Эвис: Неоднозначный выбор

Уматывать их до смерти в первый же день пути в мои планы не входило, поэтому на двадцатой минуте пробежки я показал жест «делай, как я» и вернулся в седло. А еще через сорок минут повторил такой же забег.

После третьего раза, длившегося всего четверть часа, ар Энгер подъехал ко мне поближе и, помявшись, поинтересовался, есть ли у меня какие-либо другие причины для спешки, кроме озвученных ранее.

— А разве мы спешим? — удивился я. Потом посмотрел на его раскрасневшееся лицо, покрытое капельками пота, темные круги под мышками, и вздохнул: — Обычно мы два кольца бежим, а два кольца отдыхаем. В течение всего дня…

— Все, включая ваших супруг?! — уточнил он. А когда услышал мой утвердительный ответ, потрясенно выдохнул: — Кошмар!

Признаваться в собственной немощи торренцы не захотели, поэтому до полудня двигались в том же режиме, что и мы. То есть, бежали по десять минут из каждого часа. Само собой, регулярно пересаживаясь на заводных. А когда я выехал на небольшую придорожную полянку и сообщил, что привал на обед продлится «аж» половину стражи, еле сползли с лошадей и на негнущихся ногах поковыляли к ручейку, чтобы освежиться.

Магнус перенес такую тренировку куда легче «мстителей», поэтому, пока Фиддин с парнями выкладывали на кусок полотна продукты, с большим удовольствием позанимался со Стешей — дал ей возможность отработать не самую сложную, но достаточно эффективную связку. А когда закончил, подошел ко мне и ошалело пробормотал:

— Тридцать абсолютно одинаковых повторений! Да, пока медленных, но практически идеальных! Как?!

Я пожал плечами и невольно уперся взглядом в фигурку меньшицы:

— Она самая въедливая и упертая из моих супруг. Вернее, намного более въедливая и упертая, чем все они, вместе взятые!

— С таким подходом к тренировкам она рано или поздно превратится в очень опасного бойца. Была бы у нее еще грудь раза в три поменьше, чтобы не приходилось уводить все удары в стороны…

— Открою страшную тайну! — понизив голос до шепота, улыбнулся я. — Мои кобылицы учат ее пользоваться и этой особенностью фигуры.

— В каком смысле? — не понял Магнус.

— Где-то в середине весны я рубился с Вэйлькой на семейной части тренировки. Драться договорились до первого касания. Перед боем, сославшись на жару, она сняла рубашку и осталась в одном белье. А когда во время одной из атак ее лифчик лопнул как раз между полушариями, и я остановился, чтобы дать ей возможность сбросить мешающиеся обрывки…

— … она тебя достала?!

— Угу. Трижды! А потом пару дней отказывалась от поединков на том основании, что биться с заведомо более слабым противником ей, видите ли, невместно!

— И ведь была права! — расхохотался он. — Три укола в одной атаке у равного противника не возьмешь…

…За вторую половину дня «мстители» бегали всего два раза по десять минут, но к вечеру все равно выглядели, как загнанные лошади. А когда услышали, что наша часть отряда собирается еще и потренироваться, потеряли дар речи. Фиддин, сжалившись над беднягами, разрешил им поужинать без нас и сразу укладываться спать. А сам обнажился до пояса и рванул на нашу сторону поляны, дабы не опоздать к началу занятия.

Потренировались так себе. В смысле, мы, Эвисы, ибо в присутствии посторонних были вынуждены до предела усложнять базовую технику, вместо того чтобы вбивать в ноги что-то новое или работать на скорость. Магнус занимался тем же самым, забыв про любимого «Аспида» и про броски с использованием силы, скорости и массы противника. Тем не менее, пропотеть — пропотели. Поэтому сразу после завершения тренировки Найта со Стешей забрали из переметных сумок по свертку с чистыми вещами и унеслись в лес, чтобы выбраться к речушке сразу за изгибом русла. А я с вассалами подошел к воде, быстренько разделся и, прыгнув в восхитительно-прохладную воду, с наслаждением заскользил к противоположному берегу. За происходящим на берегу наблюдал через камеру одного из дронов сопровождения, прикрытого маскирующим полем и висящего прямо над Магнусом.

— Фиддин, куда он делся?! — встревожено воскликнул ар Койрен, когда я пропал из виду.

— Нырнул, арр! — пожал плечами воин, стягивающий с себя нижнее белье. — Вынырнет ближе к середине реки.

— Но там же Преддверие Бездны!

— Эвисов такие мелочи не беспокоят! — ухмыльнулся десятник и тоже прыгнул в воду, чтобы не отстать от своих подчиненных.

На воде мои парни держались не сказать, чтобы хорошо, поэтому плавали в пределах десяти метров от берега. При этом старательно отрабатывали гребки руками, толчки ногами, скольжения и «зависания» на месте. Койрен, посвятивший разного рода тренировкам практически всю жизнь, не мог этого не заметить, поэтому зашел в воду по середину бедра и спросил у Фиддина, чем они занимаются. А когда получил подробный и обстоятельный ответ, поскреб ногтями щетину на подбородке и… поинтересовался, с чего положено начинать. Десятник объяснил. И Магнус, слегка поколебавшись, сделал самый первый шаг по новому пути — Пути Пловца…

…После возвращения к нашему берегу я сообщил ему и вассалам, что уплываю к супругам, после чего рванул вниз по течению. И совсем скоро, миновав заросшую лесом излучину, увидел своих красавиц, резвящихся на самой середине реки. При моем появлении обе полыхнули радостью, благодарностью, предвкушением и еще десятком ярких и теплых чувств, а я, ответив тем же, повернул к берегу, ибо понимал, что выдерживать первый натиск атакующих дам проще, стоя на дне.

Битва двух против одного длилась минут десять. Причем с переменным успехом, так как проигрывать и чувствовать вспышки восторга и гордости, было не менее приятно, чем выигрывать. Потом мы вымылись, и я, оставив дам сушить и расчесывать волосы, поплыл обратно. Благо к этому времени Фиддин приказал заканчивать водную часть тренировки, и парни, одевшись, занялись ужином и обустройством лагеря.

Все время, пока мы ели, Магнус взахлеб рассказывал о своем первом опыте сражения с непокорной водной стихией. Говорил негромко, чтобы не разбудить спящих торренцев, но постоянно подшучивал над собой и своими страхами. Найта и мои вассалы отвечали тем же — веселили его рассказами о своих первых «подвигах». И только Стеша невидящим взглядом смотрела в костер и изредка улыбалась.

В какой-то момент ар Койрен вдруг решил, что она ничего не говорит, так как все еще побаивается Преддверия Бездны. И очень тактично намекнул на то, что в такой семье, как наша, бояться чего бы то ни было не резон. Найта, перехватив его взгляд и сообразив, к чему он сказал эту фразу, расхохоталась. А когда Магнус с недоумением посмотрел на нее, приобняла подругу за талию и ласково прижала к себе:

— Стеше просто нечего рассказывать: когда Нейл зашел в воду и позвал ее к себе, она не колебалась ни мгновения. И думала только о том, как правильнее повторить те движения, которые он ей показал.

В эмоциях ар Койрена появилось легкое недоверие:

— Но ведь в глубине души-то вы наверняка боялись, правда?

Стеша оторвала взгляд от огня, посмотрела в глаза Магнуса и отрицательно мотнула головой:

— Нейл сказал, что Бездны нет. А я ему верю.

Голос девушка не повышала, жестикулировать — не жестикулировала, слова интонацией не выделяла. Но последнее слово все равно прозвучало настолько весомо, что ар Койрен посерьезнел и ушел в себя. А минут через десять сослался на усталость, улегся на свою кучу лапника, завернулся в плащ и затих.

Засиживаться не стали и мы — устроились на трех уложенных рядом попонах, накрылись двумя соединенными в одно целое плащами и «ушли домой». То есть, подключились к камере в нашей спальне и почти до полуночи наслаждались общением с частью семьи, оставшейся в Лайвене…

…Амси разбудила нас троих за полчаса до рассвета. Стеша, не успев открыть глаза, подставила губки под поцелуй, а Найта, проснувшаяся в каком-то уж очень шаловливом настроении, напрочь отказалась убирать колено с моего живота. Но стоило мне шепнуть, что вредины плавать не пойдут, тут же превратилась в самую послушную девочку на свете. А еще в самую шуструю, так как к моменту, когда тактик семьи получил требуемое, она уже заканчивала обуваться!