Еще более дикий Запад

— Но вы считаете, что он не сам? — уточнил Чарльз.

— Он обладает несомненным даром дурить головы женщинам, но для высокой игры этого мало. Да и подумайте, если бы он что-то мог, то стал бы выжидать столько лет? Его используют. Вопрос лишь, для чего.

— А есть варианты?

— Безусловно. Самый очевидный — убрать нынешнего Императора, заменив его на нашего.

— Это…

— Возможно, хотя, признаюсь, маловероятно. Слишком уж неудачная фигура.

Дэн сделал глубокий вдох и выпустил кольцо дыма.

— Он сябелюбив, болезненно самоуверен, а это скажется. Пока он готов еще прислушаться и прислушивается к тем, кого полагает полезными. Однако он не согласится на роль марионетки. А управлять им исподтишка будет сложно. Слишком уж непредсказуем. Нет… думаю, кто-то собирается обострить внутренние противоречия, которые накопились в империи, и подвинуть Императора. Я имею в виду того, который там, — он махнул рукой.

— Зачем?

— Как знать… собираются ли возвести на трон наследника? Или, быть может, и его уберут, расчищая путь кому-то второй очереди? К слову, это куда как вероятнее.

— Почему?

На Чарльза поглядели с нескрываемым сочувствием.

— Потому что у них уже имеется до крайности удобная кандидатура на роль козла отпущения. Человек, на которого легко будет свалить вину.

— Вы… думаете…

— Ваша сестра, как ни крути, является наследницей престола.

— Девятнадцатой.

— Может, и того ближе… но она сбежала из-под венца, что уже заставляет задуматься. Сошлась с подозрительным типом. Вышла замуж. И заметьте, за того, кто объявил себя Императором!

— Бред, — тихо сказал Чарльз.

Вот только…

…если Императора убьют, то не окажется ли, что в покушении виноват именно он?

— Нет, это… я ведь…

— Люди меняются, — тихо произнес Дэн. — Особенно, когда в перспективе этим людям обещают, если не трон, то всяко место за ним.

— Погоди, — Эдди крутанул вилку и вперился тяжелым взглядом в хозяина дома. — Не сходится. Его травили.

— Но ведь не отравили, верно? Вы покинули столицу живым. Более того, полагаю, целитель, к которому вы обращались, если обращались…

— Матушка.

— Вот видите. Он ведь ничего не усмотрел? Следовательно, с точки зрения общества вы были вполне здоровы и в своем уме.

— Но я…

— Умчались вслед за сестрой. Якобы желая её вернуть. Конечно, не сразу, но все-таки… вот только мотивы легко переписать. Кто-то вспомнит неосторожное высказывание. Кто-то вдруг решит, что вы вели себя преподозрительно. Кто-то станет свидетелем разговора, которого, быть может, и не было, но как докажешь? Кому? И особенно, если вы будете все-таки мертвы. Мертвецы, чтоб вы знали, не имеют склонности кому-то что-то доказывать.

Невидимая рука перехватила горло.

— Спокойно, — ладонь Эдди впечаталась в спину, и кусок, застрявший было в глотке, выскочил. — Справимся. Разберемся. И головы оторвем.

— Кому? — уточнил Странник.

— Всем.

И Чарльз согласился, что план хорош.

Глава 23. В которой древние драконы дают мудрые советы, но не оставляют инструкций

В комнату я возвращалась вновь под конвоем. Как возвращалась. Я пришла в себя от того, что кто-то лил на лицо воду, а еще по щекам хлопал.

Я открыла глаза.

И едва не подавилась. Надо мной склонился Змееныш.

— Привет, — сказала я, подавив первое желание — послать его куда подальше.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он и, готова поклясться, что в голосе Змееныша слышалось вполне искреннее беспокойство.

— Голова кружится.

— Она каши много съела, Учитель, — робко заметила Салли, только какая — хрен её знает. Я прикрыла глаза.

— А вы куда смотрели? — раздражение его было колючим.

И Салли съежилась.

Куда смотрела? Да на него и смотрела. Как все здесь. И мне, стало быть, надо улыбаться. А не могу, прямо корежит от желания впиться в эту холеную наглую рожу.

Представлю, что это не он.

Чарльзу вот я бы улыбнулась. В конце концов, он муж, а мужу улыбаться можно и даже нужно. Муж, он ведь… не знаю, муж и только.

У меня еще никогда мужей не было.

— Следовало предупредить, — сказал Змееныш строго. — Впредь, если мы принимаем в узкий свой круг избранных кого-то, то нужно говорить этому человеку, чтобы проявлял сдержанность.

Салли закивала.

И вторая.

И готова спорить, что все, кто был в этом зале, включая Молли, которая стояла за плечом Змееныша и глядела на меня с неприкрытой ненавистью. А это еще с чего бы?

— Милисента, — это было сказано строго.

Лежу.

Хлопаю глазами, надеясь, что вид у меня в достаточной мере влюбленный.

— Мы разделяем трапезу не столько для того, чтобы насытить тело, сколько затем, чтобы испытать силу единения.

Ага, я вот прямо чувствую себя объединившейся, знать бы еще, с чем.

— И наполнить сосуд плоти силой, необходимой, чтобы исполнить свой долг.

Вот тут уже я совсем ничего не поняла, но кивнула.

— Женщина — суть источник жизни. Но выносить дитя мага непросто.

Так. Никого я не собираюсь вынашивать. В обозримом будущем.

— И потому мы все принимаем эту пищу, чтобы облегчить сей процесс.

И он тоже? Но едкий комментарий я оставила при себе.

— Начинать следует с малых количеств. И постепенно увеличивать. Пища, благословенная истинной силой, дарованной мне предками, — он распрямился и встал, глядя на всех. — Дает мне право наделять силой женщин! И те будут радовать мужей детьми, а магов в мире прибудет.

В общем, понятно. Каши надо есть поменьше и вообще, как там мамаша Мо говорила? Посты очищают и прочищают. Мозги в том числе.

Я поднялась, опираясь на руки Салли-второй, которая глядела на меня с раздражением и немалою обидой. А что? Могли бы и вправду предупредить.

Но только интересно, кроме этой каши здесь еда имеется? Или только глубоко благословенная? В последнем случае надолго задерживаться нельзя, ноги протяну.

Хотя… в любом случае надолго задерживаться здесь нельзя.