Если бы я знал

Вот если бы они были незнакомы, он бы смог с ней?.. Не-еет.

Точно нет. Он понимал, почему отец купился, но сам бы… не

из-за возраста, а просто…

А с Джоем, кажется, смог бы. И это пугало.

– У меня спится лучше?
– усмехнулся Никита, разрывая

тишину. Прозвучало глупо, зато помогло отмереть.

– Никита!
– ахнула мачеха, вскакивая с кровати.

Запуталась в пледе, запнулась и пролетела пару метров -

собственно, пока Никита не поймал её, не позволив пропахать

носом пол. Вот и откуда у него отвратительно сильная

заботливость в крови? Такая, что порой путает все планы. А

оттуда, что за всеми вокруг всегда, всю жизнь приходится

присматривать. За Мариной в том числе - девица чрезвычайно

неуклюжая.

И неожиданная. Потому как сейчас, например, она

всхлипнула и крепко обхватила его поперёк груди.

– Никитка, господи, с тобой всё хорошо!
– разрыдалась

Марина, утыкаясь носом ему куда-то в нижние рёбра. - Я так

испугалась… я так… Ты где был?

Последнее Никита разобрал с трудом, между рыданиями.

Проснувшаяся совесть заворочалась в груди. От этого

отвратительного тянущего ощущения начинали болеть зубы.

– Да где сказал, там и был, - проворчал Никита

совершенно честно.

И если противостоянию быть… Да пусть оно начнётся!

Эта ночь многое перевернула. Никита был всё так же

шокирован осознанием, всё так же не знал, как поступить

дальше, но одно он понял: ему плевать. Плевать, что мачеха

истерит, плевать на страх. И вообще, какой страх?

– Не замёрз? Может, чая? Или что-нибудь горячего? -

явно не осознав смысл ответа, продолжила Марина.

– Я был у Джоя, - усмехнулся Никита и, не позволяя

уверенности сбежать, продолжил. - У него не холодно. -

Отстранился, удерживая мачеху за плечи, заглянул ей в глаза.
–

Марин, тебе, возможно, не понравится, но… мне плевать. Если

снова будешь капать на мозг, я уйду. На улицу, к друзьям - не

важно. С кем я общаюсь и как живу, моё и только моё дело, хорошо? - Она порывалась перебить, но Ник лишь повысил

голос. - Тебе должно быть пофигу, с кем я встречаюсь, сплю

или дружу. А если отец разочаруется, так тому и быть. Вот, держи!

Забавно, у него даже рука не дрогнула, когда вытаскивал

из заднего кармана телефон и протягивал Марине. Так просто.

– Рассказывай. Что я общаюсь с Джоем, что я вдруг могу

от него «заразиться»… что ты там ещё говорила? Всё

рассказывай. Только я уверен, что отцу тоже будет плевать.

Потому что мы жили и без тебя, мы всегда были вместе и… -

Он запнулся, но заставил себя продолжить.
– И он меня любит.

Настолько, что примет всё.
– Сглотнул, сжал губы и завершил:

– Но даже если не примет, это вопрос решаемый. Я уже

совершеннолетний.

И будь что будет. Хотя бы один вопрос он закроет

навсегда.

На телефон мачеха уставилась так, словно тот был бомбой

замедленного действия. Упрямо помотала головой и быстро

отступила.

– Никому я звонить не буду! - выпалила она. - И

ничего рассказывать тоже!

Никита сделал следующий шаг. Она не просто отступила

– отшатнулась, словно действительно испугалась. Все-таки

рост у Никиты был выдающийся - ровно сто восемьдесят

девять сантиметров, - а сама Марина едва перескочила отметку

в полтора. Когда на тебя надвигается такая гора, сердце может

уйти в пятки, даже если гора дружелюбная, а Никита сейчас

хорошим настроением не отличался.

– Нет, давай, дерзай. Я жду. - Он нахмурился, настойчивее протягивая телефон. - Разве ты не этого хотела?

Достать меня окончательно и нажаловаться?

– Я… не…

Мачеха замялась, ещё отступая, а потом вдруг наоборот

подалась вперёд, выхватила у него мобильный и спрятала за

спиной. Как мышь, загнанная в угол, внезапно пытается

атаковать. Только кто в их ситуации был мышью?

– Не хотела я никого достать! - наконец крикнула она, вскидывая голову.

И разревелась. Опять. Господи-и…

Ссора окончательно перерастала в марафон женских слёз.

Маринка то ли давала на жалость, то ли настолько

перенервничала, что не могла уже сдержаться. Никита слёз не

боялся - эй, у него была двоюродная сестрица, с которой он

провёл половину детства (та ещё плакса!), - но всё равно

ощущал себя неприятно.

– Блять… - не удержавшись, выдохнул он. Обошёл

Марину, налил из графина на столе стакан воды и втолкнул ей в

свободную руку.
– Садись, пей и давай уже нормально. Значит, не хотела?..

– Никудышная из меня будет ма-ать, - всхлипнула та, покорно садясь на кровать. И это вместо внятного ответа.

Офигенно. Умеет же он вести переговоры!

– С чего вдруг?
– спросил он устало.

Забрал телефон, отложил на стол и задумался. Варианта

было три: либо продолжать возвышаться над мачехой, требуя

объяснений, какой демон в неё вселился (и живёт уже чёрт знает

сколько времени); либо оседлать стул, строя из себя крутого

шерифа, желающего правосудия; либо спокойно сесть рядом и

проявить сочувствие. Пока ничего не подходило под ситуацию, так что Никита замер у стола, ожидая, когда Марина хоть

немного успокоится. Ругаться перехотелось. Ну разве будет так

отчаянно плакать человек, который притворяется?

– Так с чего ты вдруг решила, что будешь плохой

матерью? Особенно в контексте звонка отцу.

Марина молчала. Никита посчитал нужным добавить:

– Егор сыт, одет, счастлив и никогда не остаётся без

внимания. - Он потёр виски. - Это так, просто факт. Он не