Если бы я знал

милитари-куртка с зап а хом, тяжелые ботинки, ярко-голубая

майка для контраста… Джой сомневался, что их негласная

Королева красоты даже в суете декрета утратила цепкий взгляд

и умение заметить в окружающих любые стильные недостатки, а попадать под раздачу ему не хотелось.

– Ты иногда похож на эмо-рокера, сбежавшего из 2007, -

усмехнулся Ники, когда они уже подходили ко входу в караоке-клуб, где ребята зарезервировали випку.

Джой был рад, что настроение у него поднялось, а вот

ехидная ухмылка раздражала. Господи, Ники всю поездку в

такси поворачивался к нему с переднего сидения и тихонько

хохотал. Явно обдумывал мысль. Если бы сидел рядом, Джой

бы точно заставил его замолчать. В голове крутилась тысяча

способов - один пошлее другого - и идиотское «Хватит это

терпеть». Точно, хватит. Вот приедут домой, и он всё выскажет!

А если Никита будет и дальше так ухмыляться, то вообще в

клубе, на глазах у всей творческой команды. Они поймут.

Правда, не факт, что поймёт Ники.

– Как ни прискорбно, петь я не умею, - проворчал Джой.

– О, они тоже не умели, - хохотнул Ники.

– Сказал мальчишка, который в эти года едва пошёл в

первый класс, - огрызнулся Джой и сразу же пожалел, заметив

недовольный взгляд.
– Блин, ты извини, - тут же спохватился.

– Я лишь имел в виду, что времени прошло слишком много.

Ник покачал головой, но продолжать спор не стал -

просто толкнул дверь в клуб, проскальзывая внутрь сам и

пропуская Джоя. И начался треш…

Смешно, но казалось, треш начался именно из-за Никиты.

Они устраивали подобные посиделки каждый год, но никогда

ещё не было так. Никогда Джой столько не пил (хотя Ники тоже

увлекался, но сегодня всем было можно), никогда ещё не было

так весело, никогда и никто не уговаривал Тараса спеть столько

песен подряд (а кроме него в команде пела только Стася,

которая убежала к ребёнку уже в начале двенадцатого), никогда… Да ничего из того, что творилось, раньше не было.

Девчонки-танцовщицы плясали под любую зажигательную

музыку, Лерка травила анекдоты и придумывала конкурсы, взяв

на

себя

роль

тамады,

саксафонисты

устроили

импровизированный армрестлинг, повалив полупустую бутылку

коньяка. Спасибо Ники - поймал.

А потом Лерика вспомнила о грёбаной игре, которую

обещала Ники, и оказалось, что градус спиртного в организме

зашкаливает, коньяк и вино просто льются по венам вместо

крови. Почему тогда даже Джой согласился? И почему тогда, блять, стонали все? Тридцать, чтоб их, три оргазма. У него встал

уже на пятый, который достался Никите. Пульс попросту

зашкалил, а Ник ржал вместе со всеми. И так же вместе со всеми

издевался над ним, Джоем, что его оргазмы больше похожи на

предсмертные стоны и что ему, увы, в этой групповушке, видимо, никто не может сделать приятно.

Да неужели? Может, один человек.

– Слушай, давай свалим? - после пятнадцатого

«оргазма» шепнул Нику Джой. Вот просто вывалил идею и всё.

Потому что сам не готов был выслушивать от Ники «двадцать

третий оргазм».

– Но мы же не доиграем, - усмехнулся тот.

– Ты хочешь помереть со смеху?
– огрызнулся Джой.

Если бы Ник отказался, Джой бы не стал позориться и

завершать игру, свалил бы даже в одиночку. Но Никита, окинув

взглядом веселящуюся компанию, выдал:

– Ладно. Но я хочу на крышу.

– Тебе там одной ночёвки не хватило?

– Не-а. Так что, едем?

– Едем, - обречённо согласился Джой.

На крышу так на крышу. Он только надеялся, что по пьяни

не свалится с пятого этажа. Ну и Нику не позволит близко к

краю подходить. Сто процентов.

***

Такси приезжать никак не хотело, видимо, не было к пяти

часам утра столь долбанутых водителей, чтобы везти двух

подвыпивших молодых людей к богом забытой многоэтажке в

восточном районе. Поэтому решили идти пешком. Что им

сейчас какой-то час пешком? Зато весело.

Над городом занимался рассвет. Небо окрасилось в тот

потрясающий тёмно-синий цвет, который бывает только в

предутренние часы и первые минуты после заката. Не было ещё

унылой хмари, не было первых розовых всполохов на горизонте, зато были безлюдные улицы, тишина и свежий ветер, который

постепенно выдувал из головы алкоголь.

Хотя Джою казалось, он пьян просто от присутствия Ники.

Смесь клубничного шампанского, которое притащила Лерика

(хотя вкусное было, скотина, Джой полбутылки у неё выглотал), и коньяка ударяла по телу, а не по мозгу. Думалось просто

идеально, а вот пальцы дрожали, и Джой искренне сомневался, что в клубе сумел бы набрать смс-ку. Но сейчас онемение

отпустило, и пальцы лишь упрямо покалывало, точно от

возбуждения. А может, именно от него?

И всё же момент был… сокровенный. Такой, что хочется

запомнить надолго. Желтеющую уже, измученную жаром

августовскую траву; капли росы, оседающие на брюках, когда

слишком близко подходишь к газону; щебет бодрых птиц, словно никогда не спящих. Хотелось запечатлеть в памяти и

прохладу, и улыбку Ника - ту самую, правым уголком губ, - и

шум редких машин на отдалённом проспекте. Всё казалось

каким-то нереальным: чудным и слишком ярким, точно в мир

щедро плеснули красок. И от этого ощущения сжимало горло

странное предчувствие катастрофы. Но какая, к чёрту, катастрофа? Он ведь решил уже, что это было связано с Ники.

Или просто совесть давила, вина, от которой не получилось