже готов был захлопнуть перед ее носом дверь, когда она попросила:

– Я не знаю дороги, не могли бы вы, пожалуйста...

– Пожалуйста, что? Пожалуйста, куда? Водить тебя за руку по коридорам? Почему бы тебе не попросить еще что-нибудь? Или заключить еще какую-нибудь сделку?
– Его буквально прорвало.
– Кстати, прости, забыл поинтересоваться, понравились ли тебе результаты первой?
– Он нависал над ней, облокачиваясь о проем приоткрытой двери.

– Он не опасен, не опасен, - твердила себе мысленно Лили, на самом деле страшась гиганта.

– Он свободен поступать так, как считает нужным. Остальное - неважно.
– Произнесла она.

– Рамуэль?
– Он криво улыбнулся.
– Да уж, с его крыльями он свободнее некуда.

– Он мог бы попробовать.
– Упрямо повторила она.

– Да кто ты, думаешь, такая?
– Снова взорвался Уцур, распахнув двери, отчего Лили едва не упала внутрь комнаты.
– Ты что, бог?
– Он выплюнул последнее слово так, словно это было ругательство.

– Нет, не бог.
– Покачала головой Лили.
– Я просто верю. Я знаю, что время может изменить все, и сам человек.

– Сам человек, - от слов его исходила горечь.
– Ни черта мы не можем изменить. И каждый раз, как только смеем поднять голову и надеяться - это оказывается всего лишь еще одним пыточным крючком, на который подвешивают нашу жалкую душу.

– Это из-за нее?
– Лили кивнула на груду бумаги на полу.

– Какое тебе дело до этого? Что ты об этом знаешь?
– Он почти кричал ей в лицо, согнувшись над ней, но она стояла прямо, не шелохнувшись.

– Уже ничего, кроме рациона и количества отходов фарлаков.
– Лили устало прислонилась к стене.

Уцур нервно прошелся по комнате сначала в одну, потом в другую сторону. Затем набрал воздуха в легкие, словно намереваясь сказать что-то, но так и не вымолвил ни слова.

– Идем, - вытолкнул он ее в двери перед собой, потянув за руку.
– Я доведу тебя до центральных залов, но чтоб больше я тебя не видел.

Лили только кивнула, едва успевая перебирать ногами. Благородное измученное лицо девушки с темными глазами грустно провожало их взглядом.

Глава 26

– И что теперь?
– Грерия осталась сидеть на земле, там же, где и упала. Ей не очень хотелось подыматься, потому что в сидении было свое преимущество, по крайней мере, он убил бы ее чуть позже.

– Ты отлично знаешь, зачем я здесь.
– Ухмыльнулся Самаэль. Теперь, когда ведьма была в его руках, ему позволительно было немного поиграть с ней.

– Спасибо, Лосло, - обратился он к демону-кенгуру.

– Всегда рад, хозяин, - поклонился тот.

– Как светлые обращались с тобой?

– О, они ничего мне не сделали, только...
– его уши бессильно повисли вдоль головы при воспоминании о недавно проведенных днях.

– Только что?
– переспросил падший. Грерия готова была плеваться оттого, как Самаэль изображал доброго хозяина. Уж она-то видела его насквозь, и знала, что ему плевать было на всех, кроме себя самого.

– Свет, - отозвался Лосло, - они держали нас на свету.

– Вас с Перибрахом?

– Да, с ним.
– Кивнул демон.
– Что вы намерены делать с ней?
– Спросил Лосло так, словно Грерии не было рядом, из чего она сделала вывод, что демон не лучше своего хозяина.

– Сначала я хотел разорвать ее на мелкие части, на сотню мелких частей, - он красноречиво посмотрел на Грерию, и ей слегка стало не по себе от такого взгляда. Ведьма не сомневалась, что он в состоянии это сделать - все были наслышаны о жестокости Самаэля, детской непосредственной жестокости, после которой он не испытывал ни малейших сомнений, и просыпался на следующий день такой же улыбчивый, словно ничего не произошло.

– Но сейчас я подумал, что этого недостаточно, - тем временем продолжал он, - слишком просто и быстро.

– О, нет, только не это, - мысленно взмолилась Грерия, только избавьте меня от мучительной кончины.

– И что же вы решили?
– Ухмыляясь почти как сам Самаэль, поинтересовался Лосло. По его морде было видно, что он замер в предвкушении.

– Отдам ее тому, от кого она сбежала.
– Радостно произнес Самаэль, словно это было его лучшей находкой.
– Тому, чью волю она нарушила, чей запрет самовольно сняла, - он протянул руку к ее щеке, чтобы дотронуться до ее свежей кожи и удостовериться, что это не оптическая иллюзия, но так и не посмел этого сделать.
– Чертова ведьма, - прошептал он, и рука безвольно упала вниз.