Если сбываются мечты
Шрифт:
— Они дружно встали на вашу защиту.
— Да, действительно. — Дети снова собрались в маленькую сплоченную группу, но на этот раз Хелли тоже была ее частью. Она рассмеялась: — Мы очень похожи, я тоже чувствую себя эдаким уличным мальчишкой-сорванцом.
— К тому же очень элегантным, — сказал он.
Неплохая аттестация. Хелли была очень худой, с высокими скулами, темноглазой и большеротой. Но у нее была грациозная походка и чувство стиля, а ее платья выглядели на ней дороже, чем они стоили на самом деле, намного дороже.
Руни были уже у стены, окружавшей
— Все в порядке?
Хелли согрели душу дружеские действия Роджера, и она была глубоко тронута его заботой. В вопросе Шермана прозвучало неподдельное участие, и когда она ответила:
— Да, все в порядке, — то почувствовала, что даже если не все в порядке, то это можно исправить, потому что мир прекрасен.
Роджер Шерман никогда раньше не приезжал с работы так рано, ни разу, а сегодня сразу же пришел сюда, пришел их искать. И это было очень хорошо.
Она сказала:
— Вы спрашивали — не могли бы вы чем-нибудь помочь?
— Да, и что же?
Они были уже у калитки. Дети оставили ее открытой, а Уэдделл, который срезал капусту и продолжал бы ее срезать, не удостоив Хелли ни словом, ни взглядом, сейчас выпрямился, увидев Роджера.
— Добрый вечер, мистер Шерман, добрый вечер, мисс.
Мисс Паргайтер часто заказывала овощи с огорода, и Уэдделл доставлял их, но никакая благодарность не могла смягчить его отношение. Он приносил овощи потому, что так велел его хозяин. Он работал на мистера Шермана, и никто другой, по его мнению, не имел здесь никаких прав. Но, увидев Хелли вместе с Роджером Шерманом, он поздоровался и с ней.
Она ответила Уэдделлу:
— Добрый вечер, — и продолжала, обращаясь к Роджеру Шерману, когда они прошли мимо: — Именно это я имела в виду. Если бы только вы могли помочь им понять, что я не украла у вас этот дом, ведь вы же так не считаете, правда?
— Нет, не считаю, — ответил он и улыбнулся.
— Уэдделл никогда раньше со мной не здоровался. Когда мы встречаемся в доме, он бормочет что-то нечленораздельно, а с мисс Паргайтер вообще объясняется на пальцах. Она ему говорит, какая хорошая капуста уродилась, он снова бормочет, и она говорит, что даже не знает, что именно он хотел сказать.
Роджер рассмеялся:
— Однако он рассказал мне, что вы умело держите этих сорванцов в руках. И что старуха тоже шутить не любит.
— Ну, когда я буду передавать этот комплимент мисс Паргайтер, мне придется его перефразировать. Сама мисс Паргайтер любит ссылаться на свой возраст, но не позволяет делать этого другим. Вы не останетесь поужинать с нами?
— Нет, спасибо, я никогда не ужинаю дома. — Он повернул ручку двери на кухню. — Может быть, вы поужинаете со мной?
Пожалуй, за кухонным столом в окружении Руни он выглядел бы не вполне уместно. Не похоже было, чтобы он тоже любил яичницу и чипсы.
— Спасибо, — ответила Хелли, — с удовольствием.
— Тогда в семь?
Она кивнула, и они вошли на кухню. Мисс Паргайтер промывала Тиму коленку. Тони мыл руки над раковиной, а Рози усаживалась за стол.
Аннабел разливала чай и, хотя знала, что ее брат тоже через несколько минут войдет в эту дверь, все же, казалось, была удивлена.Она несколько раз моргнула и произнесла:
— А, привет!
— Привет!
— Привет! — сказала Хелли.
— Чаю? — спросила Аннабел.
— Спасибо, не хочу, — ответил Роджер.
— До встречи. Увидимся позже, — попрощалась Хелли.
Когда дверь за ним закрылась, Аннабел спросила:
— Вы что, решили продать ему дом?
Все замерли. Они застыли в ожидании ответа: мисс Паргайтер с клочком ваты, которым она протирала Тиму колено, Тони — с мокрыми руками, так и не дотянувшись до полотенца.
Хелли ответила:
— Нет. Я с самого начала сказала, что не стану продавать. И этот вопрос больше не поднимался. Он не упоминал о доме.
Восковые фигуры, в которые было обратились присутствующие, наконец ожили. Аннабел налила Хелли чашку чаю и сказала:
— Я просто спросила. Роджер обычно всегда добивается того, чего хочет, а насколько мне известно, он хотел его купить.
Мисс Паргайтер сделала еще одну порцию чипсов.
Детям они очень нравились, и мисс Паргайтер считала, что, раз они едят достаточное количество свежих овощей на обед, в другое время чипсы им не повредят. Тони теперь тоже сидел за столом, и Хелли принялась раскладывать по тарелкам чипсы и, кроме того, изрядное количество сосисок.
Все вокруг оживленно болтали, мисс Паргайтер сделала замечание Рози, которая говорила что-то с набитым ртом, но Хелли их не слышала. Она молча пила чай и раздумывала, что ответить ему, если он действительно задаст вопрос: не продаст ли она дом?
Нет, конечно, она не собирается продавать дом. Миссис Коттар и Джоан Гилл могут продолжать косо на нее смотреть, но не может же это длиться вечно.
Хелли надеялась, что Шерман не спросит об этом, поскольку в противном случае он изменил свое отношение к ней не из добрых побуждений, а исключительно в целях личной выгоды.
Ей хотелось заручиться дружбой Роджера Шермана, но если бы сегодня вечером он завел разговор о продаже дома, ни о какой дружбе не могло быть и речи. До некоторой степени это напоминало ситуацию с Саймоном.
Аннабел рассказывала мисс Паргайтер о пьесе, которую она видела по телевизору и в которой мисс Паргайтер когда-то, двадцать лет назад, дублировала одну из ведущих актрис.
Хелли спросила:
— Ваш брат привязан к этому дому?
Вопрос был задан как бы между прочим, и Аннабел, подумав, ответила:
— Мне так кажется, он ведь всегда жил здесь, — и снова углубилась в воспоминания мисс Паргайтер.
После чая дети вместе с мисс Паргайтер поднялись в свежевыкрашенную классную комнату, чтобы посмотреть перед сном телевизор. Аннабел отправилась мыть голову, а Хелли оставалось еще кое-что напечатать.
Если она собирается встретиться с Роджером Шерманом в семь, то часть работы можно было бы сделать завтра до завтрака. Можно попечатать с полчаса сейчас, а потом надо будет собираться.