Есть ли жизнь после отбора?

«И однажды нашел меня», со смешком вспомнила я.

– Разве не подобает юной леди развлекать своего сюзерена беседой? – он резко прокрутил меня вокруг себя.

– О чем желает говорить Правитель? – спросила я, заставив себя улыбнуться.

Признаться, от прикосновений бастарда меня бросало в дрожь. Было в нем что-то такое, что заставляло отшатываться в отвращении. Он и раньше был неприятным, но сейчас…

«Вероятно, это из-за его недальновидной политики. Я знаю, сколько глупостей и гадостей он натворил, вот меня и трясет», решила я.

– Вы не могли не слышать о том, что Академия нуждается в учебных материалах,- он остро взглянул мне в глаза.

И, начав второй виток танца, попытался прижать меня ближе к себе.

– Оставайтесь в рамках приличий, милорд. Вы не только Правитель, но еще и женатый мужчина,- я резко подалась назад, едва не разрушив рисунок танца.

– А ты по-прежнему своенравна,- он с интересом посмотрел на меня. – Я ожидал иного. Знаешь, раньше леди отказывали мне, под любым благовидным предлогом. Сейчас у них нет такой возможности.

– Нет такой возможности? – эхом откликнулась я.

Мне хотелось ткнуть его в очевидное – он в зале, где нет представителей по настоящему старых семей! Уж на что я горжусь своей фамилией, но есть рода древнее Фоули-Штоттен. И их нет. Они настолько не принимают нового Правителя, что не боятся проигнорировать бал в честь Цветения Ламертана. Ежегодно на этот бал попадали лишь сливки общества. И я, кстати, в эти самые «сливки» не входила.

– Те, кто не пришел – пожалеют,- хищно отозвался бастард,- умоются слезами и кровью.

Он ускорил темп танца и, внезапно, остановился. Да так, что я едва не упала ему на грудь!

Музыка стихла и мы оказались в центре внимания.

– Я окажу вам честь, леди Фоули-Штоттен,- громко произнес он. – Во дворце приготовлены для вас комнаты – вы не можете покидать столицу до конца задуманных праздненств. Покажите, что Окраины по-прежнему верны. Леди Рентийская нуждается в добром слове, вы же не откажете своему Правителю в такой малости?

Бастард, спрятав усмешку, смотрел мне в глаза. А я, присев в реверансе, спокойно ответила:

– Благодарю, милорд. Надеюсь, ваше гостеприимство распространяется и на моих людей? Окраинную баронессу сопровождает свита. Наши традиции не позволяют отсылать людей назад без командира.

– Так отошлите вместе с командиром.

– Так ведь отряд возглавляю я,- и тут мне в голову пришла мысль, которая показалась гениальной,- это часть моей жизни.

Люди, только недавно танцевавшие, замерли вокруг в нелепых позах – очевидно, что они боялись привлечь внимание бастарда. И, очевидно, что они ловили каждое наше слово. Просто потому что больше они ничем заняться не могли.

– Буквально несколько дней назад я ходила в рейд за пределы крепости,- пропела я. – Это был богатый улов – и черные сборщики, и работающий нелегальный портал и, даже, полноценный хватун! Подумать только, не правда ли?

В яблочко! Лицо бастарда исказилось как от судороги и он, пытаясь взять в себя в руки, рявкнул в пустоту:

– Почему никто не танцует?!

=-=

=-=

Визг струнных на мгновение оглушил. Правитель, болезненно вцепившись в мою ладонь, закружил меня в танце и, в первый же удобный момент, обменял с другой леди.

– Миледи, вы прекрасны,- расплылся в улыбке мужчины.

– А вы – нет,- фыркнула я и, ловко выкрутившись из слабой хватки, покинула танцующих.

Благо, что многие леди и лорд отошли отдохнуть. Мне же предстояло найти своих.

Оставаясь в тени, я шла от алькова к алькову, от балкона, выходящего на парк, к балкону, выходящему на парк – увы, все внешние балконы этого зала направленны на парк.

«Куда вас унесло?!», о, мне казалось, что я просто сожру Тину, когда найду. Да и горе-защитник тоже куда-то провалился. Впрочем, на него я как-то не особенно рассчитывала. У него не получается притворятся Кристофом. Не хватает внутреннего огня и какой-то безрассудной смелости.

«Мысль дня – никто не Кристоф, кроме Кристофа», невесело пошутила я.

И, наконец, нашла Тину, рядом с которой обнаружился и Талис.

– Хочу на ручки,- мрачно произнес Гамильтон, висевший на его сгибе локтя. – Этот лорд держит меня без уважения.

– Или без уважения к той горке перепелов? – поддел его не-Кристоф, после чего пожаловался,- слуги вновь заполнили столы и…

– Есть вещи, которые не терпят сопротивления,- по-кошачьи мурлыкнула Ауэтари. – Еда должна быть съедена, не так ли? А кто отдаст ей должное здесь? Человеческие леди безрассудны и лучшие годы своей жизни тратят на то, чтобы следить за питанием. Они соблюдаю правило трех «не» - не вкусно, не сытно, не обильно.

– А лорды, хоть и любят пожрать,- подхватил Гамильтон,- будут заняты беседой. Ведь они должны развлекать своих дам.

– Вот и получается, что мы спасаем еду,- подытожила Ауэтари, после чего честно добавила,- хотя, если говорить правду, то мы просто беспокоимся.

Тина нахмурилась и, поправив сползающую леди, уточнила:

– О, все как у людей? Много волнуюсь – много ем? Мало волнуюсь, тоже много ем, потому что отсутствие волнения сам по себе тревожный признак?

– Нет,- с достоинством возразила Ауэтари,- мы ускорили все процессы в наших организмах и вся поглощенная пища стала энергией.

– Мы, буквально, смертельно опасны,- с удовольствием уточнил Гамильтон.

А я поняла, что мой компаньон и его прекрасная леди тоже почувствовали тот странный взгляд.

– Знаете,- я увлекла не-Кристофа и Тину к балкону,- было бы неплохо, если бы вы, Талис, рассказали о том, что вам удалось услышать. Мы бы знали, чего ожидать.

На балконе мы с Гамильтоном закрутили вокруг нас «сопелку» - это крохотное колдовское воздействие придумали племянники моего компаньона. Чтобы ни мама с папой, ни грозный дядя Генерал не слышали, как они ночью сбегают из логова. Магии тратится совсем капля, а пользы море, ведь «сопелка» превращает все слова в невнятные, но интуитивно-знакомые звуки. И нечаянному свидетелю кажется, что все в порядке, что никакого барьера нет, просто мешает ветер\шорох травы\шелест листьев.

– Если бы у меня было хоть что-то конкретное,- скривился мужчина. – Я точно знаю, что бастард возложил некие особые надежды на сегодняшнюю ночь. Несколько разговоров, что удалось подслушать, заканчивались фразой: «Эта ночь все расставит по местам», и «Я покажу им всем этой ночью».

Призадумавшись, мы все немного помолчали, после чего Тина осторожно произнесла:

– Но, быть может, он хочет показать нечто, мгм, физиологическое? Он же сам жалился, что его танцевать не брали. Вот, может, планирует показать правительственный…