Этот мир не выдержит меня. Том 5
Шрифт:
— Кажется, мальчики, мы с вами пропустили всё веселье… — Лэйла, с интересом смотревшая по сторонам, пришла к тем же выводам, что и я.
Фольки поморщился, но промолчал, а вот Тори воспользовалась словами девушки, как приглашением к разговору.
— О каком веселье говорит тётя? — негромко спросила она, а затем, не дав мне ни мгновения на ответ, тут же продолжила: — И почему все от нас убегают? Они разве не видят, что Усатик добрый? И куда мы едем? В гости? Нас там ждут? А дедушка Хольд? Он здесь? А ярмарка? Ярмарка будет? А мы пойдём…
Я осторожно прихватил Тори за кончик носа.
— Хочешь увидеть тётю с синей кожей? — тихонько спросил я, не забывая контролировать обстановку вокруг.
Страх помаленьку лишал людей разума. Давка становилась всё сильнее, а значит, скоро неизбежно появятся первые жертвы. С этим нужно что-то решать.
— Хочу! — восторженно пискнула Тори. — Где она??
— Не здесь, — шепнул я. — Но ты познакомишься с ней, если будешь сидеть тихо… Тихо, как мышонок.
— А мышата не разговаривают? — на всякий случай уточнила Тори.
— Обычно нет, — усмехнулся я.
Кроха нахмурила лобик, но размышления не продлились долго. Знакомство с синекожей «тётей» было слишком серьёзным событием, чтобы отказываться от него ради банальной болтовни.
Тори повторила жест Лэйлы — малявка закрыла рот на замок, а затем тут же выбросила воображаемый ключ. Похоже, Барталомее всё-таки придётся познакомиться с этим юным стихийным бедствием…
Мы двигались всё медленнее. Паника вокруг нарастала, и когда она почти достигла пика, я развязал кошелёк, вытащил горсть мелких монет и швырнул их на мостовую.
Чарующий звон металла каким-то магическим образом перекрыл все остальные звуки. Толпа замерла. Люди, которые секунду назад буквально лезли на стены, только бы оказаться подальше от Усача, позабыли обо всём на свете. Обо всём. Кроме денег.
Они опустились на четвереньки и стали быстро собирать едва заметные в полумраке кругляши. Отовсюду слышалась ругань, споры и хлёсткие удары — спутники скоротечных драк за копеечный прибыток. Если в «Наречье» страх не устоял перед любопытством, то здесь верх взяла алчность.
— Выпейте, братья! — прокричал я. — Выпейте! За здоровье Императора! За здоровье его верного слуги — графа вил Кьера! Да и за моё тоже не забудьте!
Я щедро сыпанул на мостовую новую горсть. Фольки, наблюдавший за происходящим глазами побитой собаки, натурально заскулил. Подобное расточительство было для северянина страшнее самой страшной пытки.
— Меня зовут Феликс Обрин! — подождав, пока все успокоятся, я поднял над головой трезубец. — Судьба занесла меня в подземное царство, но я сумел вернуться оттуда с богатой добычей!
Люди смотрели на огромные корзины, предполагая, что сокровища находятся именно там. Смотрели и не замечали настоящую драгоценность — серые холщовые мешки, набитые картами подземных троп, которые мне «подарил» Лик-тики.
— От моей руки пала сотня воинов! — я взмахнул трезубцем. — И даже подземный царь стоял передо мной на коленях!
Как говорится, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Толпа любит сильные эмоции, а значит, о скромности придётся забыть… Правда, о том, что именно я укокошил Короля нищих, говорить всё-таки лучше не стоит. Натерпевшиеся во время погромов горожане вряд ли по достоинству оценят это
«подвиг».Люди, ещё совсем недавно боявшиеся взглянуть в мою сторону, одобрительно закричали. Страх, деньги и льющийся на их головы пафос делали своё дело.
— Под землёй мне встречались настоящие твари — столь жуткие, что при их виде у любого из вас остановилось бы сердце! И столь прожорливые, что ничего не могло утолить их голод! Ничего, кроме человеческой плоти!
Я легонько стукнул «пяткой» трезубца по панцирю Усача. Краб тут же щёлкнул клешнёй — пронзительный звук, отразившись от стен, резанул по ушам слушателей. Люди вздрогнули и подались в стороны.
— Они рвались на поверхность, — продолжил нагнетать я, — и мне с моими людьми пришлось остановить их… Многие достойные бойцы отдали свои жизни, чтобы вы могли спать спокойно! А я… Я привёл самое страшное из подземных чудовищ вам на потеху!
Толпа буквально взорвалась радостными воплями. Некоторые — видимо, самые отчаянные — даже потянули руки, чтобы дотронуться до Усача. Правда, стоило крабу ещё раз щёлкнуть клешнёй, и смельчаки быстро поняли, что устраивать бесплатный контактный зоопарк под открытым небом им никто не позволит.
— Многие из вас знают, что наш милостивый господин граф вил Кьер поручил мне уничтожить разбойников, отравляющих наши славные земли… — добавил я после небольшой паузы, когда крики окончательно стихли. — И теперь ни у кого не должно остаться сомнений, что я и мои люди справятся с любым врагом! Кем бы он ни был, где бы ни прятался, и сколько бы лиц у него ни было!
Толпа снова возликовала, хотя эти слова предназначались вовсе не ей. Я обращался к агентам человека без лица, которые наверняка стояли среди людей. Мой новый «друг» должен понять, что я знаю о нём. И не просто знаю, но даже бросаю вызов.
Разумеется, воевать на самом деле я не собирался — лишь хотел вынудить оппонента на ходу менять свои планы. Чем сильнее он будет занят, тем выше мои шансы сделать всё, что нужно, и свалить в закат, не привлекая внимание санитаров.
Я буквально видел, как дрожит «паутина», которой человек без лица оплёл город, и как в его штаб отовсюду стекаются новые сведения. Поток информации. Настолько бурный, что для того, чтобы укротить его, не хватит никаких аналитических возможностей.
— Слушайте! — во весь голос заорал я. — Слушайте сами и расскажите другим! Те, кто думали, что Феликс Обрин сгинул под землёй, посрамлены! Я вернулся, и я готов принять в свой отряд каждого, кто способен держать оружие, и каждого, кто не боится обменять каплю своей крови на звонкое серебро!
На этот раз вопли были куда тише. Как и следовало ожидать, желающих поучаствовать в благородной войне с разбойниками среди присутствующих оказалось значительно меньше, чем любителей халявной раздачи денег. Впрочем, рассчитывать на что-то другое было бы весьма глупо.
Более того, горожане, прикинув, что за полученную мелочь их могут «забрить» в борцы с преступностью в добровольно-принудительном порядке, расступились, полностью освободив проезд. Ещё мгновение назад вокруг нас колыхалось настоящее людское «море», а теперь осталось всего несколько десятков человек. Магия, не иначе.