Эстер Уотерс

— Очень вам признательна, мистер Стэк. А теперь, мне, пожалуй, пора домой.

— Нам с вами по пути, мисс Тэккер… Если вы не против, я вас провожу… — мистер Стэк понизил голос до шепота, — и расскажу вам все про эту лошадку.

Когда дверь за ними закрылась, участие женщин в игре на скачках подверглось обсуждению.

— Воображаю, что бы это было, если бы моя жена заделалась букмекером. Держу пари, набрала бы ставок сверх головы, а потом сама начала бы ставить на фаворита ниже, чем принимала.

— А я не вижу причины, почему это мы должны быть умнее вас, — сказала Эстер. — Ты-то сам разве никогда не набирал лишнего? А как было с Синтаксисом и с той лошадью, про которую ты мне сказывал на прошлой неделе?

Уильям крупно погорел на прошлой неделе, когда не поверил в одну лошадь и напринимал на нее ставок, а она выиграла скачку. Слова Эстер были встречены общим смехом.

— Какие из них букмекеры, я не скажу, — заметил Джорнеймен, — но только в теперешнее время и среди женщин есть немало таких, что распознают лошадку лучше тех, кто ее гандикапирует.

— Вот и эта особа, — сказал Кетли, ткнув указательным пальцем в сторону входной двери, за которой Сара скрылась вместе со Стэком, — тоже, похоже, что-то пронюхала.

— Надо будет попытать Стэка, когда он воротится, — сказал Джорнеймен, подмигнув Уильяму.

— Женщины умеют волноваться из-за самых ничтожных пустяков, — презрительно заметил старик Джон. — Небось и поставила-то полкроны, как не меньше. Ей же наплевать и на лошадь, и на скачку, ни одну женщину это сроду не интересовало. Она о каком-нибудь своем дружке печется, а тот небось играет по крупной.

— Пожалуй, вы правы, — задумчиво сказала Эстер. — Прежде я никогда не замечала, чтобы ее так уж занимали скачки.

В день розыгрыша приза часа в три пополудни Сара снова заглянула в маленькую буфетную при пивной. Вестей с ипподрома еще не поступало.

— Может, посидишь в гостиной? — спросила Эстер, — Там тебе будет удобнее.

— Нет, спасибо, милочка, не стоит. Мне просто хочется узнать, кто возьмет приз.

— Ты что, много поставила?

— Нет, всего пять шиллингов… Но один мой приятель рассчитывает выиграть крупную сумму, А у тебя, никак, новое платье, милочка? Где ты его покупала?

— Материя лежала у меня давно, да я только в прошлом месяце собралась сшить. Тебе нравится?

— Очень хорошенькое платьице, — отвечала Сара. Однако Эстер видела, что мысли ее далеко.

— Скачка, верно, уже закончилась. Она ж должна была начаться в два тридцать.

— Да, только там никогда точно не начинают. Могло быть несколько фальстартов.

— Я вижу, ты теперь во всем разбираешься.

— Да здесь же ни о чем другом и не говорят.

Эстер спросила Сару, когда ее хозяева возвращаются в город. Сара изменилась в лице.

— Их ждут завтра, — сказала она. — А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю, просто так.

Обе примолкли; взгляды их встретились. И в эту минуту до них долетели крики, которые быстро приближались: «Победитель скачки! Победитель скачки!..»

— Я пошлю за газетой, — сказала Эстер.

— Ой, нет, не надо… А вдруг он не выиграл!

— Так от этого теперь ничего не изменится.

— Ах, нет, Эстер, подожди, кто-нибудь придет и все нам расскажет. Скачка не могла так рано кончиться. Это же большая скачка, они долго скачут.

Мальчишка-газетчик тем временем уже пробежал мимо. Вызывавшие трепет слова: «Победитель! Победитель!»— звучали все слабее.

— Все равно теперь уж поздно бежать за газетой, — сказала Сара. — Сейчас кто-нибудь вернется, и мы все узнаем… Я уверена, что в газете вообще ничего нет. Эти мальчишки кричат что попало, лишь бы распродать свой товар.

— Победитель! Победитель!.. — Крики приближались снова.

— Если эта лошадь взяла приз, мы с Биллом поженимся… Но у меня какое-то дурное предчувствие.

— Победитель!..

— Сейчас мы все узнаем. — Эстер вынула из кассы полпенса.

— Не надо, давай обождем. Это же не могло уже попасть в газету, а если там что-нибудь напутали…

Но Эстер, не говоря ни слова, протянула Чарльзу монетку. Чарльз вышел и через несколько минут возвратился с газетой.

— Первым пришел Ураган, вторым Бен Джонсон, третьим Лесничий, — прочел он. — Хорошие вести для хозяина. На Урагана мало кто ставил…

— Значит, эта лошадь пришла второй, — сказала Сара. Лицо ее было смертельно бледно. — А говорили, что она не может не выиграть.

— Надеюсь, ты не так уж много потеряла, — сказала Эстер. — Ты не у нас делала ставки?

— Нет, не у вас. Да я и поставила-то всего несколько шиллингов. Не о чем говорить. Я хочу выпить.

— Чего тебе налить?

— Виски.

Сара выпила виски, не разбавляя, Эстер поглядела на нее с тревогой.

Эстер знала, что пивная будет пустовать еще часа два, а она не любила, когда время пропадает даром; ей нужно было сделать кое-какие покупки, и она предложила Саре пойти вместе с ней. Но Сара, сославшись на усталость, сказала, что она лучше подождет ее здесь.

Эстер ушла немного встревоженная. Ей пришлось задержаться дольше, чем она предполагала. Возвратившись, она увидела, что Сара бесцельно бродит из угла в угол и выпрашивает у Чарльза виски.

— Брешешь ты все, черт бы тебя побрал! Кто сказал, что я пьяна? Нисколько я не пьяна… Ну, погляди на меня. Эта лошадь не выиграла? Нет? А я говорю, что она выиграла. Эти чертовы газеты тоже все брешут.

— Ох, Сара, что с тобой?

— А тебе что еще надо? Отвяжись от меня, слышишь!

— Мистер Стэк, может быть, вы проводите ее наверх?.. Только не подзадоривайте ее.

— Наверх? Разве я в себе не вольна? Не желаю я идти наверх. Я сама себе хозяйка. Ну-ка, скажи, скажи, что я сама себе не хозяйка! — пошатываясь и с трудом удерживаясь на ногах, сказала Сара и уставилась на Эстер тупым, мутным взглядом. — Чего я там не видела у вас наверху?

— Ах, Сара, подымись наверх и приляг. Не выходи на улицу.

— Я ухожу домой. Руки прочь, руки прочь! — закричала Сара, отталкивая Эстер.

Мы пили, пьем и будем пить, Но к нам судьба стучится, Нам не придется, может быть, Еще разок напиться. Так пей со мной, и в свой черед Всю ночь я пить согласна За буйный наш, лихой народ Ирландии прекрасной.