Есть ли жизнь после отбора?

– Что будет, то и посчитаем, – хмыкнула я. – Управляющий как золото вывез, так обратно вернет.

Митар нахмурился:

– Так он не сможет же. Клянусь, граница закрыта наглухо!

– А значит, в наше хранилище он перетащит деньги банка, – я улыбнулась, – а мы их там и заблокируем. Я к утру подготовлю пластины с заклятьями.

– И золото в итоге никому не достанется. – Митар мрачно вздохнул. – Как же поздно ты родилась.

– Да, – согласилась я, – никогда еще так остро не сожалела о своем чрезмерно юном возрасте.

Стукнула дверь, и через мгновение в комнату влетел мальчишка, отправленный к Кристофу:

– Палатка пуста, леди Фоули-Штоттен. Ваш компаньон и его леди заверили, что, как только милорд появится, они тут же его направят по верному пути.

Формулировка меня насмешила, но я смогла сдержаться и просто сдержанно похвалила подростка:

– Хорошо, ты молодец, очень быстро обернулся. Митар, я займусь пластинами, а ты... Сам понимаешь.

Он кивнул:

– Буду держать вас в курсе, миледи. А ты не стой, ну-ка, на двор и десять отжиманий! Бегаешь быстро, а вот силы у тебя…

Коротко попрощавшись, я вышла на двор и, не давая себе времени задуматься, открыла портал.

Портал, который привел меня не домой, а к старой усыпальнице.

Что ж, случайность или тайные мысли, но я действительно давно не посещала отца.

Внутри тихо и прохладно, пахнет травами и свечным воском. Полумрак пронизывают острые солнечные лучи, прорывающиеся сквозь резные окна.

– Ну здравствуй. – Я коснулась ладонью саркофага, хранящего в себе прах отца. – Я стараюсь, но этого недостаточно. Мир как будто замер на пороге большой беды, и мы мечемся, мечемся на краю, пытаясь успеть сберечь самое ценное.

Опустившись на пол, я спиной оперлась на массивный каменный саркофаг.

– Я потеряла дар и вновь его восстанавливаю. Привыкаю к мысли, что могу быть мастером окраинной стали. Ты знал? Конечно, знал, но был не рад, да? Почему-то мне кажется, что ты был страшно не рад этому.

Замолчав, я подняла руку и коснулась пальцами солнечного луча, наполненного танцующими в воздухе пылинками.

– А мастер Дейтор радовался. Вы были разными, но все равно дружили. Ты... Ты бы принял мой дар? И мою неспособность справиться с баронством. У тебя-то управляющий в банке не воровал, да?

Прикрыв глаза, я просто замолчала. Тишина и покой старой усыпальницы не должны нарушаться бессвязными жалобами уставшей и напуганной наследницы. Здесь должны звучать лишь звучные обещания: незачем беспокоить покой мертвых заботами живых…

Глава 7

Глава 7

Кристоф пришел к ужину – об этом сказал Гамильтон, просочившийся в кузницу.

Я же могла только угукнуть: в моих руках кипел и ярился расплав семи редчайших металлов. Завороженная дивным зрелищем, я крутила сферу то вправо, то влево. Колдовские сплавы обладают особыми оттенками. Оттенками, зависящими от силы мага. Силы и ее направленности, разумеется. Те же боевики способны расплавить любой металл, за исключением, конечно, ледяной стали. Но вытащить из слитков их истинную силу боевики не могут, вот и получаются у них кривоватые бурые лепешки.

Этот же кипящий шар был нежно-голубым, с легкими бирюзовыми искорками. Сплав уже был готов, но еще не был идеален. И это тот момент, который невозможно просчитать, увы. Нужно почувствовать. Почувствовать, что время еще не пришло, что сферу рано менять, что формы будущих защитных пластин должны оставаться пустыми.

Сейчас.

Взмах руки и длинный, быстрый шаг назад!

Формы заполнены все еще кипящим расплавом, сверху летят высушенные цветы мальтсерры – исключительно ради красивых отпечатков. Это, пожалуй, единственное волшебное свойство мальтсерры – оставлять в сплавах призрачные очертания цветов. Многие считают это излишеством, но… Если цветок ничего не портит, а лишь украшает, то почему нет? Вот и я думаю, что однозначно – да.

Развернув ладони к заготовкам, я начала было процесс охлаждения, но, упс, вновь потеряла связь с силой. Точнее, почувствовала, что вот-вот ее потеряю. А значит, что? Значит, пора ужинать.

– Я думал, ты не остановишься, пока не закончишь, – проворчал Гамильтон.

– А я думала, что ты пойдешь ужинать, – фыркнула я.

– Страховал, – буркнул мой компаньон, – ты, как всегда, рискуешь.

– Зато мы закроем гору золота в огромной неподвижной сфере, – ухмыльнулась я. – Отец успел втрое повысить Митару жалование – этого хватает на нужды основного ударного отряда.

– Барон многое сделал, – согласился Гамильтон, – порой складывается ощущение, что он готовился к смерти.

– И был прав, – серьезно сказала я. – В том смысле, что… Я подвела его. Если меня сейчас не станет, то наши люди останутся беззащитны перед Правителем. Ведь есть тонкий и очень скользкий момент: старый договор заверен подписями окраинных мастеров и росчерком барона Фоули-Штоттен.

– От тех мастеров не осталось потомков, и ты – последняя Фоули-Штоттен, – медленно произнес Гамильтон. – Я не думал об этом.

– До меня тоже не сразу дошло, – кивнула я. – Так вот и пожалеешь, что отец был честнейшим человеком и никому не заделал ребенка.

Бассет зашелся заливистым лаем:

– Вот уж точно.

– И я даже подумала о том, чтобы самой озаботиться этим вопросом, но… Надо было подумать об этом на первом курсе, – я сердито прикусила губу, – сейчас уже поздно.

Мой компаньон тяжело вздохнул:

– Не ляпни этого в присутствии Кристофа.

Сердце предательски сжалось.

– Я не имею в виду выйти замуж. Или лечь с кем-то в постель. Просто… Просто выбрать достойного и воспользоваться услугами целителя. Без излишних контактов. Но, как я и сказала, сейчас это не имеет никакого смысла.

– Все равно лучше промолчи. Боюсь, я не смогу тебе это объяснить, но Кристофу будет очень больно от мысли, что… Ар-р-р, необъяснимо. Хотя… Что бы ты почувствовала, если бы он женился на деве Морей и при этом сохранил бы за собой власть? Если бы герцог Морей оказал бы Кристофу некую помощь в обмен на брак с Лилианой?

Внутренности будто сжала ледяная костистая лапа.

– Мне бы следовало порадоваться.

– Всем бы следовало, смутные времена не несут пользы стране, – согласился Гамильтон. – Но я спросил, что бы почувствовала ты, Вильгельмина. Не леди Фоули-Штоттен, не будущий мастер ледяной стали и не окраинная баронесса.

– Меня бы это убило, – тихо призналась я.

– Вот и твои слова примерно о том же, – подытожил Генерал. – И вот меня мучает вопрос: вы танцуете, танцуете вокруг друг друга, а потом что будет? Как это все будет? Я имею в виду, он – Правитель, ты – последняя в своем роду.

– И об этом я тоже не хочу думать, – криво улыбнулась я. – Потому что и близко не представляю, как это может быть. Идем, ужин стынет.

– Боги с тобой, – поразился бассет, – когда б Ауэтари этакий кошмар бы допустила? Но поспешить все же следует. Моя нежнейшая невеста опасна в гневе. А гневается она всякий раз, когда время приема пищи непозволительно отдаляется. Охладить пластины?