Европейский сезон

Болтал, как сто лет молчавшая Шехерезада, бедняжка Поль. Вот уж у кого открылся дар истинного рассказчика. Жо, скрипя зубами, клялся, что если бы знал, сам бы удавил товарища по взводу. Впрочем, истории рассказанные Полем, звучали весьма сказочно и особого доверия у полиции не вызывали. Мальчишка, (в отличие от симулянта Жо), пережил настоящий шок, что, несомненно, сказалось на его мыслительных способностях. От общения с прессой бедняга был изолирован, поэтому его болтовня дальше полицейских протоколов и комментариев в психиатрическом заключении не шла.

Так что особа в маске, и девушка приехавшая поступать в один из старейших университетов Европы, вполне могли оказаться совершенно разными людьми.

Неожиданно прилично повели себя мужчины, — полузабытый отец Жо и Эдвардс Гален. Отец Жо позвонил, пожаловался на одолевающих репортеров, заверил, что никаких интервью о сыне и бывшей жене давать не собирается, и отбыл на рыбную ловлю куда-то на Новую Каледонию. Флоранс искренне надеялась, что хоть он неплохо проведет время. Эдвардс Гален серьезно помог с адвокатом. Флоранс, естественно, не могла нанять защитника для Катрин напрямую, и помощь пришлась как нельзя кстати. Лишних вопросов недолгий любовник Кэт не задавал, и вообще вел себя безукоризненно. Флоранс поймала себя на чем-то весьма похожем на ревность. Похоже, посмотрев телевизор, Эдвардс по-настоящему оценил, характер дикой амазонки побывавшей в его постели. Во всяком случае, он лишь мягко намекнул, что в состоянии сам оплатить услуги адвоката, и Флоранс на этот счет может, совершенно не беспокоится. Тем лучше, — осталось лишь сообщить нанятому известному юристу, то немногое, что просила передать Катрин перед расставанием. Адвокат действительно был прекрасным специалистом, репутацию имел потрясающую, но, тем ни менее, Катрин вот уже две недели была за решеткой.

В тюрьме.

Флоранс заставила себя не сжимать руль так судорожно. Только без истерик. Кэт просила ждать и быть спокойной. Она выдержит, и ты должна выдержать.

* * *

Сидящий за воротами Цуцик оглядел машину и одобрительно фыркнул. Почему-то, в отличие от дикарки-хозяйки, пес к автомобилям относился лояльно. Флоранс отперла ворота, коротко потрепала пса по пышному загривку:

— Ну, страж порядка, все спокойно?

Пес слегка прищурился, в смысле — все не только спокойно, но даже и скучно, — и не торопясь, направился к дому. Флоранс знала, что он предпочитает, чтобы его чесала Мышка. Маленькие вольности, неодобряемые отсутствующей хозяйкой. Очевидно, Найни получала за это баловство по понедельникам. Каким санкциям подвергался пес, Флоранс так и не узнала.

Как же плохо без тебя, Кошка. Всем плохо.

Мышка ждала на ступеньках:

— Привет. Как прошел допрос?

— Тошнотворно. Но вполне возможно это был мой последний визит в комиссариат. Как там Жо?

— Хорошо, — Найни улыбнулась. — Читает. Спрашивал, что будет на ужин.

— А он на тренажерах был? Если нет, то пусть идет и зарабатывает ужин, — постаралась быть суровой Флоранс. — Я сейчас переоденусь и приду.

Идея с тренажерами принадлежала исключительно самой Флоранс. Катрин на этот счет никаких указаний не оставляла. Но мальчика было необходимо чем-то занять. В первые дни он был сам ни свой, и мать справедливо рассудила, что физические нагрузки парни будут полезны. Как впрочем, не повредят они и прочим обитателям дома, за исключением Цуцика, пока что исполняющего бодрящие обязанности дневной и ночной стражи.

Жо сопел, поднимая утяжеленную перекладину тренажера. Мышка прытко трусила по ленте беговой дорожки. В спортивных штанишках и плотной маечке, худенькая и легкая, она казалась совсем подростком. Бежать девчонка могла практически бесконечно, но вот силовой тренажер, даже выставленный на самую легкую нагрузку, грозил переломить бедняжку надвое.

— Привет, сын, — Флоранс села на подоконник. — Когда ты толкаешь, у тебя живот прилипает к позвоночнику, но там намечаются какие-то квадратики мускулов. Надо понимать, это будет симпатичное приобретение. Обычно девушкам мускулатура нравится.

— На девушек наплевать, — пропыхтел Жо. — Мне бы хотелось, когда меня двинут в живот, просто устоять на ногах. Но все что мы делаем, — любительство. Вернется Катрин, — она покажет как нужно.

— Она может вернуться нескоро. Так что, давай, нажимай пока сам.

— Я нажимаю, — Жо покосился и, выталкивая рычаги штанги вверх, пробормотал: — А почему "нескоро"? Тебе что-то сказали в полиции? Я думал у Катрин хороший адвокат.

— У нее лучший адвокат, которого мы смогли найти. Но его пустили к Кэт только два раза. И обвинение пока не предъявлено. Полиция темнит, ссылаясь на загруженность и массу уголовных дел.

— Сволочи. Дерьмовые сволочи, — просипел мальчик.

— Жо! — укоризненно произнесла Мышка, продолжая с легкостью белки скакать по дорожке.

— Вот. Мне уже запрещено даже доходчиво подчеркнуть свою мысль.

— Ты и так выясняешься предельно ясно, — заверила сына Флоранс. — только пока помолчи, а то язык прикусишь.

Она смотрела как Жо упрямо толкает груз. Повзрослел. За одну ночь. И то, что проплакал потом несколько дней, дела не меняет. Смерть делает человека другим. Странно, — вот все твои близкие убивали людей, а ты испытываешь даже некоторое облегчение. Если бы Жо вышел из той ночи таким же, как бедняжка Поль? Ведь грань оказалась так тонка. Пришла Кошка, выдернула, дала спасение и надежду быть человеком. Сунула оружие. Грубоватую металлическую вещь, позволяющую или выжить, или умереть достойно. Нет, механизм, набитый патронами не дает никакой гарантии, — он лишь позволяет стать хоть на секунду равным твоему врагу. Дает шанс не остаться на всю жизнь Плаксой. Дает выбор. Катрин это поняла давно. Жо понял сейчас. Найни со своей странной вывернутой психикой, прекрасно знает, что оружие необходимо даже мышам. А ты, опытный топ-менеджер на что надеялась? На закон и справедливость?

Кэт, умудрившаяся никого не убить, и совершенно раздавленная тем, что позволила мальчишке пристрелить какого-то мерзавца, оказалась за решеткой. Жо — в безопасности дома. Уже отошел, глаза ожили, и уже поглядывают на поясницу Мышки, где под короткой майкой проглядывает рисунок какой-то татуировки. Действительно, что у нее там такое наколото?

— Ма, твоя очередь, — сказал Жо, сползая с сидения.

— Сначала разминка, — мгновенно возразила Найни. — Гос…, Катрин говорила, что разминка обязательна. Мышцы должны разогреться.

Флоранс вздохнула и начала делать скучные упражнения. Жо с некоторым удивлением посмотрел на нее, вытер полотенцем взмокший лоб и задумчиво спросил:

— Ма, а кто здесь вообще командует? Я без обиды спрашиваю. Просто мне иногда кажется, что я чего-то не понимаю.

— Все мы чего-то не понимаем, — пробормотала Флоранс, считая приседания. — Вообще, вопрос странный. По-моему, ты и так прекрасно ориентируешься.

— Не совсем. По-настоящему командует Катрин. Она сама мне сказала, — там в мэрии. Конечно, она имела в виду конкретную ситуацию, но думаю, к нашему дому это правило тоже полностью применимо. Но сейчас Катрин нет, и всё как-то запутывается. Я просил Найни гладить мне одежду, и она исполняла это как должное. Она готовит, чистит, и вообще ведет хозяйство, как будто прозябает на хлопковой плантации, и над ней топчется уйма надсмотрщиков с бичами. Ты, мам, командуешь мной как малышом, — что читать, что надеть, чем заняться. В то же время, стоит Найни указать, что ты неправильно начинаешь тренировочные занятия, и ты беспрекословно слушаешься. Мне вот Найни не сделала такого замечания.

— Ты бы меня все равно не послушался, — с некоторым смущением заметила Мышка, продолжая свою неутомимую трусцу. — Я для тебя не являюсь авторитетом.

— А для мамы являешься? Я не улавливаю субординации. Кто-то мне объяснит?

— Дело не в субординации, — сказала Флоранс, разминая плечевые суставы. — Просто каждый из нас является авторитетом в своей области. Найни прекрасно ведет хозяйство и у нее потрясающая память. И безупречная дисциплина. Я, смею надеяться, умею зарабатывать деньги и вообще организовывать всякие хлопотные предприятия. Ты у нас, — непревзойденный специалист в вопросах субординации, компьютерных подземелий и прочих военных проблем.

Жо скривился:

— Я улавливаю всю изощренность твоих насмешек. Для них, бесспорно, имеются основания. Я исправлюсь. Тем не менее, прошу не уклоняться от темы, и объяснить мне, почему Найни может служить нам инструктором по тренировкам. Она же совершенно не спортсменка.

— Найни хорошо знакома с тем, как привыкла заниматься Катрин. И, кроме того, — Флоранс посмотрела на девчонку, — Найни имеет опыт попадания в экстремальные ситуации. Я имею в виду, ситуации, подобные той, в которую ты сам угодил в мэрии.