Это было у моря

Так или иначе помолвка состоялась, и свадьба была сыграна, а августе. Их не позвали. Рейегар несколько раз сильно ругался с матерью по телефону, пытался также переубедить Визериса в надобности такого поспешного брака. Но толку не было, а результатом этих переговоров было нарочитое неприглашение на торжество.

Теперь Дени, как ни крути, была замужней дамой, и Джону уж точно стоило держаться от нее подальше. Да еще и муж ее приедет. Не очень хотелось с ним знакомиться — с другой стороны, хуже рожи чем Визерис представить себе вправду было трудно. Может, муж Дени окажется вполне неплохим человеком? Не стоило себя заранее накручивать, это точно. Тем более, по совести сказать, не следовало целоваться с собственной теткой — Арья была права. Другое дело, что Джону было обидно, что именно Арья засекла их с Дени. Вдвойне обидно потому, что кажется именно с этого эпизода начался их разлад, который к ноябрю достиг каких-то немыслимых размеров — и это при том, что они даже ни разу не поссорились!

Все это только осложняло ситуацию и загнало Джона в такой угол, что он и рад был побыстрее свалить на север — чтобы избавиться от всех этих косых взглядов Арьи к кторым теперь прибавились еще и такие же подозрительные взгляды Сансы. Единственно, что его удручало — это то, что матери, похоже, тяжело давалась эта беременность — да еще и младшие не давали продыху. Рикон совсем отбился от рук, а старшие его сестры обе по-своему ушли в себя. Толку от них не было. Одна надежда была на Брана — тот, до нелепости увлеченный своими программами, похоже, мыслил честнее и трезвее, чем все вместе взятые обитатели дома Таргариенов.

За ужином Санса, нервно грызущая ногти, вдруг громко обратилась к Рейегару. Джон даже поперхнулся. Их совместные обеды и ужины обычно были бестолковыми и шумными — все галдели вразнобой, перекрикивая друг друга и делясь новостями, но важные дела все же предпочитали выяснять кулуарно — особенно старшие. А Санса, видимо, решила вынести свой наболевший вопрос на обсуждение общественности.

— Дядя, я тут подумала… Мне Миранда дала один телефон — своей знакомой, которая на домашнем обучении. Я с ней говорила после обеда и решила, что мне тоже стоит попробовать. Меня очень утомляют эти походы в школу — и, похоже, отношения с директором, совсем не клеятся. Да и одноклассники тоже… Я больше отвлекаюсь на разборки и забываю об учебе. А мне нужно закончить хорошо. Больше не хочу тратить время впустую. Можно, я переду на систему обучения экстерном?

Отец оторвался от созерцания порхающих за незанавешенным окном снежинок и посмотрел сначала на мать, а потом на Сансу.

— Не могу сказать, что я удивлен твоим предложением. Я ждал этого — особенно после разговора с твоей директрисой. И да, наверное, в этой ситуации это будет наиболее правильным выходом. Если бы речь шла о ком-то другом — я бы сто раз подумал. Но учитывая твое усердие в учебе и предыдущие заслуги по этой части, полагаю, что ты вполне справишься. Учеба дома — это всегда прежде всего вопрос самоконтроля — мы с твоей тетей это знаем по опыту Брана. Тебе будет тяжелее, чем если бы ты просто ходила в школу и делала бы то, что от тебя требуют. Это все готовая каша — только рот разевай. А ты таким образом пытаешься раньше времени шагнуть во взрослую жизнь, где за каждый шаг и — или его отсутствие — приходится отвечать. Если ты готова рискнуть — я не стану чинить тебе препятствий. В конце концов нам важно не только чтобы ты закончила эту школу — но и то, что ты растешь и преодолеваешь себя. Тут важен не столько результат, сколько процесс — как в любом обучении. Лианна, что ты скажешь?

Джон, удивленный и обескураженный — уставился на мать. Ему, кстати, никто не предлагал учиться дома — мать в этом вопросе была даже строже чем отец. «Дети должны общаться со сверстниками», — твердила она, парируя все шпильки от отца на тему оболванивания под одну гребенку и несостоятельности школьного обучения, как системы. Ее отпрыски ходили в соответствующие возрасту структуры только из посыла важности социума для формирования ума и умения адаптироваться. Отец хмурился, но отступал перед ее напором. Теперь ее слово было решающим.

— Я думаю, это неплохая идея, — сказала Лианна, пряча глаза от недовольного взгляда старшего сына. — Санса отлично может себя контролировать, и я уверена, что справится. Если она будет ходить на консультации учителей хотя бы раз в неделю — все отлично устроится. А также мы будем более гибки со временем и с младшими. Когда Джон уедет на север, мне понадобится больше помощи — тем более, тогда я уже буду менее подвижна.

Плюс ко всему Санса сможет тратить больше времени на нужные ей профильные предметы и готовиться к вступительным в колледж. Ты ведь уже определилась с выбором специализации, дорогая?

— Да, я хочу попробовать подать документы в школу искусств, что в столице. По стоимости обучения — это так же, как и остальное. Там, правда, творческий конкурс — надо предоставить портфолио и затем нарисовать этюд на месте. Обучение экстерном даст мне возможность больше иметь времени на необходимую подготовку.

— Ну что ж. По-моему, отличный план! Пожалуй, это может сработать! Дорогой, как нам надо действовать, чтобы все это организовать? — мать опять глянула на отца. Тот кивнул.

— Я позвоню директору школы и переговорю с ней. Если она не будет упираться — думаю, проблем не возникнет.

Рейегар улыбнулся и налил в Сансин стакан для воды полбокала вина.

— Ну, ради такого случая, думаю это будет уместно. Ты сейчас практически вступаешь во взрослую жизнь. Хотелось бы надеяться, что первое принятое тобой решение — правильное Мне оно нравится. Сама понимаешь, что я не люблю любого вдавливания в систему — особенно когда речь идет об учебе. Когда обучение идет от осознания необходимости, а не от надобности быть как все, я не могу не радоваться. Итак, удачи тебе! А мы уже чем можем — поможем по возможности.

Все взрослые — кроме Лианны — чокнулись бокалами и выпили — за Сансину удачу. Арья надулась и уставилась в тарелку — ей выпить как всегда не предложили, что ее задевало, особенно в возникшем контексте.

После ужина отец, вопреки своим привычкам последнего времени не стал помогать матери на кухне, а ушел в кабинет, попросив Арью убрать со стола, а Джона — выгулять борзых. Мать пошла укладывать мелких — им то полагалось вставать раньше всех.

3.

Джон оделся и свистнул Луну и Солнце. Призрак уже сидел под дверью. Обычно борзые недолюбливали выходить вместе с щенками, но для Призрака иногда делали исключение — он был наиболее дисциплинированным из всего помета, не чета Ним и Риконову Лохматику.

Джон открыл дверь и вышел на запорошенную, слепящую тихо падающим снегом улицу. На дорожке возле гаража обнаружилась Санса — она стояла с непокрытой головой и смотрела в черное небо, ставшее почти белым от рябящего снега. Словно все звезды этого мира решили упасть — все в одну ночь. Джон проскрипел ботинками по заснеженной дорожке к выходу на улицу. Борзые серыми тенями беззвучно проскользнули мимо него. Призрак подбежал к Сансе и ткнулся носом ей в ноги. Она опустила мокрое от снега лицо, встряхнула запорошенной головой и уставилась на Джона, прикрывая глаза ладонью от роящихся белых пчел. Вымученно улыбнулась, — сейчас она выглядела не на шестнадцать, а на добрые сорок — столько безнадежности было во взгляде. Джона передернуло, но он постарался взять себя в руки и ответил на улыбку кузины.

— Привет! Я выгулять собак. Пройдешься со мной?

— С удовольствием.

Она легко прошла к дорожке, оставляя за собой цепочку аккуратных следов. Взяла Джона под руку уверенным жестом, и он подумал про себя — да, она, пожалуй, и вправду впереди их всех. В ее повадках было больше от матери, чем, скажем, от Арьи. Она уже не ждала ни от кого ни намеков, ни посылов — а сама знала, что и как делать. И делала.

Они тихо шли по заснеженной, внезапно оглохшей и ослепшей улице — в окнах им встречались редкие огоньки, но ни людей, ни машин не было видно. Санса легко улыбнулась и в который раз за вечер вытерла лицо рукавом.