Если небо молчит

Ульяна Юрьевна принесла и поставила на стол большую керамическую супницу, открыла крышку и с удовольствием помешала половником в густых клубах пара.

– Подавайте свои посудины, – весело скомандовала она.

Маргарита протянула ей тарелку и виновато опустила глаза.

– Ты сегодня сама не своя, Риточка, – заметила женщина. – С Антошкой все в порядке? Он здоров?

– Здоров, – кивнула та. – Все спрашивает, когда в следующий раз сможет навестить бабушку с дедушкой.

Ульяна Юрьевна просияла:

– Ах, ты мой хороший! Скажи: в любое время! Его всегда здесь ждут. – Она поставила перед Маргаритой полную тарелку горячего супа и потянулась к тарелке Коржа. Тот мрачно проследил, когда опрокинется первый половник, и спешно поднял руку:

– Достаточно. Больше не надо.

– А как со школой? – продолжала Ульяна Юрьевна. – Уже присматриваешь подходящую?

– Рано еще, – вздохнула Маргарита. – Тохе только четыре. Время есть.

– Не скажи, – цокнула языком женщина и потянулась к тарелке мужа. – Хорошую школу нужно заранее подыскивать, там все места нарасхват. Не успеешь глазом моргнуть, как Антошка повзрослеет. А мальчику в первый класс лучше идти шестилетним. Очень рискованно получать аттестат в восемнадцать. Вдруг не поступит в институт сразу – что тогда? Армия?

– Да уж, – вклинился в разговор Корж. – Нынче мальчиков всячески берегут от армии. Поэтому они все больше похожи на девочек.

– А что хорошего в современной армии? – Ульяна Юрьевна прочертила дымящимся половником в воздухе кривую, похожую на вопросительный знак. – Ужасы одни. Вот по телевизору недавно показывали: один мальчик в казарме застрелил своего сослуживца.

– Ну, мальчики стреляют друг дружку не только в армии, – с усмешкой заметил Корж.

Маргарита вздрогнула и чуть не расплескала суп.

– А как дела у Нонны Карловны? – поинтересовался Семен Романович. – По прежнему живет затворницей?

– Ага, – подтвердила Маргарита. – Из дома почти не выходит. Повозится с Антошкой – и в свою комнату. Там ее мир – особый, неприкасаемый.

– Надо же, – покачал головой Танкован. – Ведь совсем молодая женщина, а взяла и отгородилась от света. Вот мы с Ульяной хоть и старики, а все же пытаемся быть в гуще событий.

Ульяна Юрьевна шутливо замахнулась на мужа половником:

– Какие-такие старики? Вот болтун! Я, между прочим, баба-ягодка!

– Баба-Ягушка! – подхватил шутку Танкован и засмеялся.

– Именно потому, что вы всегда в гуще событий, я хотел у вас кое-что уточнить, – неожиданно сказал Корж.

– Ну, не то чтобы совсем в гуще, – смутился Семен Романович. – А просто… Стараемся не замыкаться в себе, не затворничать.

– Как бизнес? – поинтересовался Корж. – Постояльцев много было за последний месяц?

– Да практически – никого, – вздохнула Ульяна Юрьевна. – Бизнес – это для молодых. А нам на горбушку хлеба хватит – и то хорошо.

– Врач один гостил в начале месяца, – вспомнил Танкован. – Травник. По лесам да по полям нашим бродил, корешки собирал.

– И еще этот… – подхватила Ульяна Юрьевна. – Из центра социальной истории.

– Да, – Семен Романович опустил глаза. – Еще и он.

– Из центра социальной истории? – удивился Корж. – Это где же такой центр?

Ульяна Юрьевна пожала плечами:

– В Москве, надо полагать. Потому что этот сотрудник, ну, который у нас останавливался, потом сразу в Москву отправился. Он сказал, что нам с Семеном полагается денежное вознаграждение…

Танкован поднял на жену сердитый взгляд, и та осеклась.

– Денежное вознаграждение? – переспросил Корж. – За что?

– Ой, да оно нам не нужно! – всплеснула руками Ульяна Юрьевна. – Мы же не из-за денег… Смешно, ей-богу! Столько лет минуло.

– А этот человек, – Корж отложил в сторону ложку, – который вам деньги обещал и в Москву уехал… Как его фамилия?

– У меня в книге постояльцев записано, – растерянно развела руками женщина. – Сейчас посмотрю. – Она встала из-за стола и направилась к стойке лобби.

– А что? – насторожился Танкован. – Этот человек – жулик? С ним что-то не так?

Маргарита уронила с ложки в тарелку клецку.

– Ну что вы! – улыбнулся Корж. – Пустая формальность. Уж простите меня, что расспрашиваю о всяких пустяках. Служба такая. По последней разнарядке нам велено собирать информацию обо всех гостях Сырого Яра. Для галочки, как всегда. – И он ободряюще хмыкнул.

– Вот оно что! – понимающе кивнул Семен Романович. – Действительно, Сизифов труд. Сочувствую вам.

– Здесь у нас записаны все, кто останавливался в УЮТе хотя бы на день. – Ульяна Юрьевна листала толстую тетрадь в клеенчатом переплете. – Этот человек был одним из последних. У него еще имя такое странное… А! Вот он! Я же говорю: имя странное – Теодор. Теодор Свирский.

За столом все вздрогнули, потому что гостиную прорезала свистящая трель дверного звонка.

– Господи! – удивилась Ульяна Юрьевна. – К нам гости. Может, конференция какая в городе открывается?

Семен Романович вытер салфеткой рот и отправился открывать калитку.

– А может, Свирский вернулся, – оскалился Корж. – С деньгами.

Маргарита бросила на него гневный взгляд.

Ульяна Юрьевна не поняла иронии.

– Я же говорю, – виновато пожала плечами она, – нам не нужно никаких денег от этой организации… как ее?.. социальной истории. Мы с Семеном и так вознаграждены – какого сына воспитали! – Она горделиво поправила рукой прическу и доверительно сообщила: – Максим – гений!

– Да уж… – мрачно подтвердил Корж.

В комнату вернулся Танкован. За ним, цокая каблучками, вошла Ларочка. На ней был широкий коричневый жакет и черная трикотажная юбка. На ногах – лакированные туфли на высоком каблуке с тонкими позолоченными пряжками. Лицо ее сияло.

– Здравствуйте, Ульяна Юрьевна! Я к вам с новостями от Максика! – Она расцеловалась с хозяйкой и, повернувшись к столу, округлила глаза: – Что я вижу! Марго и Сашка у вас столоваются! Неужели на постой попросились? Или номерочек на час снимают?

– Заглохни! – грубо оборвал ее Корж. – Тарахтелка бензиновая.

– Садись, Ларочка. – Хозяйка достала из серванта еще одну тарелку. – Пообедай с нами.

Семен Романович потер руки:

– Сегодня день приятных гостей. Хорошее общество молодых, образованных людей! А что нам, старикам, еще нужно?