Эверблейз

Прежде чем он смог выдать любое из них, знакомая рыжеволосая фигура вышла из тени.

– Я уверен, что у нее есть хорошее оправдание, - сказал ему Член Совета Кенрик.
– И прости, если я напугал тебя, Софи. Член Совета Бронте очевидно не верит в снабжение его чудес светом.

– Причинение боли питается тьмой, - рявкнул в ответ Бронте.
– Тот факт, что я должен объяснять это, показывает, что тебе не место на этих уроках.

– Мое место, - поправил Кенрик, - это обеспечение безопасности Софи... так как ты доказал, что в глубине души не всегда будешь действовать в ее интересах.

Это было мягко сказано. Когда Бронте хотел доказать Софи, что ее способности были сломаны, он в основном использовал уроки, чтобы пытать ее.

Однако она думала, что отношения между ней и Бронте стали лучше. Он, казалось, по-настоящему заинтересовался работой с ней после того, как обнаружил, что она могла нести положительные эмоции, как и отрицательные — что он думал к тому времени, было невозможно. Но если Кенрик чувствовал, что должен был присматривать...

– Не важно, что может требовать мой помощник со слабым сердцем, - сказал Бронте, привлекая ее внимание, - у этой башни есть строгие правила по поводу опозданий... это, я уверен, ты хорошо знаешь.

– Знаю, - согласилась Софи, протягивая синий квадрат, который дал ей Мастер Лето.
– Вот почему мне сказали показать вам это.

У Бронте отвисла челюсть так быстро, что Софи была удивлена, как та не ударилась об пол.

– Что ты сделала, чтобы заслужить амнистию?
– спросил он, резко подскакивая со своего стула и хватая ее за руки.
– Когда я бывал здесь, они были зарезервированы для экстренных ситуаций.

– Ну, возможно вещи изменились со средневековья, - пробормотала Софи, заставляя Кенрика хихикнуть.

– У эльфов никогда не было средневековья, - рявкнул Бронте.
– И я получил высшее образование задолго до того периода времени, на который ты ссылаешься.

– Правда?
– Софи знала, что Бронте был одним из Древних... и у него действительно были самые заостренные уши, которые она когда-либо видела. Но с его подстриженными каштановыми волосами и кожей без морщин было так трудно представить, что ему была тысяча лет.

– Да, - сказал он, запихивая амнистию в карман своей инкрустируемой драгоценными камнями накидки, прежде чем указал на свой трон.
– Теперь сядь. Мы потратили впустую достаточно времени.

– Но... это ваше место.

– Спасибо за трату слов. Теперь сядь.

Софи посмотрела на Кенрика, и он кивнул, таким образом, она неохотно подошла к стулу, наполовину ожидая, что над ее головой будет висеть ведро кипящей кислоты. Острый край впился в ее ноги, а холодная, твердая спинка прижалась к плечам, покрывая их льдом. Было такое чувство, что у Бронте специально был заказан самый неудобный стул, из когда-либо изобретенных... и проектировщик превзошел все ожидания.

– Как ты знаешь, мои коллеги Члены Совета приказали, чтобы ты провела исцеление через два дня, - сказал ей Бронте, косо поглядывая на Кенрика.
– И они попросили, чтобы я гарантировал твою подготовку. Хотя лично я не думаю, что двенадцатилетка когда-либо сможет справиться с такой задачей...

– Мне тринадцать, - поправила Софи.

– О, тогда это намного лучше. Все знают, что подростки так полны мудрости и опыта.

– Эй, это вы, ребята, приказали, чтобы я сделала это, - напомнила она ему.

– На самом деле, ты можешь поблагодарить других Членов Совета за это. Я был — еще раз повторюсь — в меньшинстве.

Кенрик прочистил горло.

– Ох, прекрати дребезжать, - рявкнул Бронте.
– Сейчас, как я сказал, я не верю, что тринадцатилетка когда-либо будет готова справиться с такой задачей. Но я готов доказать, что это неправда.
– Он скрестил руки и повернулся к ней лицом.
– Ну, вперед.

Софи заерзала на несчастном стуле.

– Мм... вперед к чему?

Бронте закатил глаза.

– Разве не ты говорила мне, что нанесение положительных эмоций - основная часть процесса исцеления?

– Верно.

– Ну, тогда покажи мне, как это делается.

– Вы... хотите, чтобы я сделала нанесение на вас?

– Принесла позитивные эмоции, да. С этим есть какая-то проблема?

О, проблема была. Она принесла положительные эмоции всего лишь один раз, во время исцеления Олдена, и там она питалась своим отчаянием, чтобы привести его обратно, и действовала почти полностью на инстинкте.

Единственную вещь, которую она настолько же боялась сделать, это закидать Бронте блестящими какашками аликорна.

– Я считаю, что первый шаг - это определить эмоцию, которую вы хотите раскрыть, - тихо предложил Кенрик.
– По крайней мере, это то, что я помню из обучения. И обычно выбирают причинить скорбь, зависть, вину, страх и ярость. Поэтому для положительного нанесения, нужно выбрать...

– Счастье?
– догадалась Софи.
– Умиротворение. Любовь. И, хм...

Она попыталась придумать еще, но все это было похоже на версии эмоций, которые она уже перечислила.

Действительно было больше отрицательных эмоций, чем положительных?

– Для начала этого хватит, - сказал ей Бронте.
– Так какая у тебя задача?

От мысли о попытке передать Бронте чувство любви Софи чуть не стошнило. И в данный момент она чувствовала себя какой угодно, но только не умиротворенной. Поэтому остался только третий вариант: счастье.

Она сильно зажмурилась и попыталась вспомнить счастливые вещи, надеясь, что ее инстинкты проснуться после этого пинка. Ее воспоминания детства были смешаны со слишком большой печалью, теперь, когда она оставила свою семью, таким образом, она сосредоточилась на своей новой жизни, вспоминая своих друзей, Грэйди, Эделайн и Силвени. Но даже те воспоминания крутились с сомнением, беспокойством и неуверенностью.

– Я жду, Мисс Фостер, - перебил Бронте.

– О, пожалуйста, прошло всего несколько секунд, - сказал ему Кенрик.
– Ты все делаешь хорошо, Софи.

Небольшая похвала помогла ей расслабиться, и Софи переместила свой разум к меньшим воспоминаниям: к тому дню, когда она спасла Игги, к ее первому полету с Силвени, к каждому разу, когда она смотрела в красивые бирюзовые глаза...

Теплая энергия раздулась в ее разуме, и она напитала ее большим количеством воспоминаний, пока ее мозг не стал чувствоваться готовым разорваться от избыточной энергии. Синий свет затмил ее зрение, когда она сосредоточилась на Бронте и направила в его разум свою силу.

Бронте ахнул, когда эмоции ударили в него, его черты лица смягчились, когда Софи затопила его. Намек на улыбку появился на его губах, но он быстро исчез.

– Едва ли это можно назвать причинением, - сказал он ей... хотя его голос звучал легче, чем обычно.
– Это действительно лучшее, что ты можешь сделать?

Она схватилась за подлокотники трона, сосредотачиваясь на одном воспоминании, которое чувствовалось чистым: это был день, когда Фитц впервые показал ей, что она была эльфом. Это было еще до того, как она узнала о Черном Лебеде и похитителях, до того, как она поняла, что должна будет оставить свою семью. Он забрал ее из мира головных болей, ревущих мыслей и неизбежного ощущения, что она была слишком странной, слишком отличалась от других... и показал ей то место, которому она действительно принадлежала. И в течение того одного краткого момента все чувствовалось хорошо, будто недостающая часть ее жизни наконец встала на место.