Эшафот для любви

к купальне скалой. В нужный момент, надев легкий гидрокостюм (шейх увлекается

дайвингом, поэтому этих приспособлений у него – тьма), помощник нырнул и, заплыв в

залив, схватил за ногу одну из ничего не подозревавших женщин. Можешь себе

представить, какой крик она подняла. Особенно если учесть, что несчастную ко всему еще

и дважды легонько ткнул ножом в бедро – дабы создать видимость нападения морского

животного. Гвалт стоял неимоверный. Естественно, все, включая ошалевших от вида

полуголых женских тел евнухов, бросились на помощь пострадавшей.

Я из моря специально не выходила. Посланец визиря, не выныривая, натянул мне

на ступни ласты и подал маску с крохотным дыхательным устройством (как оно

функционирует, я уже знала). Через минуту, погрузившись в воды залива, я уже плыла

под водой за ним.

Забравшись в лодку, мы, не теряя ни секунды, отправились восвояси. Сначала – на

веслах (греб конечно, он), а дальше спаситель включил двигатель. Меньше чем за полчаса

добрались до соседнего острова, частной собственностью не являвшегося. Кстати, в лодке

я переоделась в заранее приготовленную мужскую одежду. Сошла на берег в районе

причала, откуда небольшие суда совершали регулярные рейсы по всему архипелагу.

Немного денег, как я понимаю из той суммы, что передал ты, предусмотрительно

положенных визирем в карман моих джинсов, хватило, чтобы не только уплыть подальше

от владений шейха, но и добраться до Заира.

В Киншасу не вернулась. Вдруг меня случайно опознает кто-нибудь из нукеров

шейха? Казалось, все сложилось более-менее удачно. Я сменила фамилию, благо особых

усилий, в отличие от других стран, прилагать не пришлось. Под ней и зарегистрировалась

на бирже. Стала получать пособие по безработице, а через месяц – уже имела работу. И

вдруг – опять-таки в газете (что бы нынешний человек делал без СМИ?) – увидела… свое

фото. Текст гласил: дескать, бесследно исчезла женщина; если кто-либо может сообщить

любую информацию, пусть свяжется с… – и указывались координаты. Заключительная

фраза «Сумма вознаграждения вас приятно удивит» свидетельствовала не только о том, что у разыскивающего имеются деньги, но также и о том, что желающих заработать, увы, найдется немало.

Кто меня мог разыскивать? Отец? Но я даже не знала, в курсе ли он, что его дочь

«утонула». Зять мог этого и не сообщить. Если же в курсе, то мертвую разыскивать не

станет. А если бы и стал, откуда у бедного такие деньги на вознаграждение? Куда ни

поверни, выходило: тайна тщательно разработанного побега непостижимым образом

раскрыта. И меня жаждет вернуть в гарем ненавистный супруг. Подтверждал данную

версию еще один факт, уже из разряда черного юмора: объявление с фото было

размещено в разделе… о пропавших животных.

И я, действительно, на какой-то момент почувствовала себя белкой. Загнанной в

чертово колесо. Запаниковала. Потом взяла себя в руки. Нужно было предпринять хоть

какие-то шаги – возвращаться на остров в мои планы не входило. Лучше, как говорится, в

омут головой. Уняв нервную дрожь, усмотрела в плохом – хорошее. Да, именно в

объявлении. Шейх ошибся, дав его, предполагаю в добрую сотню изданий. Ведь этим он

меня… предупредил. Сдав в руки, пусть и маленький, но козырь. Видимо, в гневе плохо

соображал, а к мнению даже ближайшего окружения в таких ситуациях он не

прислушивается. Да и боятся ему что-нибудь советовать. Итак, я могла, пока меня не

обнаружили, побеспокоиться о повторном спасении. Что и не преминула немедленно

сделать.

134

В очередной раз сменила не только место жительства, но и цвет столь любимых

тобой когда-то волос. Стала ярко выраженной и коротко подстриженной брюнеткой.

К этому времени я уже вступила в права наследования оставленного отцом и

посему особых финансовых проблем не испытывала. Обошлось без биржи и срочных

поисков работы. Но не давала покоя мысль, что же произошло, как удалось вычислить

затею с мнимым утоплением. Кто мог нас со слугой визиря видеть? Что с ними обоими

случилось? Откуда у шейха такая уверенность, что я жива?

Сколько ни размышляла, виновником «предательства» виделся или кто-то из

гарема, или один из двух приставленных в тот день к купальщицам евнухов. Но ведь все

бросились к раненой женщине. В последний момент я еще, помнится, специально

оглянулась. Если бы кто-то смотрел в мою сторону и увидел маску или дыхательный

аппарат, я бы сделала вид, что только что нашла непонятные штуковины на дне. А

попытку побега пришлось бы отложить до следующего благоприятного момента. Однако

у меня сложилось впечатление, что никто ничего не заметил. Да и потом, почему, если

попытка к бегству была обнаружена, не подняли тревогу сразу? Чем дольше ломала

голову над всем этим, тем больше убеждалась: нет, прокола на пляже случиться не могло.

Снедаемая нехорошими предчувствиями и проклиная женское любопытство, я

решилась на отчаянный, в общем, поступок: позвонила на мобильный телефон

единственной китаянке в гареме №2. Почему выбор пал на нее? Чисто случайно. Во-

первых, запомнила номер – он у нее состоял, представь себе, из семи семерок. Мы еще

часто шутили: мол, счастья Хао Ли (так звали женщину) вскоре подвалит немеренно –

цифры-то – многообещающие. Не знаю, в шутку или всерьез она говорила, что в Китае

«счастливыми считаются совсем другие знаки». Во-вторых, мне она казалась, не смейся, порядочным человеком. И я рискнула.

Хао Ли на звонок ответила. В этот момент она находилась, извини, в туалете, а

потому могла, не навлекая на себя лишних подозрений, позволить разговор

длительностью в две-три минуты.