Это любовь

– Значит, ее нужно не допустить!

– Да-а-а, – Мудрый потер сосок жены через шелк рубашки. Она привстала, давая ему возможность вобрать тот в рот.

– Надо убедить его, что никакие мы не враги, – простонала, заводясь.

– Ну, ты еще ему чуток поулыбайся, и он поверит, – рыкнул Мудрый, потираясь лицом о пышную грудь жены.

– А мы?

– М-м-м? – отвлекся от своего занятия Аркадий.

– Ты уверен, что мы сможем ему доверять? Вот чтобы безоговорочно, без припрятанной в кармане фиги?

– Это необязательно, – свел брови Мудрый.

– Еще как обязательно! – возмутилась Альбина. – Иначе мы ни на секунду не сможем расслабиться. Что это будет за жизнь, скажи? Да ты и сам все понимаешь, иначе не сидел бы с такой постной миной, – вздохнула, касаясь губами раны на его многострадальном лбу.

– У меня есть кое-какие идеи, – нехотя отстраняясь от жены, пробросил Аркаша. – Но их нужно хорошенько обмозговать.

В глазах мужа мелькнуло что-то странное. Альбина нахмурилась в попытке считать, что же это было, но ничего не получилось – потому что та самая эмоция исчезла так же быстро, как и появилась.

– Я не знаю, что тут обомозговывать? Вот взять нас. Мы держимся на любви, у нас семья, дети. Общая цель. А он? Он в стороне от всего. И цели у нас могут быть совсем разные, и видение… Ну еще скажи, что я неправа! – закатила глаза Аля, глядя в глаза придирчиво ее изучающего мужа.

– Права.

– И?! – допытывалась она.

– Значит, надо найти общие точки соприкосновения, – криво улыбнулся Мудрый, выкручивая сосок. – Тогда наш взгляд будет обращен в одну сторону.

– Например, какие же? Вот я, допустим, хочу уверенности в безопасности. Тебе, себе, нашим детям… Если Савву сманят конкуренты, где гарантия, что…

– Тщ-щ-щ. Мы этого не допустим.

– Савва… Ты, конечно, невероятный, но я, честно, не знаю, как мы можем его уберечь от поступления всякого рода предложений. Начиная от предложения продать акции кому надо до…

– Мы предложим ему больше.

– Например, что? Вот что?!

– Я как раз обдумываю пакет предложений, – ушел от прямого ответа Аркаша, будя тем самым в Альбине необъяснимую совершенно тревогу.

– Ты знаешь, что делаешь, – прошептала она, как будто… убеждая себя в этом. Как так? Почему? Она же никогда не сомневалась в Аркаше. – А что делать мне?

– Продолжай в том же духе. – Мудрый раздвинул полы халатика и провел шершавой ладонью вниз по подкачанному животу.

– А?

– Говорю – продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается отвлекать его от ненужных мыслей.

Длинные пальцы мужа скользнули Але между ног. Она расставила их пошире, чтобы Аркаше было удобнее доставлять ей удовольствие. Тревоги о будущем отступали под натиском болезненного возбуждения.

– Сейчас. Секунду… – в какой-то момент не выдержала. – Так будет лучше, – достала из тумбочки вибратор.

Ей даже дополнительной смазки не понадобилось – такой она была мокрой.

– Раком стань, – рыкнул Аркаша, еще и по заднице наподдав, когда Аля перевернулась, всхлипнув:

– Аркаш!

Нутро растянул резкий болезненный толчок. Альбина захныкала.

– Ну, что за девочка мне досталась. Такая сладкая… Покричи еще. Может, в следующий раз купить парня побольше?

– Н-нет… А-а-а. Помоги ртом. Аркаш, пожалуйста. Мне немножко надо… Чуть-чуть.

Из такого положения ему выполнить ее просьбу было невозможно. Мудрый не без труда улегся на спину. Толкнул жену вверх. Сказал бы кто ему, что он станет пиздолизом… А вот ведь. И нравится – это во-первых, и по-другому никак, это во-вторых. Правда, в тот раз Альбинка его переиграла. Села, да… Но валетом. Он же в тот день как на грех не подавал признаков жизни. Сколько Алька ни старалась его реанимировать ртом – все было напрасно. И сама не могла кончить от того, что сосредоточилась на другом, и ему – никак.

– Все, Аля. Сама… Давай, детка. Мне не надо.

Это правда было не объяснить, но в такие минуты бессилия ее удовольствие будто бы оборачивалось его собственным. Только в этот раз Аля не послушалась его, как обычно, мягко соскользнув пальцами к его анусу. Трудно было не догадаться, что его Альбина Ринатовна затеяла…

– Нет! – рявкнул Мудрый.

– Этот просто массаж! Нам его даже врач рекомендовал!

– Какой такой, на хуй, врач? Пидоролог?!

– Аллах, я же просто хочу, чтобы тебе было хорошо! Почему ты такой упрямый?!

– Потому что я так не могу! – вызверился на жену Мудрый так, как еще никогда, пожалуй. – Это пиздец какой-то!

– Знаешь, что такое пиздец? Отказывать нам в удовольствии из-за каких-то идиотских, никому не нужных установок. Это же я! Я… с тобой. Какая разница, как мы разделим удовольствие? Начнем с того, у меня вообще ничего может не получиться! На игрушки ты явно не согласишься, а пальцами я все-таки не обучена. К тому же мы не знаем, что там с чувствительностью…

– Еба-а-ать! – сплюнул Аркаша. – Все. Или сама кончаешь, или на хуй это все.

Альбина поймала мечущийся взгляд своего мужчины. Сердце окатило горячей волной любви и щемящей, абсолютно бессильной перед ним нежности, которую ей нужно было скрывать из опасения, что Аркаша примет ее за жалость.

– Хорошо. Как хочешь. Я не настаиваю.

– Ну, так наверх иди, – уже по-доброму проворчал Мудрый.

– Давай просто так полежим? – внесла встречное предложение Альбина.

Глава 7

Не спалось. Вообще. Ни в какую. А принимать еще и снотворное Аркаше категорически не хотелось. Он и без этого жрал таблетки горстями.

Сел. Включил ночник – уж если Альбина Ринатовна уснула, то хрен ее это разбудит. Мудрый всегда потешался над этой особенностью жены, которая вышла на какой-то совершенно новый уровень, когда Алька, не отходя от дел, родила сначала Егора, а потом и Акулу. Уставала Альбина, конечно, чудовищно. Совмещать материнство и бизнес, особенно поначалу, ей было нелегко. Мудрый как мог старался жене помогать. Но что он мог? Сиськи у него не было. А ко всему прочему он до определенного момента банально боялся взять сына на руки – таким тот казался хрупким. И вот после всего этого, после всех усилий, что они приложили, чтобы поднять каждый свой бизнес, сна урывками, круглосуточной работы на пределе человеческих возможностей, покалеченного здоровья и потраченных на то без преувеличения лет своей жизни, сдаться? Просто, блядь, тупо сдаться? Ну, нет. Не на того напали. И не на ту…

Задыхаясь от накативших чувств, Мудрый выдернул цветок из стоящей на прикроватной тумбочке вазы. Провел лепестками по точеной скуле жены, губам, носику, отяжелевшим векам. Альбина Ринатовна, львица его, хоть и давала слабину в последнее время, случись что, за свое глотку бы перегрызла. Говорить она могла что угодно, но если бы дело дошло войны, Алька бы одновременно с мужем обнажила оружие. Мудрого эта ее готовность стать с ним плечом к плечу до поры до времени восхищала. Это сейчас его задор здорово поубавился… И вовсе не потому, что он зассал, побывав одной ногой на том свете. Нет… Лежа там с простреленным животом и фокусируя взгляд на ее блестящих от слез глазах, Мудрый больше всего боялся вовсе не умереть. А того, что однажды им придется поменяться местами. В тот момент Аркаша понял, что никогда бы не смог как Аля. Господи, у этой невозможной женщины была просто непоколебимая сила воли! Такое самообладание, каким даже он не всегда мог похвастаться. Вы не представляете, какой она была собранной… Не позволяя ни слезам, ни истерике, ни страху взять верх. Потому как, поддайся Алька хоть одной из этих эмоций, тело Мудрого уже бы дожирали черви.