Если Уж попал в зелье...

Иномирянка, как и двое других архимагов, держащих академию. Но его они не беспокоят. Гораздо опаснее та дрянь, что прицепилась к королю. И он бы с ней разобрался, но в его планы это не входит. Он должен понять, кто девчонка.

Он всегда понимал, кто перед ним. Раскрывал чужие тайны. Он служил при дворе расхитителем судеб — проклятий, брошенных в спину Мартишу Эрлину, хватило бы, чтобы обратить Виздрагос в прах. Но никто так и не узнал, кто он на самом деле. Хотя нет. Было один раз.

Это было в Шарнадате — мире белоснежных дворцов и безжалостных чародеев. Таких изощрённых зверств он не встречал нигде. Они вдвоём отправились к пирамиде Хейнейма — алмазного дракона. Никто не знал, существовал тот дракон на самом деле или его образ жил лишь в легендах. Айла провела его сквозь тысячи препятствий, но лишь затем, чтобы убить. Он был её жертвой на последнем этапе к Регирру — камню, могущественней которого не знали артефакты Шарнадата. Айле нужна была его кровь. Она знала, кто он. И он до сих пор не может понять, как именно она догадалась. Жаль, это было бы полезно. Но он не хотел её пытать — просто убил, защищая свою жизнь. Если бы у него был хоть один шанс из тысячи, он бы поступил по- другому. Слаще, чем с Айлой, у него не было ночей за всё это время, а времени прошло столько, что иногда он думал о том, что лучше бы он позволил ей тогда себя убить…

Регирр ему так и не достался — пирамида была иллюзией. Древние боги обманули жаждущую власти, но и ему не открылись — он осквернил священные пески кровью. А может, дело не в этом. Он вернулся в Шарнадат ночью, забрал сокровища, накопленные Айлой, и покинул этот мир навсегда. Книги и артефакты чародейки не раз спасали ему жизнь.

То искреннее удивление в глубине темнеющего зрачка привыкшей убивать, когда жизнь нехотя стала покидать её собственное прекрасное тело — до сих пор в памяти, как и последние слова…

За воспоминаниями он почти забыл, зачем здесь. Из котла валил дым, и в его бледном тумане то и дело появлялись призрачные лица. Маг всматривался в них, пытаясь прочитать свою судьбу.

Глава 4

Лита

Мартиш Эрлин стоял на высокой горе, под ночным небом. Над его головой духи из ярких звёзд рисовали огромное, ветвистое дерево, и это дерево рассказывало ему про неё, про Литу. Но не только про неё. Про её маму и папу, про бабушек и прабабушек, дедушек и прадедушек, про то, кем они были, что делали и по каким путешествовали мирам…

Странно, и зачем синеглазому колдуну всё это? Зачем он вообще хочет про них знать? Но маг слушал о том, что пели ему звёзды, бормотал заклинания, качал головой, а потом вдруг побледнел так, что стал белее лунного света, закрыл лицо ладонями и прошептал ей в самое ухо:

«Не может быть…»

* * *

— Лита! Литиция Келисавва-Вербенсклетт, проснись! Вставай, девочка. Сегодня важный день…

— Тётя Петти! Я не проспала? Сколько времени? — Лита вскочила и стала носиться по комнате, чувствуя голыми пятками мягкий, пушистый ковер и щурясь от удовольствия.

Какой странный ей снился сон. Странный, но сейчас надо выкинуть лишние мысли из головы — они могут помешать и испортить всё дело.

Всё-таки жить в уютном, комфортном доме, это… Сказка! Нет, она, конечно, любила крошечную землянку в тени густых деревьев. В самой непролазной чаще! «Ведьмина нора», как говорила тётя Петти. Ей нравился вой волков вечерами, таинственные, загадочные звуки за окном. А какие восходы, какие закаты, стоит лишь выйти в лес! Там воздух пахнет колдовскими тайнами, там… чувствуешь себя Ведьмой.

Зато у тёти Руми чувствуешь себя человеком, наконец.

— Иди умойся. Я заварила травы. Есть нельзя.

— Совсем? — вздохнула Лита. — злые, безжалостные ведьмы придумали проводить этот обряд на пустой желудок…

— Совсем, — отрезала тётя Петти. — Ты должна слиться с лесом. С каждым зверем. Поступь ищущего легка, нюх — тонок. Голодный чувствует запахи острей. По уму ведьма перед обрядом не моется недели за две и голодает не меньше. Но теперь, конечно, всё не так. Вот магия и ушла. Все хотят колдовать без усилий, не жертвуя ничем! И не понимают — для того, чтобы получить что-то, надо бы отдать! И обмен этот должен быть равным. На, пей.

Лита взяла чашку, вдохнула запах трав и стала пить — потихоньку, маленькими глотками.

— Всё взяла? — тётя Петти провела рукой по огненно-рыжим волосам и улыбнулась.

— Да. Ещё с вечера.

Они понимающе посмотрели друг другу в глаза. Зелье, призывающее фамильяра, ведьма варит сама. По собственному рецепту, который она создаёт на основе полученных знаний. Каждая вкладывает в отвар мечту о своём помощнике. Чары должны призвать зверя, сделать его преданным. Сварив зелье, ведьма ждёт того, кто выйдет из леса. Призванный остаётся с тобой навсегда. Вернуться без фамильяра — позор. Колдунья не получит статус ведьмы, если это произойдёт. Её диплом аннулируется. Обряд же можно провести только один раз, и день этот высчитывается для каждой по звёздам.

Сегодня Лита встретит в лесу рассвет, а после заката начнёт колдовать — варить своё зелье. Первое зелье, созданное самостоятельно. Этот рецепт нельзя проверить, опробовать заранее. Его нельзя показать учителю, наставнику. Единственное, что разрешается — посмотреть рецепты предков в родовой книге.

Лита не сомневалась — её фамильяром будет медведь! Она и зелье создала — мощное, сильное, мёдом пахнущее, чтобы услышал Хозяин леса. Тётя Петти только головой качала. Медведь очень редко становился фамильяром. Старушка не вспомнила ни одной такой ведьмы, а ведь она многих знала и помнила. Но у неё — будет! Обязательно будет.

Он снится по ночам — огромный, бурый, с умными глазами. Лита с детства оставляла гостинцы возле берлоги — малину и мёд, едва только солнышко улыбнётся по-весеннему. Пела колыбельные с первым снегом, баюкая мишку под землёй. Не должен он ей отказать…

— О чём задумалась, девочка? — спросила тётя, и Лита бросилась проверять — не забыла ли сушёные ягоды малины — нет, не забыла, вот же они.

— Что вы делаете в такую рань?! Ещё пяти нету! Петти! О чём ты только думаешь? Девочке надо хорошенько отдохнуть, набраться сил! Что тебе приготовить, детка? Омлет с грибами? Сегодняшний завтрак должен быть особенно плотным — эта старая ведьма собирается отправить тебя в лес на весь день!

— Не неси ерунду, Руми! Лита уже уходит. До рассвета она должна быть уже далеко отсюда. Всё взяла? — старушка взяла девичье лицо в морщинистые ладони и три раза звонко расцеловала племянницу.

— Всё.

— Вот, возьми. Это отвар. Ты должна выпить до заката. Всё, до последней капли. Поняла меня?

— Да, тётя Петти.

— Ну, хорошо. Будь по-вашему, — нахмурилась Румильда. — Но мне-то можно хоть что-то сделать?

Лита и Петти переглянулись и вопросительно уставились на хозяйку дома.

— Пойдём со мной, детка, — Румильда схватила девочку за руку и потащила к себе в спальню. — Вот, — ведьма распахнула шкаф. — Купила, ещё когда ты была крошечным орущим комочком в ворохе мокрых пелёнок… Петти тогда меня высмеяла, но мне было всё равно — я терплю насмешки этой старой жабы уже много лет. Я знала, что этот день настанет…

С этими словами Румильда Келисавва вытащила… платье. На мгновение Лита забыла, как дышать. Чёрное. Чернее ночи! Кружево на рукавах, пышная юбка В таком наряде не очень удобно в лесу, но всё равно захотелось примерить… Тётя права — никогда в жизни у неё не было такого красивого платья!