Этюды о моде

Украинский дизайнер Александр Моняк прославился своей коллекци­ей напёрстков, начало которой положил первый парижский напёрсток, который он купил в качестве символа. Изделие из столицы моды должно было приносить успех в дизайнерском деле. Теперь у коллекционера более сотни напёрстков не только из металла, но и хрусталя, фарфора, финифти, причём со всякими диковинными рисунками, гербами городов и характерными пейзажами разных стран. Парижские - с соборами Нотр-Дам и Сакре-Кёр, лондонский - в форме Тауэра, японский с ярким карпом, выполненным в эмали, "египтянин" - из жёлтого металла. Хрустальный венгерский похож на хрупкую рюмку, а вот изделие из финифти, с эма­лированной макушкой, без дырочек для иглы, вообще не функционально: эстетство в чистом виде.

История российской промышленной иголки идёт от Петра Первого. По его указу от 1717 года русские купцы братья Рюмины и Сидор Томилин построили в сёлах Столбцы и Коленцы на реке Проне две игольные фабрики. И разве не странно, что теми самыми иглами приш­лось воспользоваться бывшей царице, первой жене Петра Великого, Евдокии Фёдоровне Лопухиной, овладевшей ремеслом вышивальщицы в дни почти своего тридцатилетнего заключения в монастырях и Шлиссельбургской крепости. Об этом она скажет внуку своему, Петру Вто­рому, при дарении ленты и звезды по случаю её освобождения: "Я греш­ная низала своими руками".

И всё-таки простой этот предмет прочно вошёл в быт бедняка, став настоящим символом трудолюбия. "Иглой да бороной деревня стоит", - говорили в старину. Есть и другие пословицы о столь нужной в быту простой иголке: "Без топора не плотник, без иглы не портной", "Иглой шьют, чашей льют, а плетью бьют", "Иглой дороги не меряют", "Изверишься в рубль, не поверят и в игле" и другие.

Во всём мире пользуются известностью искусство китайских масте­ров вышивания на шёлке. Возникло оно ещё 4200 лет назад. Одна небо­льшая картина требует многомесячных усилий мастера. Вышивание ве­дётся такими тонкими нитями, что иголка должна быть не толще чело­веческого волоса.

Самая же длинная иголка размером в 185,5 сантиметра изготовле­на англичанином Джорджем Дейвисом для пришивания пуговиц к мат­расам вдоль их длины. Одна из них находится в Национальном музее иголок в городке Фордж-Милле.

О невыполнимой задаче мы говорим: "Это всё равно, что искать игол­ку в стоге сена!". И кто бы мог подумать, что славящиеся своей флег­матичностью и медлительностью шведы на самом деле справляются с этой задачей за двадцать минут. По крайней мере, таков лучший резуль­тат соревнования по поиску иголки в стоге сена, которое с 1978 года проводится в шведском городе Кальмар. Турнир пользуется боль­шой популярностью, а победителя ожидает приз в один миллион долла­ров!

В судьбе иголки перемены случаются редко. И всё же... Вспоминая о ней, мы всё чаще добавляем: машинная.

ВОЛОКНО ЦИВИЛИЗАЦИИ

На протяжении нескольких тысяч лет, с момента, когда человек по­нял, что он может пасти овец в горах и на равнинах Азии, овечья шерсть с полным правом может называться волокном цивилизации. Прежде всего наши предки смотрели на овцу как на источник пищи. И только позднее они начали изготовлять из её шерсти одежду. До­исторические овцы имели длинную тёмную шерсть, которая цеплялась за кустарник или весной просто выпадала тяжёлыми прядями.

Шерсть самое гигроскопичное из всех естественных волокон и впитывает в себя пот, который постепенно испаряется из неё, так что человеку зимой не слишком холодно, а летом это испарение вызывает приятную прохладу. Шерсть согревает, даже если она мокрая. Это её качество испытали шотландские пастухи, которые утром окунают свои плащи в реку. Шерстяные волокна набухают, ткань становится более тяжёлой и плотной, и ветер нипочём не страшен человеку.

Шерсть устойчива против огня и не горит, а тлеет, почти не выде­ляя тепла. Поэтому шерстяное одеяло считается эффективным средст­вом для тушения пламени.

Шерстяную одежду также можно сделать огнестойкой. Калифорнийские химики Фридман, Аш и Фонг утверждают, что для этого достаточно после обычного крашения минут двадцать покипятить ткань в двухпроцентном растворе хлорэндиковой кислоты. После такой обработки шерстяную ткань и нитки не удаётся поджечь даже газовой горелкой. Обугливается лишь кончик, который находился в пламени, и то не более чем на пять-шесть процентов.

Обработка не изменяет ни внешний вид шерсти, ни другие её свой­ства - плотность, прочность и так далее. Огнестойкость не теряется даже после десяти стирок ткани.

А не будет ли обработанная ткань вредна для кожи? Лоскут ткани прибинтовывали на двадцать четыре часа на свежевыбритую спинку лабораторного кролика - никаких следов раздражения не было обнаруже­но. Такой же лоскут прибинтовали на предплечья человека - никаких последствий.

Механизм огнезащитного действия хлорэндиковой кислоты на шерсть выясняется.

Шерсть почти не мнётся и это особенно удобно для изготовления одежды. Её способность восстанавливать свой первоначальный вид ис­пользуется в производстве бейсбольных мячей и фортепиано, молоточки которого покрывают шерстяным войлоком.

Шерсть впитывает запахи, заглушает шум и потому используется для изоляции. Превращённая в войлок, шерсть становится ^незаменимой в производстве валенок. К идее о войлоке пришёл святой Климент, покровитель шляпников: отправляясь в дальнюю дорогу он, чтобы не вызвать появление мозолей, подкладывал шерстяные пряди в свои сан­далии. Влага, движение и тепло превращали их в войлок.

Кочевники Азии употребляли войлок для одежды и шатров. Греки облицовывали войлоком шлемы, а римские воины оберегали своё тело войлочной "кольчугой". Историк Плиний Старший упоминал, что войлок, обработанный уксусом, противостоял железу и огню.

В Ветхом завете более трёхсот раз упоминаются овцы и овны - никакое другое животное не достигло таких почестей. Ветхий завет категорически запрещал смешивать шерсть со льном - этот запрет соблюдается и по сей день.

Шерсть упоминается и в мировой литературе: вспомним аргонавтов и золотое руно, Одиссея, спасшего от циклопа Полифема себя и своих товарищей, привязав их под баранами, или Пенелопу, которая ночью рас­пускала сотканное или связанное днём, чтобы избавиться от назойли­вых женихов.

В отличие от металлических и каменных предметов, шерсть с течением времени разлагается и довольно редко входит в состав археологичес­ких находок. Поэтому особенно ценны образцы шерстяных тканей, откры­тых на Алтае. Вместе с мумифицированными телами вождя племени и его супруги /похороненные около 400 года до новой эры/ найдены попона из войлока и кожи, войлочные фигурки лебедей, набитые козьей шерстью, хомут с вырезанными бараньими головами и овчина - все эти предметы неплохо сохранились. В ту же коллекцию входит и большой ковёр с орнаментами из лотоса и изображениями оленей и всадников.