Это было у моря

All my life

I will be looking for you

The way is never in the execution

Or doing it right

It’s knowing every single day if you should fight or flight

And this is not my private revolution

I don’t need you to change

But sometimes I’m just not ok

I’ve got a message for the underlying truth

All my life

I’ve got a message for the underlying truth

All my life

I will be looking for you

I’ve got a message for the underlying truth

All my life

I’ve got a message for the underlying truth

All my life

I will be looking for you

K’s Choice Private Revolution

Санса

Их привезли обратно, когда было около пяти вечера. Туман рассеялся, и стало очень холодно. На этот раз Сансу посадили на переднее сиденье — видимо, из уважения к ее горю. «Про горе Сандора никто и не подумал. — уныло прокомментировала про себя Санса, — А меж тем ему было бы лучше ехать на переднем сидении, потому что его укачивает». Ну да, конечно, одно дело смазливая девчонка с погибшим взрослым мужем, а другое — неприятного вида мужик, только что опознавший в обгоревшем трупе единственного брата и последнего имевшегося в наличии родственника. Всё как всегда. Жизнь просто искрит справедливостью. Санса на прощанье дала юноше из морга свой телефон — он обещал, что позвонит ей, как будет готова урна. «Мы здесь не кремируем. — извиняющимся тоном сказал он, — Сжигают за городом. Тут только прощаются. Но как только мы получим материал — сразу вам позвоню. Охота вам тут сидеть — в этой крысиной дыре».

Сансе было, в общем-то, все равно где сидеть. Теперь — когда она освободилась — можно было и не торопиться. Вот Сандору нужно было отъехать — как можно быстрее отправляться в столицу. Там его ждал детектив Сэмвел Тарли, свидетельства, вопросы, и — она надеялась — окончательная и бесповоротная реабилитация. Надо ему сказать, чтобы он ее не ждал и ехал. Это было важнее. Или не надо? Важнее чем что? Чем они? Чем-то преступление — вот на этот раз это было действительно преступление — они вместе совершили во имя их несуразной любви? Теперь пеня заплачена — пути назад нет.

Санса не знала толком, что именно она имеет в виду, думая, что пути назад нет. Но так она чувствовала: словно прошлое было в который раз отрезано, как отрезают ножом уже подсохший кусок хлеба от слишком большого батона — начисто, без ошметков лишнего, самым острым лезвием что имеется — чтобы не помять нежную материю — форма остается, но длина ее уменьшается на добрую пару дюймов. Зачем плодить мертвечину — долой!

Иногда ампутация — единственный метод. Санса осталась без загнивающего, тянущего назад прошлого — перед ней лежала новая стезя, и теперь стоял выбор — идти по ней одной — или об руку с Сандором. Ей хотелось определенности, она устала от смутностей. А вот Сандору, похоже, было выгодно наводить тень на плетень. Сансе это было понятно — если ее положение наконец-то определилось — его судьба все еще висела на волоске. Но в Сансе неожиданно проснулся юношеский максимализм, что обычно спокойно дремал где-то чуть пониже гортани, и что она привыкла упорно подавлять в связи с состоянием матери. Ну что ж — у нее нет больше матери, нет старшего брата, нет отца, даже мужа — и того она угробила. Теперь она в семье за старшую. Пока на нее не навесили целую груду обязанностей, можно же было чуть-чуть порезвиться? Ну уж хотя бы в кой-то веки настоять на своем?

Санса прошла к своей комнате. Сандор медлил — ну куда ему теперь? Она, заметив, что он мнется, дернула его за рукав.

— Что?

— Поговорим?

Он нехотя пошел за ней.

— Ну, давай.

Санса открыла свой номер, оставила дверь открытой и прошла внутрь. Услышала, как хлопнула позади дверь, но все же не оглянулась.

— Ты тут?

— Тут. Куда я денусь?

— Хорошо. Итак?

— Итак — что?

Санса раздраженно шлепнулась на кровать.

— Послушай, Пташка, надо бы поесть. Ты устала, я устал…

— Я не устала. И я не хочу поесть. Я хочу знать, что мы теперь будем со всем этим делать.

— Со всем — с чем?

— Я теперь свободна. Ты — почти тоже. Что ты намереваешься делать?

— Да ты о чем, седьмое пекло?

Она посмотрела на недовольно шагающего взад и вперёд мужчину. Ну прямо тигр в клетке. А кто клетка — она?

— Я подумала, что теперь — ну мы могли бы…

— Да?

— Ты не хочешь, например, законно оформить… ммм… наши отношения?

— Ты с ума сошла? Честное слово, Пташка, я реально сомневаюсь в трезвости твоего рассудка временами. Ты что же, только что освободившись от одного брака, хочешь тут же скануть в другой — со мной?

— Ну как-то да. А чего медлить?

— Ты вообще помнишь, о чем мы говорили до этого?

— Мне плевать, о чем мы говорили до этого. Все изменилось. Эти события сегодняшнего дня все изменили. Мы перешли черту. Вдвоем. Цена уплачена. Неужели ты теперь думаешь, что стоит отступать?

— Во-первых, что это за бредовые разговоры о цене? Что еще уплачено? Если о твоем муженьке — так извини, он сам нарвался. Как и мой брат. Люди иногда делают неправильный выбор. Они заигрались, за что и поплатились. Люди все время мрут. Это не секрет. Хорошие, плохие — это механизм этого мира — ну чтобы мы уж совсем не зарывались. Сдохли и сдохли. В кой-то веки для разнообразия в пекло отправились те, кто этого реально заслуживает. Ты, надеюсь, не собираешься еще и их оплакивать?

— Нет. Но и радоваться я этому не могу. Мы пустили в расход людей — это не может нас не изменить. Я хочу, чтобы это жертвоприношение адскому богу скоростных дорог было хотя бы не напрасными…

— Седьмое пекло, Пташка! Мы же ничего не сделали! Просто удирали. Кто-то справляется с управлением, кто-то — нет. Не умеешь, не берись, Иные бы тебя взяли. Да, вот мне тут кстати пришло в голову — не рановато ли мы списали со счетов твоего супружника? Про брата я не сомневаюсь — это он. Но вот Мизинец… Зная его самого и его умение вылезать сухим из воды и выкручиваться из любых пакостей — есть немалый шанс, что его и не было в той машине…

Санса недоумевающе поглядела на Сандора.

— Но ведь он там был? Мы же видели его труп! И потом вещи…

— Мы видели просто труп. Обгоревшее на хрен тело, неузнаваемое и искореженное. И тут же сделали выводы, которые нам были в масть. А сейчас мне пришло в голову, что на самом деле охранник Бейлиша, к примеру, был того же небольшого роста, что и хозяин. А сумку он мог просто оставить в машине… Не надо было так спешно писать заяву на кремацию, а попросить сделать дополнительные анализы…

— Ты так говоришь, потому что тебе выгодно сейчас доказывать, что я — несвободна, следовательно, ты все равно не можешь на мне жениться. Петир Бейлиш мертв! Он скопытился, Иные тебя побери! И это был его труп, ясно тебе? Потом, если бы он был жив — уже бы проявился, тебе не кажется? Ты его письмо читал? Он был весьма настойчив в своих на меня притязаниях, нет? Какой ему сейчас смысл отступать?

— Очень простой и очевидный. Он проиграл. В столице ему шьют дело, Гора мертв, расследование приведет Сэмвела Тарли прямо к порогу Мизинца. Все следы ведут туда. Есть еще телефонный твой разговор — влекомый желанием заполучить тебя, он сбился и допустил промах. Ты на нас на всех так действуешь, Пташка — мужики от тебя теряют здравый смысл.