Еще один шанс

– Я не спрашивала ваше мнение, - заметила я. – Меня не интересуют красивые отчеты, которые вы отправляете моей маменьке. Я хочу знать реальное положение дел.

– Реальное? – она изогнула бровь, чудом удержавшись от презрительных ноток. – Вы считаете, я обманываю вашу семью?

– А вы не обманываете? – я плюхнулась на ближайшее кресло и с интересом уставилась на женщину.

– Нет! – резко ответила она.

– О, неужели? – я усмехнулась, оглядевшись. – Мне кажется, маменька не стала бы выделять средства на то, чтобы директор и воспитатели детдома жили в роскоши, когда сам детдом нуждается в ремонте.

– Это… - в ее глазах вспыхнул гнев. – Все здесь сделано на мои личные сбережения, без участия вашей семьи! И ремонт мы делаем регулярно, но у нас проживают дети, чью энергию сложно направить в конструктивное русло.

– На ваши личные сбережения, - повторила я. – Неужели директор детского дома зарабатывает достаточно, чтобы позволить себе вот такие траты?
– я обвела рукой кабинет. – Кто такой щедрый, чтобы оплачивать присмотр за детьми подобными суммами?

– Мне оплачивают риск за работу в трущобах! – возмутилась она.

– Вот как. И вы, разумеется, никогда не предлагали организовать переезд в более благополучный район? Уверена, маменька бы одобрила.

– Нас и здесь все устраивает, - холодно ответила она.

– Разумеется. Ведь вам приплачивают за риск. И, судя по всему, весьма щедро. Кто в своем уме откажется от такой прибавки ради безопасности каких-то там детей, верно?

– Ваш сарказм неуместен, - заявила она.

– А вы меня не провоцируйте, - предложила я в ответ. – И еще раз – так кто он, ваш щедрый спонсор, если это не моя семья, которая к этой обстановке отношения не имеет?

– Я этого не утверждала, - возразила она резко. – Зарплата выдается мне за работу, и я сама решаю, как ее потратить.

– Господин Савиц, не будете ли вы столь любезны озвучить оклад госпожи директора?
– обратилась я к своему финансисту.

– Да, разумеется, - он немедленно полез в свой блокнот.

Что ж, маменька и впрямь не скупилась, но названной суммы явно не хватило бы на окружающую нас роскошь, даже если госпожа Филонар тратила бы ее целиком на интерьер. Что, в принципе, было вполне вероятным, ведь ей не нужно платить за жилье и питание, проживая в детдоме.

– Так что у вас за дополнительный доход? – осведомилась я.

– Это не ваше дело, магоспожа Аберэ, - высокомерно ответила она.

На этот раз от сарказма я удержалась. Затягивать разговор в мои планы не входило.

– А мне думается, что мое, - я улыбнулась. – Если вы отнимаете у детей деньги, которые им дает моя семья.

– Я ведь уже сказала, что ваша семья здесь не при чем! – гневно заявила госпожа Филонар.

– И я должна поверить вам на слово? – осведомилась я. – Покажите финансовые документы, подтверждающие ваши слова, и я извинюсь за свои подозрения.

– Все отчеты я передаю вашей матери, - повторила она.

– Что ж… тогда вам не составит труда показать ваши экземпляры этих отчетов, верно? Зачем мне тратить время, чтобы возвращаться с извинениями, если вы можете подтвердить свои слова здесь и сейчас, не так ли?

– У меня нет времени заниматься глупостями, - нахмурилась она.

– Отказываетесь от сотрудничества? – уточнила я и сочла молчание за согласие. – Хорошо. Господин Савиц, будьте любезны, откройте сейф.

Тот молча кивнул.

– Что? Вы не имеете права! – немедленно взвилась она.

– Госпожа Филонар, - я поднялась с кресла, следуя за финансистом, и остановилась возле нее. – Вы работаете на мою семью, так что я имею право.

– Готово, магоспожа Аберэ, - позвал меня Савиц.

– И, если вы не обманываете мою семью, вам не о чем беспокоиться, - я беспечно улыбнулась.

И отметила злобу, вспыхнувшую в ее глазах. Ох, дамочка явно что-то скрывает от своих благодетелей.

Пока я шла к сейфу, господин Савиц сноровисто просматривал хранящиеся там документы. И вдруг посмотрел на меня потрясенно.

– Это… - он перевел взгляд на директрису, - что?

Я забрала у него бумаги, столь потрясшие моего личного финансиста, и бегло их осмотрела.

Разумеется, было бы глупо ожидать, что в сейфе хранятся договоры о купле-продаже детей ввиду бессмысленности их заключения. В суд с таким договором точно не обратишься. Но госпожа Филонар исправно вела учет по этим сделкам. Кого, за сколько и когда.

М-да, госпожа Раувер сказала мне правду. Здесь действительно торговали детьми.

– Вы продаете своих воспитанников, госпожа Филонар, - я взмахнула бумагами.

– Нет, - резко ответила она. – Это трудовые контракты. Я обеспечиваю детям из трущоб будущее, которого они лишены! Я забочусь об этих детях!

– Вы заботитесь исключительно о себе, - я покачала головой. – Трудовые контракты до первого совершеннолетия? Когда у ребенка нет никакой законной возможности отказаться? Я не так глупа, как вы считаете.

– Здесь торгуют детьми? – сдавленно спросил Савиц, все еще не отошедший от потрясения.

Вот вам и благополучный приют пополам с благотворительностью.

– Госпожа Филонар, вы ведь действительно заботитесь о детях, это видно, - я вздохнула. – Как вы можете продавать их?

Директриса вдруг холодно усмехнулась:

– За некондиционный товар много денег не выручить, магоспожа Аберэ. Это просто инвестиции в будущую прибыль.

– Весьма цинично, - хотя что-то подобное я и предполагала.

– И вы зря влезли в это дело. Делиться прибылью я не собираюсь, - сообщила она.

Я не была настолько легкомысленной, чтобы проигнорировать прозвучавшую в ее голосе угрозу. И успела накинуть на себя усиление – а заодно и загородить собой беззащитного Савица.

А в следующий миг дверь кабинета распахнулась, и внутрь шагнул незнакомый мужчина. Рассмотреть его я не успела, отвлекшись на пистолет в его руке.

Пять выстрелов слились в один, и я едва удержалась на ногах, когда в меня врезались пули. Заклинание сработало как надо, и пробить укрепленную кожу пули не смогли. Но сила удара никуда не делась, прилетело мне хорошо. Наверняка синяки останутся.

– Помощника в расход и избавьтесь от трупов, - брезгливо велела директриса.

Она еще не успела осознать, что произошло. И ничего удивительного, пули, выпущенные в упор, гарантируют смерть в большинстве случаев.