Эй, прячьтесь !

Хромуша подскочила, отщипнула клювом листочек, но осталась на мели. Гномы продвинулись еще чуточку - "раз-два, раз-два!" - раскачали ветку и снова крикнули:

– Хватай!

Индюшка вытянула шею и на этот раз крепко ухватилась клювом за ветку. В суматохе все забыли договориться, что делать дальше. Хромуша, не выпуская ветки, хлопая крыльями по воде, бросилась к берегу, а гномы не успели соскользнуть на землю. Хромуша подпрыгнула, ветка дернулась, и все четыре гнома, как с трамплина, попадали в воду.

К счастью, все умели плавать. Но вода была не только мокрая, как говорил Оюшка, но и холодная, чтоб ей пусто было!

Если бы Хромуша не была мокрая, хоть выжми, она бы, конечно, согрела гномов под своим крылом, а теперь - куда уж ей. Сипло поблагодарила она гномов, извинилась, что доставила им столько хлопот, и заковыляла к дому.

Долго шла она по берегу ручья и лишь под вечер увидела знакомые сосны и крышу хлева. Но сосны эти были на другой стороне ручья! Ручей был неширокий, курица и то, расхрабрившись, перелетела бы, но усталая и испуганная Хромуша не решилась на это. Вскарабкалась на горбатую иву, нахохлилась и решила дождаться здесь утра.

ОХОТА НА ЛИСИЦ

Утята долго плескались в ручье, лакомились водяной травкой, спорили, кто дольше выдержит, засунув голову в воду, и даже не подумали, что в этой тихой заводи им грозит опасность.

Но случилось именно так.

Едва только один из утят - что был посмелее - отплыл от зарослей аира, как из воды вдруг высунулась темная голова какого-то чудища. Открылась зубастая пасть, и несчастный, даже не пискнув, исчез с поверхности воды. Тихая заводь забурлила, и в мутной воде мелькнула тень зловещей щуки.

Утята поспешно выкарабкались на берег и, не переставая пищать от страха, заковыляли домой. Микас принес им поесть и понял, что эти жадины пищат не только с голоду. Огляделся - а Хромуши-то нет! Пересчитал утят - одного не хватает!

Прибежал в избу, сказал маме, мама - папе, а папа решил, что это проделки кумушки-лисы. Возвращаясь с работы, Мастер видел, как рыжая мелькнула в кустах у самого дома.

– Жалко, у тебя ружья с собой не было, - сказал Микас.

– Ружье - ружьем, а тебя бы ремнем!
– ответил отец и ухватил Микаса за ухо.
– Говорил же - заделай дыры в плетне. Говорил или нет?

– Я заделал...
– захныкал Микас, спасая свое ухо.
– Джим калитку не закрыл...

– Теперь береги утят как зеницу ока!
– сказала Микасу мама. Наверно, лисенятам таскает, раз уж ей одной Хромуши мало.

– Поросенок плетень подрывает, вот!
– вспомнил еще одного виновника Микас. До того ему обидно стало, что хоть беги в хлев и так же больно надери уши этому жирному бездельнику!.. Но тут отворилась дверь и вошли Джим с Януте - они несли полную шляпу подберезовиков и подосиновиков.

Услышав о пакостях, которые натворила лисица, Джим смахнул с ресниц паутинку и закричал так, что даже кот Черныш подскочил:

– Знаю! Мы нашли! Мы знаем, где она живет!

– Мы кучу такую нашли, - подхватила Януте.
– А я и говорю: кто тут похоронен, Джим? Такая куча песка!.. А рядом - дырка!..

– Погоди, не тараторь!
– прервал ее Джим.
– Еще раньше этого я услышал подозрительный запах. Не то лисой, не то медведем пахло! Я и говорю - здесь, говорю, где-то зоопарк недалеко!

– И еще мы перья нашли!
– не унималась Януте.

– Перья я нашел, не ты... Смотрим - куча песка.

– А внутри кто-то: "Тяв-тяв!"...

– Еще раз тявкнешь, - дернул ее за косу Джим, - больше со мной по грибы не пойдешь!

– А я и сама могу! Вот!
– показала она подосиновик, - вот этот, самый красивый, я увидела. И этот мой. И еще где-то один.

– Положи гриб! Ведь о лисе говорим!..

Джим выхватил у нее из рук подосиновик, и красивая шляпка отломалась. Януте опустила голову - в ее кудряшки набились сосновые иголки - и слезы - кап-кап - прямо на спину Чернышу... Кот, который и так ласково терся у ног Януте, даже замяукал от сочувствия. Всем стало неловко, даже мама с папой не нашли что сказать.

– И все из-за лисицы!
– проворчал Микас.

– Если там действительно нора, - рассудительно решил Мастер, то мы разбойницу оттуда выкурим!

Все повеселели и, забыв свои обиды, бросились выполнять указания Мастера. Взяли тряпок, пакли, прихватили лопату, бутылку керосина, Микас и Джим вооружились палками, и отправились к лисьей норе.

Разбойник жалел, что не позвал на охоту Гедрюса и Расяле с Кудлатиком. Пес был бы очень кстати, ведь нюх Джима все-таки не сравнить с собачьим. Джим вел их, вел, петлял среди невысоких елочек и совсем запутался.

– Чтоб тебе пусто было!..
– в сердцах сказал он.
– Как сейчас помню - тут был пень с корнями...

– А вот и не тут, - наконец откликнулась Януте.

– А где? Почему не покажешь, раз знаешь...

– А зачем мне показывать, раз ты такой...

– Тогда дяде покажи, не мне!

Мастер молчал. Ему было ясно, что Януте тоже не знает, только так, из мести, дразнит брата.

– Ну?!
– разозлившись, потребовал Джим.
– Покажешь или нет?

– Если б я всех вела, я бы сразу нашла, - ответила Януте.
– Я бы вот туда пошла...

– Эх вы, раззявы!
– упрекнул их Микас.
– Нашли лисью нору и потеряли. Давайте все зажмуримся и принюхаемся, вдруг кто-нибудь их учует...

Джим закрыл глаза и засопел, а Януте сунула ему под нос высохший гриб-дождевик и нажала на него. Все покатились со смеху, даже вороны, сидевшие на елках, взмыли в воздух. В чаще с фырканьем пронеслись две косули. Нос Джима стал такой бурый, что даже Мастер от души рассмеялся. А смех - лучшее лекарство от невезения.

С новыми силами охотники пустились на поиски норы и вскоре очутились у небольшого пригорка, поросшего кустами можжевельника и елочками. Повыше лежал вывернутый с корнями пень, а рядом - куча желтого песка, выдававшая подземное убежище лисы.

– Опоздали, наверное, - вполголоса сказал отец Микаса, закрыв лопатой выход из норы.
– По вечерам они выходят на охоту.

– Чувствуете, какой запах?
– отозвался Джим, которому не хотелось откладывать задуманное.
– Мне кажется, кумушка дома.

– Тс-сс!
– предостерег Мастер.
– Оглядитесь вокруг. Должен быть запасной выход, а то и два!

Второй лаз был уже, и, по-видимому, лиса ходила там редко, потому что на песчаном холмике под елочками успели проклюнуться травинки.