Эвис: Неоднозначный выбор

«Мстители» засомневались. А меньше, чем через два часа, осадив Черныша перед дверями Разбойного приказа этого городка, я подозвал к себе первого попавшегося воина, подпиравшего стену порядком обшарпанного здания, и отправил его к главе. Сообщить о прибытии Нейла ар Эвис по прозвищу Повелитель Ненастья. «Старший волкодав», оказавшийся одним из сводных братьев главы рода ар Жевлин, уже через пару минут оказался на улице, решив засвидетельствовать нам свое почтение. Лебезить не лебезил — держался уверенно и с достоинством. Но увидев двенадцать голов и услышав описание места, где мы их «срубили», сорвался с места и, не заботясь о чистоте сапог, начал торопливо переворачивать ногами каждый наш «трофей». А на седьмом расплылся в злобной, но торжествующей улыбке:

— Арр Нейл, вашими стараниями сегодня в городе будет праздник — вы покончили с шайкой Ульва Хрипатого, которого мои парни не могли поймать полтора года!

— А что, он был таким неуловимым? — поинтересовался Магнус.

— Скорее, щедрым! — поморщился ар Жевлин. — Платил по паре золотых за сообщения о планируемых облавах, отрядах егерей, отправленных по его душу, и так далее. А тех, кто осмеливался его обмануть, отправлял к предкам после долгих и мучительных пыток.

— А о приезде Эвисов его, беднягу, не предупредили! — «сокрушенно» вздохнула Стеша и растрепала гриву своей кобылки.

— Ага! — довольно хохотнул «волкодав». — Поэтому вам причитается пятнадцать золотых за голову самого Хрипатого, по две — за каждую крысу, и по золотому за всех остальных его помощничков.

— Итого тридцать три монеты! — мгновенно сосчитала меньшица.

Мужчина считал куда дольше, закатывая глаза и шевеля губами. А когда пришел к тому же результату, уважительно поклонился:

— Быстро считаете, аресса!

— Шайка не первая, арр! — пошутила она.

Ар Жевлин шутки не понял. Тем не менее, пригласил всю нашу толпу на званый ужин. Я «с сожалением» отказался, сообщив, что очень спешу и заехал к ним буквально на четверть стражи. Мужчина тут же отправил одного из своих помощников за деньгами и книгой учета выдачи вознаграждений, а когда с формальностями было покончено, сказал, что не смеет нас задерживать, и очень учтиво попрощался.

Когда мы выбрались из города и вернулись на тракт, ар Энгер вдруг пришпорил коня и, поравнявшись с моими дамами, склонил голову в знак признания вины:

— Прошу прощения за недоверие, арессы, вы оказались правы: вам выплатили все, с улыбками и очень-очень быстро!

— Видели бы вы, как на визиты нашего мужа реагирует Чумная Крыса… — ухмыльнулась Стеша. А когда парень заинтересовался, притворно вздохнула: — Но это одна из самых охраняемых тайн Разбойного приказа Лайвена…

…Границу проехали, можно сказать, с ветерком: десятник, проигрывающий борьбу с зевотой, попросил меня представиться, внимательно оглядел родовой перстень и… пожелал счастливого пути. А на мой немой вопрос пожал широченными плечами:

— Запишу, как «Нейл ар Эвис с сопровождающими».

На торренской стороне нас пытался помурыжить мытарь, но схлопотал подзатыльник от седого филина[2], быстренько записал в книгу учета проезжающих лиц имена с прозвищами и озвучил сумму, которую мы должны были заплатить.

С соотечественников и, что главное, с «соотечественниц» мыта не брали, что позволило Найте гордо развернуть плечи и посмотреть на Стешу свысока. Не сразу, а когда мы втроем чуть-чуть оторвались от основной части отряда:

— Учись: я своя и здесь, и там, поэтому постоянно экономлю мужу деньги!

— Сейчас начну! — торопливо кивнула меньшица, тоже развернула плечи и выпятила грудь. Куда более эффектную, чем у Дарующей: — Так? Или добавить прогиб в пояснице?

— Вредина! — буркнула Найта и обиженно выпятила нижнюю губу. А через мгновение вдруг полыхнула сначала жутким страхом, а затем щемящей грустью. И еле слышно выдохнула: — Но я тебя так люблю!

Подобных эмоций я от нее не слышал очень давно, поэтому сильно встревожился. А она, внезапно утонув в чувстве вины, торопливо подъехала чуть поближе, коснулась моего колена своим и прошептала:

— Нейл, твои слова до сих пор жгут меня изнутри! Сначала я просто повторяла их про себя, а теперь начала еще и представлять. Только что «увидела» Стешу. Убитой по моей вине. И до смерти перепугалась!

— Потерпи еще немного, ладно? — попросил я. — Остановимся на ночлег — что-нибудь придумаю…

— Спасибо! — так же тихо поблагодарила она, а потом, как ни в чем не бывало, продолжила перешучиваться с подругой.

Увы, подобные вспышки страха повторились еще дважды — сначала минут через тридцать, а затем через двадцать две. И я, обнаружив с помощью дронов более-менее подходящее место для ночлега, с большим трудом дождался, пока мы до него доберемся. А там, толком не успев обиходить лошадей, сообщил спутникам, что тренироваться и ужинать отряд будет без меня с Найтой, и на пару с ней скользнул в лес, в сторону еще одной полянки, расположенной метрах в семистах от первой.

Пока шли по чаще, Дарующую прихватило еще раз. Судя по ощущениям, значительно сильнее, чем прежде, и я, разозлившись на самого себя, вдруг понял, что в таком состоянии ничего хорошего не сотворю. Поэтому остановился, огляделся по сторонам, нашел взглядом на здоровенный кряжистый дуб, вцепившийся в землю мощными корнями, и направился к нему. А когда добрался — сел, прислонился к стволу, посадил перед собой Найту, закрыл глаза и принялся перебирать ее волосы. Краем сознания отметив, что можно было прихватить расческу.

— Чего ты пытаешься добиться? — тихо спросила женщина.

— Хочу перестать на себя злиться. И успокоиться… — ответил я.

Меня тут же обволокло мягким и теплым жаром, а сама Дарующая пододвинулась поближе, вжалась спиной в грудь, откинула голову на плечо и прижала мои ладони к своему животу:

— Кажется, совсем недавно я боялась всего и вся. А сейчас самым тихим, спокойным и уютным местом на свете я считаю твои объятия. Ведь в них настолько тепло и хорошо, что мои ощущения можно передать только вот так…

Тут она открылась и толкнула ко мне свой Дар. Я его привычно подхватил, добавил к нему немножечко своей души и вернул обратно.

— А еще я вросла в твоих женщин… — продолжила она, ласково перебирая мои пальцы. — Во всех, кроме Ланы. И люблю их так же сильно, как Вэйльку или тебя. Знаешь, пока мы мотались на Окраину с Террейлом, им было очень плохо, и они старались не расставаться…

— Да, знаю, Тина говорила… — подтвердил я, не открывая глаз.

— Так вот, оказалось, что прикосновения требуются и мне. Когда я чувствую кого-нибудь из вас — чем угодно, хоть рукой, хоть пальцами ноги, хоть затылком — хочется делиться любовью, радостью и счастьем. Нет, не делиться, а отдавать… — внезапно поправилась она. — И единственное, чего я боюсь…

— … ты не боишься никого и ничего! — как можно мягче и без всякой воли выдохнул я, прижав женщину к себе. — У тебя все получится. А мы будем рядом. Так же близко, как я сейчас. Чувствуешь?

Легкое напряжение, которое в ней начало появляться перед словом «боюсь», стало чуточку слабее. И я продолжил говорить:

— Пока мы мотались на Окраину, я настолько привык к тому, что ты всегда рядом, что действительно стал ощущать тебя своей Тенью. Я постоянно чувствую твой Дар, слышу каждый оттенок эмоций, любуюсь лицом и фигурой, и словно живу с тобой одной жизнью…