Эвис: Неоднозначный выбор

Эмоции женщины полыхнули тем самым неуемным любопытством, о котором меня предупреждала Стеша. Но озвучила она совсем другую мысль:

— На самом деле я даже рада. Ведь если бы они мотались по балам и приемам, нарвались бы на ту парочку торренцев. И чем бы эта встреча закончилась, знает одна Пресветлая.

Высказать свое мнение по этому вопросу я не успел, ибо герольд объявил о появлении Шандоров, и я был вынужден повернуться лицом к трону, чтобы продемонстрировать уважение к самодержцу, величественно шествующему по возвышению. Потом проводил взглядом и Террейла. А когда к своему креслу поплыла Маниша, плеснул в своих женщин ощущением веселого восхищения, ибо новое платье «от поэта иглы и ножниц» добавляло ей куда больше величия, чем корона, королевские регалии и венценосный супруг, вместе взятые. И при этом ничуть не убавляло женственности!

Пока взгляды всех гостей были сосредоточены на королеве, она смотрела куда-то в противоположный конец зала и «не видела никого и ничего». Зато, сев на свое место, сразу же повернулась к Уголку и одарила нас, Эвисов, ослепительной улыбкой. При этом в ее эмоциях, кроме искренней благодарности, чувствовалось обещание воздать добром за добро.

Я едва заметно склонил голову, показывая, что в восторге от ее нового наряда, а затем был вынужден перевести взгляд на короля, начавшего произносить приветственную речь. И предложения с третьего-четвертого невольно заслушался, ибо Зейн ставил не сына, а нас с ним! То есть, целенаправленно создавал ощущение, что поездка на Полуденную Окраину — это часть некоего плана, реализация которого поручена нам с Террейлом. И при этом неявно подчеркивал, что Эвисы — один из немногих родов Маллора, которому они, Шандоры, доверяют, как самим себе!

Что интересно, озвучив цель нашей поездки в самом начале речи, он последовательно прошелся по «выявленным недостаткам», высказав претензии как главе Разбойного стражи, так и Чумной Крысе. Причем не голословно, а перечислив вполне конкретные недочеты, большая часть которых была взята не из моего доклада. Воинов Пограничного приказа, кстати, похвалил. А когда описал тот бардак, который мы застали в Олунге, и рассказал, чем закончились наши разбирательства, вдруг сделал небольшую паузу, оглядел затихший зал о-о-очень тяжелым взглядом и с хрустом сжал кулаки:

— Подобные проверки будут проводиться и дальше. И убереги вас Пресветлая от чего-либо подобного — следующий род, который окажется замазан в такой же грязи, будет вычеркнут из Бархатной Книги Маллора ЦЕЛИКОМ, а Золотая Книга рода будет уничтожена!

Гости содрогнулись, ибо такое наказание не применялось уже лет триста с лишним. А Зейн, дав им проникнуться тяжестью возможного воздаяния, продолжил в том же духе:

— Когда-то, еще до Обретения Воли, считалось, что единственной целью существования благородных является служение короне и королевству. Увы, с тех пор, видимо, прошло слишком много времени, так как многие благородные стали не служить, а изображать службу! Оглянитесь вокруг — в Маллоре нет ни одного клочка земли, у которого не было бы хозяина. Тем не менее, на доске объявлений у Разбойного приказа чуть ли не ежедневно появляются все новые и новые розыскные листки. Что, у хозяев тех дорог, на которых месяцами лютуют лихие людишки, перевелись егеря, способные выследить шайки вчерашних крестьян, или воины, способные справиться с теми, кто умеет орудовать лишь топором, вилами или цепом?! Почему, проехавшись к Полуденной Окраине по Дитренскому, а обратно по Олунгскому трактам, Эвисы и мой сын вырезали более шести десятков разбойников, а вы и ваши вассалы месяцами «не находите» ни одного?! Зачем вам мечи? Для красоты?!

Зал зароптал. И сразу же заткнулся, когда Зейн вперил взгляд в Жеребца, выглядевшего одним из самых недовольных:

— Скажи, Дитмар, сколько раз за этот год ты ездил в родовой манор?

— Дважды, ваше величество!

— Сколько дней уходило на дорогу в один конец?

— Четыре.

— А сколько разбойников ты зарубил за эти шестнадцать дней?

Ар Шелл побагровел, поиграл желваками, но был вынужден признать, что он с ними не встречался.

— Лоннер ар Эвис?

— Я, ваше величество!

— Сколько разбойников отправил к предкам ты?

— Только в этом походе или в этом году? И шартов за разбойников считать или нет?

— Пусть будет только в этом походе, но с шартами! — махнул рукой Зейн.

— Тогда одиннадцать.

— Тамор ар Эвис?

— Девять, ваше величество!

— А твой брат?

— Десять.

— Да что говорить об Эвисах, если даже мой сын, которого они постоянно оберегали и не позволяли рисковать, положил восьмерых?! — снова оглядев вассалов тяжелым взглядом, криво усмехнулся король. — А ведь если бы каждый из тех, кто пришел в этот зал, убил всего по пять лихих людишек, то на дорогах нашего королевства стало бы тихо и спокойно, как в дворцовых винных погребах!

— Жестковато, однако! — подала голос Амси. — Как бы вассалы не возмутились…

— Те, у кого есть мозги, сделают выводы. А безмозглых можно не бояться… — усмехнулся Сардж.

В это время король решил прервать затянувшуюся паузу:

— Безусловно, вы можете сказать, что большая часть вины за вольготную жизнь татей лежит на служащих Разбойного приказа. И будете правы. Но не во всем. Задумайтесь: мы родились на этой земле, на ней же и умрем. Так, может, стоит относиться к ней с любовью и вниманием?

— Вы правы, ваше величество! — подал голос Магнус. — Если каждый из нас приложит толику души к окружающему миру, то жить станет куда уютнее!

— Угу! — кивнул король, жестом заставил замолчать загомонивший зал, и негромко сказал: — В общем, я учредил новый знак отличия. Для тех, кто живет этой землей и заботится о ее благе и процветании. На нем изображено три руны — Верности, Доблести и Чести — под Трилистником Пресветлой. И первые девять человек, которым я его вручу, заслужили этот знак, как никто другой. Нет, не охотой на разбойников, как выкрикнул ар Шелл, а спасением четырех десятков наших соотечественниц, угнанных в полон, и пресечением преступной деятельности ублюдков, торговавших нашими женщинами!

— А почему девять, ваше величество? — спросил казначей.

— Награждать Шандора за то, что он заботится о собственной земле, смешно. Поэтому сына я не посчитал…

[1] Беорд шестой, Колвер по прозвищу Мстительный — король Торрена.

[2] Имеется в виду, совершили некий поступок, выделивший их из общей массы членов рода.

[3] Щит рода — синоним понятия сенешаль.

Глава 6

Третий день третьей десятины первого месяца лета.

Первая полноценная тренировка за три десятины определенно удалась. Хотя не обошлось и без сюрпризов: на утреннюю пробежку собрались абсолютно все домочадцы, включая горничных и конюхов, общую тренировку тоже отработали вместе, а результаты, которые демонстрировали новички, существенно превышали те, которых можно было добиться за время моего отсутствия. Естественно, первый вопрос, который я задал Сарджу на традиционном совещании, касался именно этих успехов:

— С домашними — твои проделки?

— Мои! А что такого? Материал хороший, проверенный, желания тренироваться хоть отбавляй, да и свободного времени у них хватает.

— К нашему роду слишком много лишнего внимания, Нейл! — подала голос Амси. — На шестой день после твоего отъезда какие-то ублюдки пытались купить Анику. Девочка молодец — торговалась за каждый лишний серебряк, пока не дождалась появления патруля со знакомыми стражниками. Потом клещом повисла на своем собеседнике и завопила. А когда стражники его схватили, потребовала доставить задержанного в Башню Теней к Лайвенскому Псу.